Черные дыры в Российском Законодательстве 2002'3
	Home Поиск Издания Контакты k-press.ru

Продолжается подписка на наши издания! Вы не забыли подписаться?

Организационные и процессуальные проблемы деятельности суда присяжных

Марасанова С.В., к.ю.н., председатель
Московский областной суд

Введение

Проводимая в Российской Федерации судебно-правовая реформа имеет целью обеспечить реализацию конституционного права граждан на судебную защиту их прав и свобод (ст. 46 Конституции РФ). Истинную защиту этих прав может осуществить независимый, свободный от корыстных интересов, политических симпатий и идеологических предубеждений суд, выступающий гарантом законности и справедливости.

Введение института присяжных заседателей в уголовный процесс выступает одним из важнейших направлений демократического преобразования суда, формирования нового правосознания и правосудия. Тем не менее, ни один правовой институт, введенный до или в ходе современной судебной реформы в России, не вызывал столько дискуссий в юридическом сообществе, как суд присяжных. Более того, положение Конституции Российской Федерации (ч.2 ст. 20) о том, что гражданин, обвиняемый в совершении преступления, за которое законом предусмотрена смертная казнь, имеет право на суд присяжных, реализуется только в 9 регионах России.

Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 2 февраля 1999 года № 3-п признал такое положение дел нетерпимым, в результате чего смертная казнь на всей территории России перестала применяться, несмотря на то, что закон, ее предусматривающий, до сих пор не отменен.

Какие обстоятельства тормозят реализацию этого конституционного требования? Почему остальные регионы России не торопятся с введением на их территории суда присяжных?

Совершенно очевидно, что в основе столь неоднозначного отношения к суду присяжных как формы судебной процедуры выступают, с одной стороны, дежурные, исторически повторяющиеся, аргументы, которые условно определяются как корпоративное отрицание, довод к кошельку и апелляция к законности. С другой стороны, анализ опыта практической деятельности реформируемого в России суда присяжных свидетельствует, что эффективность его функционирования затрудняется недостаточной проработанностью законодательного регулирования, несовершенством его организационных и процессуальных форм, слабым социально-психологическим обеспечением.

Личный опыт автора, как и многих судей, работающих с присяжными заседателями, свидетельствует о том, что российское правосудие нуждается именно в таком суде. Однако нужно еще немало сделать для того, чтобы такой суд прочно встал на ноги и органично вписался в общий правовой и психологический климат отправления правосудия в обновляющейся России.

1. СУД ПРИСЯЖНЫХ В КОНТЕКСТЕ ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНЫХ ПРОБЛЕМ

1.1. Общественно-исторические предпосылки суда присяжных как формы отправления правосудия

Суд присяжных как форма судебной процедуры имеет инвариантные характеристики, отличающие эту процессуальную конструкцию от других.

Во-первых, особенностью суда присяжных является раздельное сосуществование в нём “судей права“ (юристы-профессионалы) и “судей факта“ (жюри присяжных заседателей).

Во-вторых, решение относительно виновности или невиновности подсудимого принимается самостоятельно коллегией непрофессиональных судей (жюри присяжных заседателей). При этом присяжные, кроме моральной, не несут ответственности за свой вердикт, не объясняют его и наделены правом безмотивного оправдания. Как подчёркивал А.Ф. Кони, “присяжные заседатели решают дела по внутреннему убеждению, которое складывается свободно и независимо, согласно с тем, что они видят и слышат на суде. Это коренное свойство суда присяжных. От них не ожидается и не может быть требуема мотивировка их решений. Оно слагается под влиянием внутренней переработки той массы разнородных впечатлений, которые производит на них разбирательство дела. Доверие или недоверие к тем или другим доказательствам есть дело их совести“.

В-третьих, суд присяжных есть не “суд улицы“ и не “суд народа“ (общая идея суда присяжных “не состоит только в участии народного элемента в судопроизводстве и участии народа в отправлении правосудия“), а “совокупная“ модель правосудия с участием как народного, так и профессионального элемента, роль каждого из которых конституирует суд присяжных как целое“.

Сущностные признаки данной формы судопроизводства детерминированы исторически: вырабатывались путём обычая и опыта, глубоко отражая и затрагивая разнообразные стороны общественной жизни и устройства, особенности конкретной социокультурной, экономической, политической ситуации. При этом суд присяжных исходно категоризовался в контексте демократических изменений как элемент преобразовательной деятельности, продукт и инструмент судебной реформы. Ибо “там, где народ до того нравственно прост, что часто не разумеет преступности большинства преступлений, где он до того политически прост, что считает суд страшилищем, а осуждённых несчастными, где место уважения перед законом занимает страх перед начальством и самый закон рассматривается, как начальственный приказ, там не может быть речи о суде присяжных“.

Исследования суда присяжных получили широкое развитие в странах, где эта форма правосудия имеет многовековую традицию. К. Миттермайер в прошлом веке писал, что нет суда присяжных вообще, есть суд присяжных английский, французский, американский, бельгийский и др.

Так, неразрывную принадлежность всего общественного строя суд присяжных составил в Англии. Нападения на его существо, как отмечает А.Ф.Кони, почти немыслимы в английском обществе — они были бы равносильны отрицанию всей правовой истории страны. Именно в английском суде Ш. Монтескье видел оптимальную организацию правосудия.

“Судебную власть, — писал Ш. Монтексье, — следует поручать не постоянно действующему сенату, а лицам, которые в известные времена года по указанному законом способу привлекаются из народа для образования суда, продолжительность действия которого определяется требованиями необходимости.

Таким образом, судебная власть, столь страшная для людей, не будет связана ни с известным положением, ни с известной профессией: она станет, так сказать, невидимой и как бы несуществующей. Люди не имеют постоянно перед глазами судей и страшатся уже не судьи, а суда. Необходимо даже, чтобы в случае важных обвинений преступник пользовался по закону правом самому избирать своих судей или по крайней мере отводить их в числе, настолько значительном, что на остальных можно было бы уже смотреть как на им самим избранных“.

Англия всегда гордилась учреждением суда присяжных и представляла его как краеугольный камень своей политической свободы.

Во Франции суд присяжных формировался в ходе буржуазной революции, вследствие чего рассматривался учреждением не столько либеральным, сколько политическим. Тем не менее, “общество осознало, что между этим судом и возвращением к судебным порядкам старого режима самою историей вырыта целая пропасть“.

Упрёки суду присяжных за слишком большой процент оправдательных приговоров позволили законодательной власти Франции обратить внимание на трудности, которые испытывали присяжные заседатели — колеблясь между безусловным обвинением и оправданием, находя первое жестоким, а второе несправедливым, присяжные, во многих случаях, предпочитали несправедливость жестокости и выносили оправдательный приговор. Под несправедливостью в данном случае имеется в виду, что, не желая наказывать жестоко, присяжные вынуждены были оправдывать виновных. В результате им дано было право признавать в деянии подсудимого смягчающие обстоятельства, что значительно уменьшило число неосновательных приговоров и окончательно утвердило суд присяжных во Франции.

Глубоко затрагивая многие стороны общественной жизни, суд присяжных всегда и почти повсюду вызывал в первые годы своего существования нападения на свою деятельность и переживал период сначала глухого недовольства со стороны отдельных лиц и целых общественных групп, а потом и открытой, резкой критики и сомнений в его целесообразности и даже разумности. “Для живого учреждения, — писал А.Ф.Кони, — борьба неизбежна. Ею покупается настоящая прочность“.

В основе резкой критики суда присяжных в Германии, как отмечал К. Миттермайер, лежали следующие основания:

• суд присяжных не представляет достаточных гарантий для правильного отправления правосудия;
• не опирается на особенности национальных учреждений;
• не выдерживает критики как учреждение юридическое;
• есть только одна из стадий, из переходных форм судебной организации для установления правильных отношений власти и граждан. При условии достижения этих задач деятельность суда присяжных должна прекратиться, ибо имеет задачи политические, а не юридические.

Тем не менее, глубокое изучение проблем суда присяжных позволило К. Миттермайеру прийти к выводу о том, что недостатки суда присяжных зависят не от существа этого учреждения, а от неправильной его организации в некоторых государствах; что именно суд присяжных заключает в себе гарантии, коих нельзя достигнуть при ином устройстве суда, и это единственное средство примирить общественное мнение с необходимостью справедливого суда, а “против преимуществ суда, имеющего эти обеспечения, нельзя спорить ни одной минуты“.

Специфические черты приобретает суд присяжных в американской правовой и судебной системе.

“Во-первых, американский суд присяжных носит черты политизированного общественного учреждения, где корпус присяжных формируется всеобщим голосованием граждан по избирательным округам каждого штата. Единственным условием для избрания присяжным является ценз оседлости (присяжным может стать любой гражданин, проживший в данном штате от 7 до 12 лет, с учетом законов штата).

Каждый американский гражданин может избирать, быть избранным и может быть присяжным. Суд присяжных в том виде, в каком он существует в Америке, представляет собой такое же прямое и крайнее следствие принципа народовластия, как и всеобщее избирательное право. И то, и другое с одинаковой силой служит всевластию большинства.

Во-вторых, в США сложилась двойная система судов: федерации и штатов. Этот дуализм наложил свой отпечаток и на деятельность судов присяжных, которые имеют двухуровневую организацию и свойственные каждому уровню особенности. Так федеральные суды присяжных имеют единые правила судопроизводства. В отдельных штатах сохраняется большое разнообразие в том, что касается порядка комплектования Большого и Малого жюри, правил ведения процесса, условий отбывания наказания и т.п.

Порядок рассмотрения дела в американских судах присяжных установлен Правилами уголовного процесса для федеральных окружных судов Соединенных Штатов, действующими с 21 марта 1946 года.

Граждане за совершенное преступление могут быть привлечены к уголовной ответственности лишь на основании обвинительного акта Большого жюри, в состав которого входят представители общества, выбираемые из общего списка присяжных. Однако обвиняемый может уклониться от этого и дать согласие непосредственно предстать перед судом на основании обвинительного заключения, составленного прокурором.

Если уголовное дело назначено к слушанию в суде, подсудимый вправе быть судимым с участием Малого жюри из 12 человек, выбранных по согласованию между обвинением и защитой из граждан округа, включенных в избирательные списки.“

В целом, первоначальная практика суда присяжных в странах Западной Европы и США свидетельствует, что основанием этого процессуального института служит общий контекст и целевые установки общественно-демократических преобразований, предопределяющих функции и назначение правосудия с участием народа в конкретной исторической ситуации. “Выступая индикатором национального правосознания и готовности к глубинным реформам, суд присяжных, с одной стороны, отражает в себе особенности того общества, в котором он действует и “из недр которого он исходит“, с другой стороны, по мере становления влияет на изменение профессионального и обыденного правосознания, очеловечивая и то, и другое.

Исторически определились преимущества суда присяжных: большая коллегиальность, меньший риск злоупотреблений и судебных ошибок, наличие взгляда, не отягощённого функциональной позицией, привнесение в атмосферу казённой юстиции житейского здравого смысла и народного правосознания, наличие более активной состязательности в процессе и др.

Современные западные исследования суда присяжных отличает чётко выраженный прагматический подход, направленный на детализированное изучение всех основных этапов данной судебной процедуры, их технологических особенностей — тактические ходы и риторические приёмы, а также изучение основных субъектов процесса — заседателей, обвиняемых, свидетелей, их социальные, половые, возрастные, психологические характеристики. “В частности, в США существует практика выполнения заказов на выявление тех особенностей местных жителей, которые могут быть учтены адвокатами при отборе потенциальных присяжных в конкретном процессе; опросы населения в сочетании с инсценировками судебного разбирательства перед лицом сформированных в лабораторных условиях жюри позволяют специалистам смоделировать наиболее благоприятный для подсудимого состав присяжных заседателей и т.п.“

Анализируя предпосылки судебной реформы 1864 года, А.Ф. Кони отмечал, что в России история права и старый суд не представляли готовых форм для суда присяжных, “не давали ему точки опоры ни в прошлом уголовного судопроизводства, ни в исторических воспоминаниях“. Обращение к нравственным свойствам русского народа, вера в его способности и духовные силы выступили социально-психологической основой создания суда присяжных. “Суд присяжных в России, — отмечал А.Ф.Кони, — похож на дорогое и полезное растение. Опытный и знающий садовод, в лице составителей Судебных уставов, перенёс его из чужих краёв на нашу почву, вполне для него пригодную, и затем уступил другим возращение этого растения.

Приняв с доверием к народным силам учреждение, ранее созданное другими странами, недостаточно относиться к нему с теоретическим сочувствием. Необходимо, чтобы все, кто любит и ценит это учреждение, поддерживали его рост и здоровое развитие прямодушным изучением и посильным устранением условий, препятствующих этому развитию“.

Наработанный в Западной Европе и США опыт практической деятельности суда присяжных, с одной стороны, и специфика национальных социально-психологических условий и особенностей государственности в России, с другой, обозначили в совокупности своеобразный путь развития и становления российского суда присяжных.

1.2. Суд присяжных в контексте судебной реформы 1864 года в России

Анализ истории российского права свидетельствует, что суд присяжных в России нельзя было “вставить“ в тело отечественного судопроизводства, не затронув существа последнего, поскольку он предполагает радикально иную правоприменительную практику. Назначение суда присяжных определялось не “им самим“, а целями преобразования существующей судебной деятельности. Судебная реформа, таким образом, выступала для него как порождающая структура, задающая специфические его характеристики и назначение.

Идеи судебной реформы в целом возникли в России в 19 веке. В их основе крайняя неудовлетворенность состоянием правосудия, несоответствие его западноевропейским стандартам эпохи просвещения.

Уездные суды и уголовные палаты значились общими судами, существуя, как писал А.Ф. Кони, для немногих и за немногое. Судебной инстанцией в городе выступали надзиратель и становой пристав, в руках которых соединялись административная и судебная власти. Существовали особые суды для духовенства во главе с Синодом, а также суды ведомств: военные, морские и др. Крупнейших сановников в качестве суда первой инстанции мог судить Сенат.

Служба в общих судах была непрестижна, в результате судебные должности занимали юридически необразованные обедневшие дворяне. Правосудие вершили канцелярские чиновники. А.Ф. Кони так описывал картину дореформенного суда начала 60-х годов Х1Х века: “В канцелярии толпятся просители и шепчутся с чиновниками. Изредка седой вахтер с медалями на всю грудь важно отворяет половину двери в “присутственную комнату“, куда, сгорбившись и как-то робко избоченясь, прошмыгивает вицмундир с охапкой бумаг под мышкой, а в отворенную дверь вы видите красное сукно, блестящую золотую раму, такое же зерцало и вокруг него несколько неподвижно восседающих фигур с плешивыми головами, вплоть до ушей ушедшими в высокие хомутовидные золотые же воротники. Внушительно! Но вы тотчас же почему-то чувствуете, что это не более как какая-то никому не нужная, торжественная и мертвая декорация, а вся сила в том заваленном бумагами, залитом чернилами и засыпанном песком столике, у которого вы только что совещались со столоначальником – тем, кто понес подписывать “члену“ бумагу по вашему делу, вы чувствуете, что вся сила, вся суть, вся судьба вашего дела не там, откуда мелькнули вам золотые рамы, орлы и воротники, а в этом столоначальнике в засаленном вицмундире, с сизым запачканным табаком носом, хищными глазками и пером за ухом; вы чувствуете, что подпись в этой парадной “присутственной комнате“ ничего не прибавит и не убавит в том, что этот вершитель судеб ваших написал на своем грязном столе“.

В законодательстве присутствовал хаос. Свод законов, введённый в действие с 1 января 1835 года, по сути, представлял коллекцию правил инквизиционного процесса: вторжение администрации в судопроизводство, сосредоточение в руках суда функции обвинения и разрешения дела, обвиняемый как бесправный объект преследования и наказания. Воспроизводилась средневековая система формальных доказательств, различающая совершенные и несовершенные доказательства. Одно совершенное доказательство считалось достаточным для признания подсудимого виновным, несовершенное доказательство принималось за основание к подозрению, несколько несовершенных доказательств в совокупности могли составить совершенное доказательство.

Признание подсудимым своей вины оценивалось как “лучшее доказательство всего света“ и принималось за совершенное доказательство, если оно учинено в полиции или в суде. Совершенным доказательством считались и согласующиеся показания двух “достоверных свидетелей“. В случае же противоречий между свидетелями следовало отдавать преимущество:

• мужчине перед женщиной;
• знатному перед незнатным;
• ученому перед неученым;
• духовному перед светским.

Особые нарекания вызывала парализующая юстицию волокита. В судах первой инстанции дела не разрешались по 10-15 лет. А.Ф. Кони упоминает дело о краже из Московского уездного казначейства медной монеты на 115 тысяч рублей в 1844 году, следствие по которой завершилось в 1865 году, через 21 год.

Взяточничество как следствие скудости содержания судебного персонала выступало центральной проблемой дореформенной судебной системы. Так, председатели губернских судебных палат получали в год 1143 руб. 65 коп., тогда как, например, председатели казенных палат, ведавших финансами, — 4406 руб., — почти в четыре раза больше. Особенно мизерным было содержание низших канцелярских служителей, которые работали с утра до вечера за 30-40 рублей в год.

Средством изменения сложившегося положения дел выступала коренная реформа в юстиции, ибо “как ни подпирать, чинить и штукатурить старое здание, а всё-таки в нём долго прожить будет невозможно“. Надо было совершенно из него выселиться…“ Суд “не мог быть заключён в прежние, обветшалые, узкие, лишённые жизненной правды формы“.

Началу судебной реформы послужила отмена крепостного права, так как “уничтожался домашний, вотчинный суд для многих миллионов дотоле бесправных людей. Они должны были явиться не только носителями гражданских прав, но и непосредственными защитниками этих своих прав на суде. Суд расширялся, терял свой сословный характер“.

В целом радикализм судебной реформы определялся рядом факторов: а) крайней отсталостью российской дореформенной юстиции, не претерпевшей изменений на протяжении длительного периода времени; б) необходимостью с помощью демократизации судоустройства и судопроизводства обеспечить экономическое развитие страны; в) победой либерального направления в правительстве в ходе подготовки судебных уставов 1864 г.; г) недооценкой роли суда в государственном механизме — окружение Александра II полагало, что введение построенного на демократических принципах суда не изменит формы правления.

Правительство Александра II, чтобы сохранить самодержавие, шло на уступки, одной из которых была судебная реформа. В российскую государственность был введён элемент конституционного строя — самостоятельная и независимая судебная власть.

В России сложилась ситуация, когда суд, опережая в своём развитии основные политические институты самодержавия, вступил с ними в противоречие. Для России — страны с неограниченной властью императора, всесилием министров, произволом местной администрации — провозглашённые уставами 1864 г. принципы независимости суда от администрации, несменяемости судей, подчинения только закону сделали суды “государством в государстве“, вследствие чего “власть монарха лишалась части своих верховных прав“.

Участие в отправлении судопроизводства представителей различных слоёв общества — присяжных заседателей — при отсутствии представительных учреждений в других сферах государственной деятельности России того времени давало основание рассматривать данный институт не только как юридическое, но и как политическое учреждение. Справедливо говорят, что учреждение присяжных облегчает и смягчает здравое применение законов, составляет самую твердую опору правительства. Суд присяжных устраняет всякую мысль о пристрастии, о произволе и притеснении. Правительство, доверив присяжным огромную власть признавать кого-либо виновным в преступлении и подвергать его наказанию, законами установленному, ставит себя в счастливую невозможность сделаться притеснительным и ограждает себя от нравственной ответственности за те ошибки или пропуски, которые всегда могут сделать судьи, избранные правительством и получающие от него жалование. Власть определяет наказание ей самое благодетельное, но в то же время самое опасное: она ограждает общественный порядок и обеспечивает свободу и спокойствие всех граждан; но если эта власть дурно устроена, то она вместо того разрушает общественный порядок, стесняет свободу и уничтожает спокойствие граждан. Эта опасность устраняется учреждением присяжных, соединяющих в себе все те условия обеспечения, которые напрасно искали бы в судах несменяемых избранных, награждаемых или наказываемых правительством.

Основной момент критики суда присяжных в этот период был связан с сомнением в способности народного элемента к отправлению правосудия“, с опасением, что народ недостаточно грамотен, чтобы вершить правосудие, “что необдуманно и неосторожно призывать творить суд людей, гражданское развитие которых было так долго задержано и которые привыкли лишь к крепостному труду или к всепоглощающим заботам о насущных потребностях“.

По этому поводу высказывались многие юристы. В частности, С.В. Познышев отмечал: “... для решения тех вопросов о преступном событии и виновности, которые рассматривают присяжные, необходимы не столько технические, юридические сведения, сколько простая логика, наблюдательность и житейская опытность; ... присяжный заседатель в новом для него деле суда чутко и внимательно относится ко всем деталям воспринимаемых им в зале суда фактов и оценивает их с точки зрения принесенной им в суд житейской опытности“.

Продолжая эту мысль, М.В. Духовской в работе “Русский уголовный процесс“ подчёркивал: “Народные представители привлекаются на суд прежде всего потому, что участие их дает возможность справедливее и полнее разрешить вопрос о виновности... Участвуя в отправлении правосудия, народ начинает лучше сознавать и ценить закон. Через своих представителей он получает возможность выражать оценку закона, раскрывает те стороны жизни, которые расходятся с нею. Таким образом, являясь школою для народа, суд народных представителей, с другой стороны, может указать законодательным органам в деле истинного познания требований жизни“.

В.Случевский отмечал: “... закон, призывая их (присяжных заседателей) к отправлению судейских обязанностей, предполагает найти в них не юридические познания, а, главным образом, чистую совесть и доброе разумение“.

Считая, что решения коронных судей “...в силу равнодушия к индивидуальным особенностям дела“ все чаще расходятся с духом закона, В.Н.Палаузов писал: “...предоставление присяжным возможности сравнения конкретных обстоятельств дела с соответственными законными признаками делает институт еще более ценным“.

Таким образом, доверие к своему народу, его здравому смыслу и нравственной чуткости, уважение к его уму и восприимчивости — заслуга составителей судебных уставов.

Судебная реформа 1864 г., имеющая целью воплотить радикальные нововведения, за которыми не было ни традиции, ни внутренних образцов в других областях управления, уповала на нравственность и совесть народа. Нельзя сказать, что составители Судебных уставов не понимали, что в русском народе не развито “чувство законности“, что народ скорее сострадает преступнику, относится как к несчастному, нежели осуждает. Но, по их мнению, только предоставление обществу возможности “разбирать и осуждать поступки своих членов могло бы способствовать развитию его правосознания. Выборные по жребию присяжные являются лучшими примирителями требований правды с действительной жизнью.

Это не было сентиментальной верой составителей судебных уставов в свой народ, это была фундаментальная культурная позиция. Сопоставляя культурно-исторические различия в отношении к понятиям “истина“ и “правда“ в западноевропейской и русской традиции, В.В. Знаков отмечает: “согласно традициям русской науки и культуры, поиски истины в делах общественных, в отношениях между людьми неотделимы от представлений о добре и зле. В нашем отечестве истина всегда рассматривалась не только с познавательной, но и с моральной точек зрения. Правда всегда принадлежала к миру идеальных, духовных ценностей русского народа, и в силу этого “доверие к умственной и нравственной восприимчивости русского народа гарантировало в глазах создателей Судебных уставов практическую осуществимость многих новшеств“.

В целом упреки в адрес суда присяжных отличались в России двояким характером:

• с одной стороны, “... это были нападения спорадические, т.е. одномоментные, по какому-нибудь отдельному случаю, где страстность“,- как подчёркивал А.Ф.Кони,- “ не соответствует их основательности — и в этом их внутренняя слабость“;
• с другой стороны, хронические, связанные, в основном, с большой частотой оправдательных приговоров. По этому поводу Г. Лебон, как и многие прогрессивные юристы, писал: “…ошибки присяжных являются лишь последствием ошибок судей“.

“С претворением в жизнь судебной реформы 1864 г. в политике самодержавия наметились две противоположные тенденции. Первая была направлена на ограничение демократических начал и институтов, являвшихся краеугольным камнем судебной реформы, с тем, чтобы соотнести судебный строй с основами российской государственности. Вторая — на совершенствование нового судоустройства и судопроизводства, поскольку любое нововведение, каким бы идеальным оно ни казалось в теории, столкнувшись с практикой, требует доработки.

Таким образом, становление суда присяжных протекало в условиях, когда реформаторские и консервативные процессы в судебной политике правительства шли параллельно, в связи с чем в институт присяжных заседателей постоянно вносились изменения. В частности, это касалось следующих направлений: а) ограничение компетенции суда присяжных заседателей; б) обеспечение состава суда присяжных из числа лиц, служащих опорой режима и т.д..

Но как бы то ни было, окончена была труднейшая и важнейшая часть дела: прочно заложен был фундамент нового суда, и заложен на таких разумных основаниях, что даже иностранные юристы, и во главе их Миттермайер, были приятно изумлены, узнав о трудах русских юристов.

Судебные Уставы России не заимствовали извне внутренние формы судоустройства и судопроизводства, а представляли собой самобытное русское явление. “В нашем новом процессе, — пишет И.Я.Фойницкий, — есть много сходного с английским и особенно французским, в общих очертаниях он приближается к тому же типу, который выработан лучшими представителями европейской культуры и устанавливает наши родственные с ней отношения. Но в то же время ни один процессуальный институт Уставов не может быть признан ни английским, ни французским; на каждом из них легла печать самобытности, каждый из них имеет самостоятельную русскую физиономию, приноравливаемую к русским нуждам и русским усилиям. Наш мировой суд далек от английского земского представительства, еще более далек от мировых судей французских. Наш суд присяжных, равным образом, вылился в институт совершенно самостоятельный, представляющий значительные черты различия как от английского, так и от французского“.

По мере приобретения опыта практической деятельности суда присяжных неизбежно вставали вопросы, связанные с необходимостью совершенствования различных аспектов его функционирования.

А.Ф.Кони, в частности, выделяет два главных вопроса.

Вопрос первый — об организации деятельности суда присяжных, который был связан с составом присяжных заседателей, деятельностью комиссий по составлению списков присяжных заседателей, условиями их работы.

Вопрос второй из области условий деятельности присяжных, касающийся проблем подсудности, то есть корректировки составов преступлений, подсудных суду присяжных заседателей; производства дела на суде, влекущий процессуальные, бытовые и практические неудобства, препятствующие нормальному отправлению правосудия; и условий постановления присяжными своего решения – “слабой репрессии“, выразившейся в большом количестве оправдательных приговоров.

Продолжая эту мысль, Н.Н. Розин отмечает: “Не следует, однако, закрывать глаза на то, что в современной организации и в условиях деятельности суда присяжных есть много недостатков...

Необходимо озаботиться улучшением общеправовых и внешне-бытовых условий деятельности присяжных“.

Современный процесс реформирования судебной системы сталкивается с теми же проблемами.

Многих недостатков в деятельности суда присяжных в России можно было бы избежать, если бы мы лучше проанализировали ошибки и просчеты, допущенные в ходе реформы 1864 года, поскольку, как показывает опыт, они во многом совпадают. По этому поводу некоторые авторы, исследовавшие проблемы суда присяжных, отмечали, что, как и во многих других случаях, мы не научились извлекать уроки из прошлого, несмотря на то, что знания и “представления о суде присяжных как элементе судебной реформы 1864 года имеют поистине непреходящее значение и поддаются реконструкции в сегодняшнее право и современную практику“.

1.3. Теоретико-прикладные аспекты реформирования суда присяжных в современной России

Анализ причин, послуживших основой для возвращения суда присяжных в российское правосудие конца ХХ века, конечно же не позволяет нам полностью идентифицировать их с социальными, историческими, политическими и правовыми условиями, имевшими место в России накануне судебной реформы 1864 года. Какими бы ни были прошедшие годы, 100 лет – это дистанция огромного размера. И, тем не менее, если проанализировать концепцию судебно-правовой реформы, то, с определенной долей условности, параллели просматриваются. Прежде всего, это касается проблем общего кризиса юстиции, недоверия народа к суду и правосудию, а также незначительной роли этого вида государственной власти в административно-командной системе управления страной. Раскрывая элементы кризисного состояния юстиции накануне начала реформ, в Концепции применительно к суду и правосудию отмечается:

• неспособность юстиции справиться с возложенными на нее задачами, низкая эффективность ее усилий;
• невысокое качество работы системы правоохранительных органов при их чрезвычайной перегруженности;
• кадровый голод, “бегство“ судей и следователей от тягот и лишений юридической службы, непрестижность последней;
• нищета юстиции, низкий уровень материально-технического обеспечения ее деятельности и социально-бытовых гарантий для ее служителей;
• разлад между обществом и правоохранительными органами, не заслуживающими доверия и неавторитетными в глазах общественного мнения.

При анализе советской юстиции в Концепции подчёркивается принципиальное обстоятельство, указывающее на её характер: “юстицию никогда не воспринимали как самостоятельную силу, выражающую интерес права. Судя по всему, ей придавалась исключительно ритуальная, декоративная функция. Партийные постановления и руководящие разъяснения высших судебных органов пестрят призывами “усилить борьбу“, “создать обстановку нетерпимости“, “повысить воспитательное значение процессов“.

Идеология правящей партии, запечатлённая в законодательстве, довлела над правоохранительными органами. Суды, как и вся система юстиции, составляли важный элемент командно-административной системы руководства страной, были проводниками её воли. Они выступали преимущественно как репрессивный орган, подчас освещая ритуалами судоговорения предрешённую расправу.

Пропасть между конституционными декларациями и реальностью работы суда, принцип социалистической законности (когда само содержание закона оставалось не правовым) породили, как отмечает Л.М.Карнозова, страшный порок в судейском сознании — “судейское двоемыслие“. Провозглашалось — суд ищет истину, но суд обвинял; провозглашалась презумпция невиновности, но царил обвинительный “уклон“; провозглашалась законность, но это не мешало игнорировать предусмотренную законом процедуру; провозглашалась независимость судей, но они находились в жёстких тисках исполнительной и партийной власти, прокуратуры и пр.

Советский уголовный процесс был отлично приспособлен к советскому социалистическому законодательству, закрепляющему преобладание государственных интересов над коллективными, а коллективных над личными, отрицающему на практике ценность юридических формальностей и абсолютность прав человека. Советский суд защищал власть, а не право, и устроен он был так, чтобы наилучшим образом это делать, в связи с чем трансформации стали неизбежными.

Либеральные и гуманистические ценности времён перестройки поставили во главу угла права человека.

Основной ориентир реформы — создание судебной власти как самостоятельной и независимой ветви государственной власти. Непосредственно в правосудии необходимо было четко разделить процессуальные функции обвинения, защиты и разрешения дела, то есть реализовать принцип состязательности, освобождающий суд от заботы по поиску истины и изобличению виновных, возложив на него исключительно функцию правосудия.

Для реализации поставленных задач нужны были, с одной стороны, соответствующие закреплённые процедуры, с другой — специфический элемент судопроизводства, наличие которого препятствовало бы девальвации новых процедур.

Таким наиболее значимым элементом и оказался суд присяжных, поскольку в присутствии присяжных судья уже не мог отдавать предпочтение прокурору, осуществляющему функцию обвинения, и был вынужден демонстрировать объективность и беспристрастность. Кроме того, присяжные не только несведущи в тонкостях юриспруденции, но и не знакомы с материалами уголовного дела. Это обстоятельство требовало от сторон в процессе особого мастерства в отстаивании своих позиций перед присяжными, как в ходе исследования доказательств, так и в прениях.

В этом отношении назначение суда присяжных состояло в том, чтобы “стать центром кристаллизации независимости правосудия, своеобразной колбой, где выращивается (процедурно отрабатывается) технология состязательного процесса и одновременно формируется правовая идеология, которая ставит во главу угла права и свободы человека. Именно это обстоятельство нередко игнорируют многочисленные критики суда присяжных, смещая акцент с анализа проблем нашей юстиции и назначения нового института на вопрос о том, хорошо это или плохо, что судят непрофессионалы. То есть форма судопроизводства обсуждается лишь с внешней стороны, без учёта её смысла и назначения“.

Впервые идея суда присяжных была законодательно закреплена в ст. 11 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве, принятых Верховным Советом СССР 13 ноября 1989 года, а затем в ч.1 ст. 166 Конституции РСФСР, изложенной в новой редакции: “Рассмотрение гражданских и уголовных дел в судах осуществляется коллегиально и единолично; в судах первой инстанции — с участием присяжных заседателей, народных заседателей либо коллегией из трех профессиональных судей или единолично судьей“.

Однако участие присяжных заседателей и по форме и по существу предполагалось идентичным участию народных заседателей, только в расширенном составе, то есть присяжные не отделялись от профессионального судьи и решали все вопросы вместе.

Разработчиков Концепции судебной реформы такая реализация идеи суда присяжных не удовлетворила, а потому законодателю был предложен иной вариант суда присяжных, который был реализован в Законе от 16 июля 1993 года “О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях“, Действие Закона от 16 июля 1993 года распространено с 1 ноября 1993 года на территории Ивановской, Московской, Рязанской, Саратовской областей и Ставропольского края, а с 1 января 1994 года – на территории Ростовской и Ульяновской областей, Алтайского и Краснодарского краев.

Новой Конституцией Российской Федерации 12 декабря 1993 года положения судопроизводства с участием присяжных заседателей сохранены и дополнены (ст. ст. 20, 32, 47, 123).

В ходе обсуждения основных идей судебной реформы вокруг идеи суда присяжных как до 1993 года, так и после не утихали жаркие споры. Приведём некоторые высказывания. В частности, бывший Председатель Верховного суда СССР Е.А. Смоленцев писал: “Лично я против суда присяжных заседателей, считаю, что это шаг назад“. Аналогичную позицию высказывал Генеральный прокурор СССР А.Я. Сухарев, Генеральный прокурор В.Устинов. Их поддерживают многие судьи-профессионалы. Так, председатель Киржачского районного суда Владимирской области восклицал: “Я против суда присяжных не из-за отсутствия средств, а потому, что эта мера не добавит ни законности, ни справедливости в уголовный процесс“. И прокуроры: “… коль скоро машина запущена – идею суда присяжных протащили в Конституцию Российской Федерации – она просто так, сама по себе не остановится. Уже есть люди, которые добывают для нее “ горючее“ и обеспечивают ремонт и, что самое ужасное, проталкивают производство по всей стране“.

Противники суда присяжных называют его анахронизмом, уродливым подобием правосудия, допингом роста преступности, указывают на такие его недостатки, как необъективность, снижение ответственности профессиональных судей за результаты рассмотренных дел, обилие необоснованных и незаконных вердиктов, крайняя волокита и дороговизна и т.п.

В целом, дежурными возражениями против суда присяжных служат три аргумента, которые условно определяются как “корпоративное отрицание“, “довод к кошельку“ и “апелляция к законности“.

И.Я.Фойницкий писал: “Независимость без судебной способности ведёт к произволу; судебная способность без независимости создаёт одностороннюю, пристрастную судебную деятельность.

Для удовлетворения этих коренных требований правого суда процесс обращается к двум элементам: коронному и народному. Эти свойства суда — независимость и судебная способность — не разделяются механически. Независимая позиция, внесённая в казённый суд народным элементом, собственно и нужна для внесения принципиальных изменений в работу суда, включая восприятие, оценку и принятие решений. Независимая позиция есть объективное условие беспристрастия — такого состояния сознания, на котором трудно искусственно удержать себя коронному судье, как в силу его служения “короне“, так и в силу условий деятельности — предварительного ознакомления с материалами дела. Но удержание всего происходящего в рамках правосудия — правового познания и правового решения — специфическая задача именно профессионального судьи“.

Способом соорганизации двух типов носителей судейской функции стало разделение их компетенции и установление специфических форм взаимодействия в рамках единой конструкции процесса.

Критика суда присяжных, как и во времена судебной реформы 1864 г., обычно сводится к критике способности “народного элемента“ к правосудию. При этом игнорируется важнейшее обстоятельство, что суд присяжных — это не “народное правосудие“, а особая конструкция процесса с участием народного элемента, с разделением компетенции между профессиональными и непрофессиональными судьями, которые участвуют, по терминологии юристов прошлого века, в совокупной деятельности по отправлению правосудия и являются элементами определённой целостности. Специфика суда присяжных состоит именно в конструкции этой самой целостности. “Неясностью понимания,— писал Миттермайер, — только и можно объяснить весьма многие порицания, которые, вероятно, не высказывались бы, если бы всегда имелось в виду, что при постановке приговора присяжные не предоставляются самим себе, но, напротив, контролируются и поучаются коронными судьями. Приговор их должен основываться на доказательствах судебного разбирательства, и они не только не могут не руководствоваться законом, но в своих приговорах о юридической квалификации деяния даже связаны им“.

Введение народного элемента, как это ни парадоксально звучит, укрепляет собственно юридическое начало в отправлении правосудия. Причём происходит это и относительно самого судебного разбирательства, и относительно досудебного, предварительного расследования. Раз присяжные не профессионалы и не способны дать собственную юридическую оценку доказательств, то эта функция оказывается в компетенции профессионального судьи, который обязан исключить все доказательства, собранные незаконным путём, чтобы представить присяжным только те, которые обычный человек может оценить на основе своего жизненного опыта, здравого смысла, совести, правопонимания. Отсюда более жёсткие требования к соблюдению процедуры и на досудебных стадиях.

Актуально в данном контексте звучат рассуждения С.И. Викторского: “Каждое из дел имеет три стороны: надо разобраться в фактической обстановке рассматриваемого деяния, установить одни факты, другие признать недосказанными и их опровергнуть; затем следует обсудить вопрос о виновности обвиняемого в приписываемых ему преступлениях и наконец решить, какому наказанию подвергнуть признанного виновным. Для решения последнего вопроса, разумеется, надо иметь специальные знания, владеть коими могут только коронные судьи; но для решения вопросов, касающихся фактической стороны и виновности, самое главное – умение логически мыслить и житейский опыт, а у народных судей нельзя отнять первого из этих качеств, вторым же они богаче, чем хорошие судьи, обстановка жизни которых гораздо однообразнее, как у людей одного и того же склада занятий. Кроме того, бесспорно, что у людей, сделавших из судебных занятий профессию, появляется склонность смотреть на все происходящие перед ними жизненные явления под известным углом зрения, по шаблону, подгоняя эти явления под тот или другой усвоенный ими взгляд и упуская из виду очень многие подробности, весьма важные и заметные для свежего наблюдателя; их решения уже не отличаются той жизненной индивидуальностью, как у временных судей, а в особенности у присяжных, жизненный опыт которых больше уже в силу большего их числа, чем у шеффенов, и которые обсуждают обстоятельства вполне самостоятельно, не выслушивая взгляда, сложившегося у профессионального судьи. Если принцип разделения труда применить и при постановке приговоров, поставить народных судей под руководство опытных в юридической стороне дела коронных судей, то народные судьи, в особенности в образе присяжных заседателей — должны быть признаны наилучшими. Эти же суды наиболее других способны и вселить к себе доверие: они ближе к населению, их приговоры наиболее индивидуальны, они и более независимые“.

Суд присяжных, по утверждению многих его оппонентов,— слишком дорогостоящая процедура, и это в определённой степени соответствует действительности. Надо отдать должное мудрости составителей Уставов в 19 веке, которые по этому поводу писали: “Недостаток денежных средств, коими может располагать правительство, независимо от общих экономических условий, происходит в особенности от несовершенства основных органов отправления правосудия, составляющего главную причину упадка кредита и промышленности. Деньги без кредита не составляют капитала, а кредита не может быть при беспорядке в судебном ведомстве, и потому, если действительно нет денег, то усовершенствования судоустройства не только полезны, но и необходимы, и горестное обстоятельство, что денег нет, составляет не возражение против усовершенствований, а доказательство их необходимости“.

Примечательно, что спустя 100 лет, когда в преддверии нового третьего тысячелетия стало ощущаться снижение интереса к ходу судебной реформы, озабоченность была проявлена именно с точки зрения влияния правосудия на ход реформ в сфере экономики. “Переход от централизованной плановой экономики к рынку невозможен без укрепления основ рыночного механизма, и в первую очередь – эффективной работы правовых институтов. Не может быть никакого рынка в условиях слабого государства. Важнейшая задача государственного регулирования экономики – это обеспечение эффективной работы рынка, создание стабильных условий его функцинирования. И это требование в полной мере относится не только к законодательным и исполнительным органам власти, но и к судам“. (В.В. Путин. О задачах судейского корпуса. Журнал Российского права № 4-2000 г.).

Рассмотрим и последний аргумент против суда присяжных.

“От слова присяжных,— пишет П.Н.Ткачёв, — от их “да“ или “нет“ зависит судьба подсудимого и всех лиц, находящихся с ним в более или менее тесных отношениях; их “да, виновен“ гонит человека в тюрьму, в рабочий дом, на каторгу, отрывает от семьи, портит его жизнь и жизнь всех близких ему людей. Одно уже это (не говоря о высших интересах отвлечённого правосудия) ясно показывает, как должны они быть осторожны в своих обвинениях и как должны опасаться, чтобы приговор их, со всеми роковыми последствиями, не пал на голову невинного.“.

Надо ли доказывать, сколько бед претерпело население Советского Союза не только в тридцатые годы — время жестоких репрессий, но и в последующие годы. Еще живы в памяти высказывания судей типа “семь лет — не срок“. К сожалению, профессиональная деформация судей, в течение многих лет отправляющих правосудие, вырабатывает определенные шаблоны, как при оценке доказательств, так и при назначении наказания. Поэтому профессионализм судей имеет не только положительные, но и отрицательные стороны. Служителям закона очень сложно прививается “милость к падшим“, если не сказать, что она вообще отсутствует. Над судьями довлеет принцип неотвратимости ответственности. Поэтому даже тогда, когда они соглашаются с решениями суда присяжных, потому что понимают их чувства и умонастроения, сами они так поступать не могут.

Приведём в связи с этим некоторые конкретные данные.

Мониторинг деятельности суда присяжных в первый год его возрождения в России (ХI – 1993 – IХ – 1994 г.г.) показал, что судом присяжных вынесено 16% оправдательных, 60% обвинительных, а также 24% частично обвинительных вердиктов. В целом в суде присяжных вынесено 20% оправдательных приговоров по сравнению с 0,37% в среднем по России.

Интересны в этом контексте и сравнительные исследования по числу обвинительных приговоров суда присяжных и окружным судом без участия присяжных в конце Х1Х века.

Так, в 1883 г. число обвинительных приговоров суда присяжных заседателей составило 56%; в 1889 г. – 63%, в 1890 г. – 66%; и в 1891 году – 66%. Обвинительные приговоры окружных судов без участия присяжных заседателей составили в 1886 г. — 76%; в 1889 г. — 74,5%; 1890 г. — 74,5%; в 1891 г. — 73%.

Деятельность судебных палат с участием сословных представителей определялась следующей статистикой: в 1889 г. обвинительных приговоров было вынесено 66%; в 1890 г. — 70%; в 1891 г. — 68%.

Итак, судя по проценту оправдательных приговоров, присяжные заседатели не видят в подсудимом “врага“, более того, мировая и отечественная практика последнего времени показывает, что обвинительные приговоры суда присяжных в подавляющем большинстве случаев обоснованны.

По опросам судей Московского областного суда, за период деятельности суда присяжных примерно лишь 10-15% уголовных дел от числа рассмотренных составляют дела, по которым судьи не согласны с вынесенным вердиктом.

В США этот процент находится примерно на таком же уровне. В ходе классического исследования, проведенного в 1966 году, Калвен и Цейсель проверили предположение, согласно которому решения присяжных по делам отличаются от решений судей. Они определили, что судьи были согласны с вердиктом присяжных на 78% при решении уголовных дел, в 19% дел присяжные вынесли оправдательный вердикт, в то время как судья вынес бы обвинительный, а в 3% случаев вердикт присяжных был обвинительным, в то время как судья оправдал бы. Причем на основе оценок судей, те дела, по которым их мнение не совпало с решением присяжных, можно классифицировать, как “половинчатые“.

Результаты исследований Королевским судом Англии показывают, что в большинстве дел вердикт присяжных никого не удивлял, а там, где случалось неожиданное — подсудимый был чаще оправдан, чем осужден.

Вместе с тем, следует отметить, что для многих юристов — прокуроров, судей — именно оправдательные вердикты присяжных стали индикатором несправедливости суда присяжных, это, как и сто лет назад, выступает основной уликой обвинения в сегодняшнем “суде над судом присяжных“. “Они сплошь и рядом необоснованно выносят оправдательные приговоры и изменяют квалификацию содеянного преступления, освобождая тем самым преступников от заслуженного наказания. Поэтому ожидать от такого суда чего-либо хорошего не приходится“ .

Как тут не вспомнить Г. Лебона: “… наши уголовные кодексы и, особенно, наши судьи до сих пор проникнуты духом мщения старинного первобытного права…. каждый из судей прекрасно знает, так как это доказывается статистикой, что применение наказания в первый раз неминуемо влечёт за собой рецидив преступления. Но судьям всегда кажется, что общество осталось неотомщенным, если они освобождают осуждённого, и потому они предпочитают создавать опасных рецидивистов, нежели оставлять общество без настоящего мщения“.

По свидетельству И.Я. Фойницкого: “противники присяжных указывают на высокий процент выносимых ими оправдательных приговоров, видя в нем доказательство их излишней мягкости, их неспособности с достаточной стойкостью ограждать важные общественные интересы. Указание это неточно: оно забывает и наши прежние процессуальные порядки, когда на 100 подсудимых подвергалось наказанию едва двенадцать, между тем ныне присяжные осуждают свыше 60%, и современную деятельность наших бесприсяжные судов, в которых процент оправданий весьма близок к результатам суда присяжных“.

Поэтому нам и понадобился суд присяжных — поскольку оправдательные приговоры считались и продолжают считаться браком в работе суда. Чтобы оставить позади “дух мщения первобытного права“, нашему уголовному правосудию необходим принципиально новый правовой опыт, новые критерии. Как подчеркивает Л.М.Карнозова: “... главную опасность нашего правосудия вижу в отсутствии оправдательных приговоров. Суд присяжных даёт шанс, обычный процесс шанса не даёт — вот в чём реальная опасность“.

Суд присяжных — это суд профессионалов, в том смысле, что именно от деятельности профессиональных юристов зависит качество этого суда, ибо именно они ведут процесс, решают все правовые вопросы, формулируют вопросы для жюри, напутствуют присяжных, а затем, в соответствии с их вердиктом, составляют приговор, то есть подбирают надлежащую статью уголовно-материального права и назначают наказание. На начальной стадии судебной реформы многие профессиональные юристы не были удовлетворены существующим порядком судопроизводства. Лишь 3% респондентов признали действующие правила уголовного судопроизводства эффективным и не нуждающимся в изменениях (опрос производился среди судей, прокуроров, адвокатов, практикующих в регионах, где введен суд присяжных). 54% судей, 12% прокуроров, 60% адвокатов и 6% следователей полагают, что, если расследование проведено некачественно, нужно выносить оправдательный приговор, а не исправлять ошибки следователя и прокурора. На вопрос: “Что вам кажется опасней для общества?“ — 76% опрошенных признали, что осуждение невиновного. 42% юристов наиболее полезным для общества признали “справедливость в решении вопросов, затрагивающих интересы людей“, 41% выбрали “надежные гарантии неприкосновенности личности, жилища, собственности“. 60% опрошенных одобрили возрождение суда присяжных в России. 83% респондентов верят в самостоятельность и независимость коллегии присяжных заседателей.

Данные об эффективности российского суда присяжных показали высокую надежность при обеспечении обвиняемому права на защиту, профессионализации процедуры суда и поведения его участников. В целом, анализ деятельности суда присяжных в Московской области позволяет судить о его преимуществах и недостатках. Причем преимущества его неоспоримы, а недостатки устранимы.

Аналогичные примеры можно привести, основываясь на опыте работы суда присяжных в Саратовской области.

Проведенный социологический опрос среди присяжных заседателей показал следующие результаты:

• подавляющее большинство опрошенных (91,8%) одобряют введение суда присяжных. Противники данной формы судопроизводства составили 6 человек или 1,7%. Затруднились ответить на этот вопрос – 6,2%;
• изменили свое представление о суде присяжных в лучшую сторону 64,1% опрошенных после того, как они сами стали принимать в нем участие. Против высказались 3,4%;
• большинство присяжных считают, что они реально осуществляют правосудие по уголовному делу – 65,5%, столько же хотели бы вновь участвовать в процессе (66,7%), причем 28% из них чувствуют себя полноправными участниками процесса.

В целом анализ литературы и опыта практической деятельности реформируемого в России суда присяжных свидетельствует о том, что суд присяжных служит особым средством развития современной юстиции и вполне может стать центром формирования нового правосознания и правосудия.

Значимый блок причин недостатков в практической деятельности современного российского суда присяжных, по нашему мнению, лежит не в области народного правосознания, а в несовершенстве его организационной и процессуальной форм, в недостаточном социально-психологическом обеспечении.

Приведём некоторые примеры. По оценкам Московского областного суда бедствием становится сегодня неявка присяжных заседателей. В 1998-1999 годах она составила примерно 5 – 10% от числа вызванных в суд присяжных. Судьи отмечают низкое качество списков, куда нередко включены умершие, выбывшие с места жительства, а также лица, которые по закону не могут выполнять функцию присяжных заседателей (таких в списках около 30%). Кроме того, как считают судьи, люди не хотят идти в суд или просто ничего не знают о существовании присяжных. В результате порой достаточно трудно отобрать коллегию, поскольку отбирать часто “не из кого“. Возникают непреодолимые трудности с отбором присяжных, рассылкой им необходимых анкет и приглашений, их вызовом и явкой в суд, размещением и обслуживанием и т.п. Эти проблемы организационного порядка зачастую выступают причиной затруднений в реализации процессуальных форм.

Результаты исследований показали, что наиболее неподготовленными к работе в условиях процесса, по форме состязательного, оказались профессиональные юристы. В связи с чем многочисленные трудности возникают на разных его этапах.

Анализ статистических данных свидетельствует о ежегодно снижающемся качестве рассмотрения дел с участием присяжных заседателей. Это при том положении, что процессуальное законодательство не изменялось, опыт профессиональных юристов за период действия суда присяжных возрастал. Причинами этого явления выступают: несовершенство закона, систематически изменяющаяся прямо противоположно судебная практика, отход от соблюдения особенностей кассационного обжалования приговоров, постановленных в суде присяжных.

Данная работа направлена на изучение и решение целого ряда организационных и процессуальных проблем в деятельности суда присяжных, что в определённой степени позволит повысить эффективность его деятельности и раскрыть его истинные возможности как демократической формы судебной процедуры.

2. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДА ПРИСЯЖНЫХ
(опыт работы Московского областного суда)

Организационные основы суда присяжных — это процедуры, регламентирующие его деятельность по следующим направлениям судопроизводства:

1) отбор граждан для отправления функций присяжных заседателей;
2) проверка их соответствия требованиям закона;
3) порядок их вызова для отправления правосудия;
4) организационные аспекты отношений с присяжными заседателями во время исполнения ими своих обязанностей;
5) вопросы определения статуса присяжных заседателей в целом.

Проблемы реализации этих направлений в практике судопроизводства во второй главе освещены в двух аспектах:

• собственно организационные вопросы, регламентирующие участие народных представителей в отправлении правосудия;
• организационные вопросы, определяющие процессуальную деятельность, соблюдение основных её принципов – состязательности и обеспечения подсудимому права на защиту.

В основе предложений по решению выделенных проблем — анализ действующего законодательства, российского и зарубежного опыта, опыта работы Московского областного суда.

2.1. Организационные вопросы, регламентирующие участие народных представителей в отправлении правосудия

2.1.1. Подготовительные действия суда, направленные на участие народных представителей в отправлении правосудия

Составление списков присяжных заседателей

По российскому праву, коллегия суда присяжных заседателей образуется путем последовательного составления списков присяжных заседателей. Это сложная процедура, включающая как организационные, так и процессуальные меры. Ее законодательное регулирование и организационное обеспечение во многом определяет качество судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, совершенство уголовного процесса.

Анализ ст.82 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ позволяет выделить две стадии составления общего списка присяжных заседателей:

• составление по поручению главы областной, краевой администрации общего списка присяжных заседателей главой районной, городской администрации, с подписью последнего;
• составление единого общего списка присяжных заседателей (края, области) с подписью главы (краевой, областной) администрации.

При этом глава (районной, городской) администрации обязан проверить общие списки присяжных заседателей и известить об этом население, предоставляя возможность ознакомиться с ними. Администрация (областная, краевая), в соответствии с тем же Законом, самостоятельно составляет с подписью и печатью Главы запасной список присяжных заседателей. Общий и запасной списки публикуются в местной печати для сведения населения с целью предоставления каждому гражданину возможности своевременно обратиться с заявлением по поводу незаконного включения либо невключения конкретных лиц в список, исключения из списка, других нарушений.

Вместе с тем, практика реализации этого закона свидетельствует о факте “размывания“ ответственности за составление общих и запасных списков присяжных заседателей между администрациями двух уровней. Проанализируем причины данного явления в контексте закона.

1. Общие списки присяжных заседателей составляются путем случайной выборки установленного числа граждан. В числе отобранных граждан, в соответствии с частями второй и четвертой статьи 80 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, определяются лица, подлежащие исключению из списков присяжных заседателей. К ним относятся:

• не внесенные на выборах или референдуме (предшествовавших составлению списков присяжных заседателей) в списки избирателей, имеющих право на участие в голосовании;
• не достигшие к моменту составления списков присяжных заседателей возраста 25 лет;
• имеющие не снятую или не погашенную судимость;
• признанные судом недееспособными или ограниченные судом в дееспособности (ст. 80 ч. 2 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР).

Механизм проверки граждан на предмет данных ограничений в законе не прописан, как не указаны конкретно и лица, ответственные за составление списков в нарушение закона.

Согласно ст. 85 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, “граждане призываются к исполнению в суде обязанностей присяжных заседателей один раз в год на десять рабочих дней …“. Таким образом, если принять во внимание ежегодное составление списков, случайность выборки потенциальных присяжных из числа избирателей, неоднократное включение в списки одних и тех же лиц исключается.

Однако практика Московской области фиксирует факты повторного включения в списки присяжных заседателей одних и тех же граждан, а также лиц, которые не могут осуществлять функции присяжного заседателя. Ежегодно предоставляемые списки не соответствуют требованиям закона и в связи с этим не гарантируют выполнение требований ст.ст. 81-85 Закона “ О судоустройстве РСФСР“ (см. табл. 1).

Подобные факты характерны и для других регионов России. Так, по свидетельству М.В. Немытиной: “Саратовская областная администрация, составляя общие списки присяжных заседателей на 1995 год, ограничилась тем, что к имевшимся общим спискам присяжных заседателей за 1994 год, включавшим 5 000 граждан, добавила еще списки на 3 000 граждан с учетом предполагавшегося областным судом для обеспечения процессов увеличения численности присяжных заседателей с 5 000 до 8 000 человек. Тем самым многие жители региона второй год подряд привлекаются областным судом к участию в отправлении судопроизводства в качестве присяжных заседателей. По данным 19 процессов, из общего числа 543 приглашенных, но по различным причинам не участвовавших в судебном разбирательстве 23% не проживали по указанному адресу, 17,7% были судимыми и алкоголиками, 15,5% оказались инвалидами, 1,3% умерли“.

Таблица 1

Показатели соответствия списков присяжных заседателей требованиям закона (по Московской области)

2. Статья 83 Закона РСФСР “О судоустройстве в РСФСР“ предусматривает:

а) обязанность граждан, должностных лиц государственных органов, предприятий, учреждений и организаций по запросу администрации (районной, краевой, областной) предоставлять необходимую для составления списков присяжных заседателей информацию;
б) наложение административного взыскания в случае невыполнения данных обязанностей.

Тем не менее, отсутствие четкого механизма составления списков приводит к формализации прописанных в законе обязанностей и усложнению деятельности судов, вынужденных проводить дополнительные проверки с целью качественного отбора коллегии присяжных заседателей.

3. В соответствии со ст. 82 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ в запасной список присяжных заседателей включаются только граждане, постоянно проживающие в краевом, областном центре либо в другом постоянном месте нахождения соответствующего суда. При этом в законе не регламентирован порядок составления запасного списка присяжных заседателей, не указан механизм проверки кандидатов в присяжные заседатели в соответствии с требованиями, не обозначен конкретный структурный орган, ответственный за составление и качество списков присяжных заседателей. Отсутствие этих положений делает невозможным в некоторых условиях составление запасного списка присяжных заседателей в соответствии с Законом. Рассмотрим это на примере деятельности Московского областного суда.

Статус Московской области как субъекта федерации весьма специфичен — большинство областных государственных учреждений располагается в г. Москве, являющейся самостоятельным субъектом Российской Федерации. Устав Московской области законодательно не определяет статус конкретного города в качестве столицы областного центра, презюмируя, что таковым является г. Москва. Таким образом, Губернатор Московской области не вправе давать какие-либо указания руководителям территориальных образований г. Москвы по составлению запасных списков присяжных заседателей для Московского областного суда, расположенного на территории г. Москвы. В этих условиях запасные списки присяжных заседателей составляются из числа избирателей, проживающих в близлежащих к г. Москве районов, что ставит под сомнение их законность.

4. Закон (ст.82) устанавливает порядок ознакомления граждан со списками присяжных заседателей, по которому администрации (районная, городская) после составления общих списков присяжных заседателей “извещают население и в течение двух недель после этого допускают всех желающих к ознакомлению с ними, рассматривают поступающие заявления“. При этом законодатель не конкретизирует форму извещения и не предусматривает ответственность конкретного органа (районного, городского, областного, краевого) за выполнение данного требования закона.

Недоступным населению для ознакомления остается запасной список присяжных заседателей. В условиях работы Московского областного суда запасные списки составляются также в районах и городах, в результате происходит перекладывание ответственности за опубликование списков присяжных заседателей одной структуры на другую, а в итоге – невыполнение требований Закона.

Проведенным в Московском областном суде анкетированием (1998 г.) выявлено, что ни одному из граждан, включенных в списки присяжных заседателей, на момент вызова в суд не было об этом известно, что не позволило им воспользоваться своими правами. Данные факты отрицательно сказываются на явке выбранных присяжных заседателей в суд (см. табл. 2).

Таблица 2

Показатели явки в суд граждан, включённых в списки присяжных заседателей

Данные, представленные в таблице, свидетельствуют, что в суд является в среднем лишь каждый 16-й присяжный заседатель.

Отсутствие в Законе четкого механизма составления общих и запасных списков присяжных заседателей влечёт за собой и более серьезные последствия, связанные с нарушением конституционных прав граждан.

Так, согласно ст. 434 УПК РСФСР, “суд обязан не менее чем за семь суток уведомить гражданина о времени, когда он должен явиться в суд для исполнения обязанностей присяжного заседателя“. Изменения в Кодексе РСФСР об административных правонарушениях утверждают: “неявка гражданина без уважительной причины по вызову в суд для исполнения обязанностей присяжного заседателя влечет предупреждение или наложение штрафа до одного минимального размера оплаты труда (ст. 165-6). Дело об административном правонарушении подлежит рассмотрению в районном суде.

Вместе с тем, ст. 32 Конституции Российской Федерации участие гражданина в отправлении правосудия провозглашает как право, а не обязанность. Таким образом, возведение в рамки обязанности явки присяжного заседателя для участия в судебном заседании, требование сообщить о себе достоверные сведения под страхом административной ответственности противоречат Основному Закону Российской Федерации.

Таким образом, если гражданину не было известно о включении его в списки присяжных заседателей, то он вплоть до окончательного формирования коллегии присяжных заседателей по конкретному делу вправе отказаться от выполнения этой роли по любым мотивам, а не только по тем, которые предусмотрены ст. 80 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“.

В статье 8 Федерального Конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации“ делается попытка расширить конституционные положения в части участия граждан в осуществлении правосудия. “Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в осуществлении правосудия в порядке, предусмотренном федеральным законом. Участие присяжных, народных и арбитражных заседателей в осуществлении правосудия является гражданским долгом“.

В статье 108 Конституции Российской Федерации указано: “Федеральные конституционные законы принимаются по вопросам, предусмотренным Конституцией Российской Федерации“. Это означает, что Федеральный конституционный закон не вправе изменять положения Конституции РФ, дополнять их либо расширительно толковать“.

В этом смысле нельзя согласиться с утверждениями М.В. Немытиной: “Конституционному праву человека на рассмотрение его дела в определенных случаях судом с участием присяжных заседателей в Российской Федерации соответствует обязанность гражданина участвовать в судебном разбирательстве в качестве присяжного“. И далее: “Соответствующие поправки, обеспечивающие выполнение обязанностей присяжного заседателя, Законом 16 июля 1993 года были внесены в законодательство о судоустройстве, уголовно- процессуальный, уголовный кодексы, Кодекс об административных правонарушениях“.

Статья 15 Конституции Российской Федерации устанавливает: “Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, применяемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации“.

Следовательно, если Конституцией Российской Федерации закреплено право гражданина участвовать в отправлении правосудия, отсутствие у него желания осуществлять это право не может повлечь за собой требование об исполнении обязательств, да еще и под угрозой наказания.

Поддерживая свою посылку, автор далее обращается как бы к аналогии, указывая: “Конституция Российской Федерации, провозгласив в ч. 2 ст. 20 право обвиняемого на суд присяжных, не устанавливает соответствующей ему конституционной обязанности, опуская регулирование этого вопроса на уровень отраслевого законодательства“.

Однако именно здесь отраслевой закон – глава 10 уголовно-процессуального кодекса РСФСР ст. 423, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, вновь подтверждает право обвиняемого заявлять ходатайства о рассмотрении дела судом присяжных: “Осуществление уголовного судопроизводства в соответствии с правилами, предусмотренными настоящим разделом, производится не иначе как по ходатайству обвиняемого о рассмотрении его дела судом присяжных. Обвиняемый имеет право заявлять указанное ходатайство при объявлении ему об окончании предварительного следствия и предъявлении для ознакомления всех материалов дела“.

Следует отметить, что в первом случае Конституция не отсылает к федеральному закону, а во втором – делает на него ссылку.

Вместе с тем, необходимо четко различать грань между “возможностью использовать свое право на участие в правосудии и желанием осуществлять это право“.

Право гражданина участвовать в отправлении правосудия — это, безусловно, его право, а не обязанность. Следовательно, от использования этого права он может отказаться. Однако отказ от этого права должен быть заявлен своевременно, поскольку у гражданина нет права срывать судебное заседание.

Отсюда следует, что необходимо организационно обеспечить возможность гражданину заявить о своем желании быть как присяжным заседателем вообще (входить в общий и запасной список), так и присяжным заседателем по конкретному делу.

Поэтому в принципе административная ответственность возможна, но только при условии, что у гражданина была возможность отказаться от использования своего права, но этой возможностью он не воспользовался своевременно.

В подтверждение этой мысли можно сослаться на ст. 17 Конституции РФ, где провозглашается: “Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц“.

В первом случае отказ гражданина, не знавшего о включении его в списки присяжных заседателей, участвовать в осуществлении правосудия по любым мотивам не может повлечь за собой никаких обязательств для него, на что указывалось выше, а во втором случае – это становится возможным.

Организация работы с присяжными заседателями предусматривает направление анкеты каждому включенному в списки. Анализ возвращенных заполненных анкет позволяет уже на этом этапе исключить тех граждан, которые в силу ст. 80 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ не могут быть присяжными заседателями.

На следующем этапе при выборке присяжных заседателей на конкретное дело им направляется вызов с указанием даты и времени явки для исполнения обязанностей присяжного заседателя.

Вызванные и явившиеся в указанное время присяжные заседатели получают инструкции от работников аппарата суда о порядке составления списков присяжных заседателей, о своих правах, компетенции и так далее.

Таким образом, в случае, если гражданину не было известно о включении его в списки присяжных заседателей до его явки в суд по вызову, он может воспользоваться своим правом не участвовать в осуществлении правосудия лишь до момента отбора коллегии присяжных заседателей. Согласие же на участие в этой стадии процесса предполагает заведомую осведомленность о включении лица в списки присяжных заседателей, отсутствие ограничений к предъявляемым требованиям для присяжного заседателя и желание использовать свое право на участие в правосудии.

Именно с этого момента у присяжного заседателя могут возникнуть те обязанности, которые закреплены в ст. 437 УПК РСФСР: “Присяжный заседатель обязан правдиво ответить на вопросы председательствующего, задаваемые при отборе для участия в рассмотрении дела, а также представить по его требованию иную необходимую информацию о себе и об отношениях с другими лицами, участвующими в деле. Присяжный заседатель обязан соблюдать порядок в судебном заседании и подчиняться законным распоряжениям председательствующего. В случае если объявляется перерыв в судебном заседании или слушание дела откладывается, присяжный заседатель, участвующий в рассмотрении данного дела, обязан явиться в указанное судом время для продолжения судебного разбирательства“.

За нарушение этих обязанностей той же статьей УПК РСФСР предусмотрено наложение денежного взыскания.

Судебной практике и российскому законодательству известны примеры аналогичного решения вопроса, где возможность использования права трансформируется в необходимость выполнения обязанностей.

Так, согласно ст. 51 Конституции Российской Федерации: “Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом“.

Согласно ст. 308 УК РФ отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний – уголовно наказуемое деяние.

Вместе с тем, из примечания к указанной норме следует, что “лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников“.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.96 года “О судебном приговоре“ практически презюмирует обязанность свидетелей, на которых распространяется иммунитет, давать правдивые показания в случае согласия их дать: “При отказе от дачи показаний потерпевшего, свидетеля, являющегося супругом или близким родственником подсудимого, а равно при отказе от дачи показаний самого подсудимого, суд вправе сослаться в приговоре на показания, данные этими лицами ранее, лишь в том случае, если при производстве дознания, предварительного следствия им были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ, согласно которой никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников“.

Точное соблюдение порядка составления общих и запасных списков присяжных заседателей могло бы исключить необходимость внесения изменений в законы, так как возможность ознакомиться со списками и подать при необходимости заявление об исключении их из этого списка порождает уверенность в том, что каждому жителю района было известно о составлении списков, а отсутствие с их стороны соответствующих заявлений дает право считать, что они принимают на себя обязанность участвовать в отправлении правосудия.

В этом случае не следует забывать, что при полном соблюдении требований закона многие граждане могут и не знать о составлении списков присяжных заседателей в связи с временным отсутствием по месту жительства, болезнью, командировкой, невозможностью быть обеспеченными средствами массовой информации и так далее. Кроме того, те требования, предъявляемые к присяжным заседателям, которые изложены в статье 80 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, ограничивают возможность удовлетворения заявлений граждан об исключении их из списков присяжных заседателей.

Все это, безусловно, требует иного подхода к проблеме.

Опыт работы суда присяжных в царской России показывает, что Судебные уставы 1864 года относили участие народного элемента в отправлении правосудия к государственной повинности. Этим статусом определялись их права, обязанности и ответственность. Так, они обязаны были являться в суд, принести установленную присягу и, в случае избрания по жребию, вступить в состав коллегии (ст.ст. 337-388,553, 649-662 Устава уголовного судопроизводства). Неявка к суду сопровождалась ответственностью, которая отпадала лишь при наличии законных причин. А именно:

• командировка или особенное поручение по службе;
• несвоевременное получение повестки о вызове в суд – позже, чем за неделю до открытия заседания;
• внезапные по хозяйству, торговле или промышленности случаи, в коих отсутствие хозяина может привести к неизбежному разорению.

Ответственность присяжного заседателя за неявку в суд по вызову без законных причин предусмотрена ст. 652 УУС в виде денежного взыскания, а при неоднократности — и в виде лишения права участвовать в выборах и быть избираемым в должности, требующей общественного доверия (ст. ст. 337-388, 553, 562-644, 650, 652 УУС).

Таким образом, в Уставах речь шла об обязанности присяжного заседателя являться по вызову.

Как уже отмечалось выше, в современной России главным препятствием являются положения статьи 32 Конституции Российской Федерации.

Представляется, что с целью устранения этого препятствия необходимо исходить из посылки, что каждое право гражданина должно быть гарантировано.

Следовательно, право обвиняемого на суд присяжных предполагает наличие обязанности на предоставление такого права. Это возможно только в случае исключения из ст. 32 Конституции РФ посылки на участие граждан в осуществлении правосудия по желанию.

В Конституциях США и Канады предоставление права обвиняемому на суд присяжных презюмирует обязанность граждан на участие в осуществлении правосудия. Это правильный подход к решению вопроса.

5. Закон “О судоустройстве РСФСР“ отвергает положение о получении сведений о личности присяжных заседателей.

“В некоторых регионах России, где введен суд присяжных, имелись случаи выдвижения присяжных заседателей трудовыми коллективами, самовыдвижения. Такая практика незаконна, не соответствует требованиям ст. 82 Закона, закрепляющей принцип случайного отбора, и может привести не к отбору, а к подбору присяжных заседателей, угодных заинтересованным лицам. Поэтому в основе выбора присяжных заседателей должен быть лишь слепой жребий, а не субъективная воля граждан или коллективов“.

Указанные выше нарушения закона при составлении списков присяжных заседателей, в случае если это не будет установлено в стадии отбора, могут явиться основанием для признания этих списков недействительными, а в ряде случаев могут повлечь отмену приговора.

Кассационной палатой Верховного Суда РФ было отменено несколько приговоров суда присяжных Ульяновского областного суда по тем основаниям, что при составлении списков присяжных заседателей были нарушены требования ст.ст. 80-82 Закона. Списки в одном из городов области составлялись не методом случайной выборки, а с учетом мнений граждан и данных, характеризующих лиц, попавших в списки. По сути был нарушен закон о случайной выборке.

Тем не менее, вопрос о личностных характеристиках людей, призванных к осуществлению правосудия, заслуживает внимания. Известный русский юрист И.Я.Фойницкий писал: “ Приглашая граждан для совместного с коронными судьями разрешения этой задачи, государство заинтересовано в том, чтобы к суду являлись лица, способные достойно служить интересам правосудия. Выбор их из всего населения делается, прежде всего, законом, который определяет условия, необходимые для присяжного. Лица, им не удовлетворяющие, не имеют права быть присяжными, они абсолютно к тому не способны. Но закон может наметить эти условия лишь в самых общих чертах. Среди лиц, им отвечающих, всегда найдется значительное число таких, которым в действительности было бы крайне рискованно поручить высокую миссию судьи“.

Считалось это обычным явлением и в царской России: “Наиболее важной стороной деятельности комиссий по составлению списков присяжных является проверка внутреннего достоинства лиц, включенных в общие списки, именно их нравственную безупречность, их способность к отправлению обязанностей судьи, то есть умственную зрелость, житейскую опытность, знания, грамотность и т.д. Лица, избранные комиссией, должны быть лучшими людьми уезда“.

Присяжный заседатель, в определенной степени, исполняет роль судьи. При назначении же судьи на должность требуется, чтобы кандидат не допускал порочащих поступков. Ранее существовавший порядок избрания народных заседателей преследовал ту же цель.

В настоящее время действительно нередки случаи, когда в коллегию попадают лица, моральный облик которых не соответствует их назначению. Видимо, именно этого опасались руководители региона, требуя характеристики на кандидатов в присяжные.

Эта позиция, на наш взгляд, заслуживает внимания и требует определения порядка получения личностных характеристик присяжных заседателей, но уже в стадии проверки составленных списков на предмет их соответствия требованиям закона.

Указанные недостатки в части составления списков присяжных заседателей имеют место из года в год и во всех регионах, где действует суд присяжных.

Таким образом, можно выделить ряд особенностей, оказывающих влияние на качество списков присяжных заседателей, это:

• отсутствие четкого механизма составления общих списков присяжных заседателей;
• наличие законодательных пробелов в установлении порядка проверки составленных списков;
• отсутствие в законе дополнительных критериев оценки личности потенциальных присяжных заседателей, необходимых к получению в ходе проверки составленных списков;
• наличие территориальных особенностей, не учтенных в законе, но влекущих его безусловное нарушение при составлении запасных списков присяжных заседателей.

В контексте поднятых проблем обратимся к анализу российского и зарубежного законодательства.

Дореволюционные российские традиции суда присяжных несколько отличаются от современных.

По поводу порядка составления списков присяжных заседателей на основе судебных участков, известный русский юрист И.Я. Фойницкий писал следующее: “Вторую коллегию в суде присяжных образует скамья присяжных заседателей. Она состоит из 12 человек, но для выбора их приходится обращаться к значительно большему контингенту населения, выполнив длинный ряд действий, предшествующих судебному разбору и направленных к тому, чтобы обеспечить образование состава, целям правосудия удовлетворяющего.

Как ни желательно в вопросах, предполагающих личную оценку избираемого, обойтись без посредника между ним и законодателем, однако такой посредник необходим при избрании присяжных, миссия которых – не политическое право, а общественная повинность. Всякая повинность предполагает подбор людей, могущих нести ее. Для столь важной повинности, как судебная, он должен быть сделан с наибольшей осторожностью. Эти соображения привели повсеместно к системе особых записей или списков, из которых образуется присутствие присяжных“.

Схема №1. Порядок составления списков присяжных заседателей

Судебные уставы 1864 года предусматривали систему списков: общий или первоначальный список, на его основе годовой или очередной список (иногда делящийся по четвертям или иным частям года), а затем список служебный. Особый список запасных заседателей составлялся одновременно с изготовлением очередного списка (см. схему № 1).

Общий список — это список всех обывателей данного уезда, имеющих право быть присяжными и не освобожденных от того законом.

Годовой список — это список лиц, которые в продолжение наступающего года “подлежат призыву к судебной деятельности“ (ст. 90 Учреждения судебных установлений“).

Годовые списки разбиваются на очередные и запасные.

“В очередные списки вносятся из числа лиц, имеющих право быть присяжными заседателями, только те, которые в продолжение наступающего за тем года должны быть призываемы для участия в заседании судебных мест“ (ст. 98 Учреждения судебных установлений).

Учреждения судебных установлений определяют порядок рассмотрения дел либо по месту совершения преступления, либо в определенных установленных постоянно местах. Именно по этим городам или округам составляются списки запасных присяжных заседателей.

Периодические списки – это списки, составленные из числа очередных и запасных, распределенные по более дробным периодам времени.

Списки служебные (сессионные) образуются по жребию на целый ряд дел.

Очередной составляется из очередного периодического списка и должен содержать 30 имен.

Запасной (из периодического) составляется из списка запасных и должен содержать 6 имен (позднее 3).

Количество лиц, внесенных в очередные и запасные списки, определено законом.

Общие и годовые списки составлялись особыми комиссиями, печатались в местных ведомостях. Служебные списки составлялись председателем того суда, к участию в заседании которого должны быть приглашены присяжные.

Из служебного списка образовывался “состав присутствия присяжных заседателей“ (коллегия присяжных) на каждое конкретное дело (ст.ст. 89, 90, 98, 107, 108, 138 Учреждения судебных установлений).

Таким образом, по прошлому российскому законодательству, составление списков присяжных происходило в следующем порядке:

• Разные места и лица одного района составляют в алфавитном порядке отдельные общие списки, каждое по своему ведомству, и передают их в особые местные комиссии по составлению очередных списков.
• Эти комиссии составляют очередные и годовые списки, распадающиеся на годовые очередных и запасных присяжных.
• Те же комиссии затем из годовых списков составляют периодические, каковые и передают в Окружные суды.
• Окружные суды из периодических списков при помощи жребия образуют служебные или сессионные списки.
• Наконец, те же суды и тем же путем составляют из служебных списков списки присутствия присяжных для решения каждого отдельного дела.

Хотя в ходе судебной реформы принятая судебными уставами система составления списков претерпевала серьезные изменения, в части ликвидации четвертных списков, запасных списков, порядка определения числа присяжных заседателей по каждому уезду, основу Закона 16 июля 1993 года составляет система списков, означенная в судебных уставах 1864 года.

Однако сравнительный анализ порядка составления списков присяжных заседателей в ходе судебной реформы 1864 года и в 90-е годы ХХ столетия позволяет определить, что существовавший порядок составления списков присяжных заседателей, закрепленный судебными уставами 1864 года, гарантировал наибольшую эффективность явки присяжных и наименьшие нарушения при формировании списков. Более четко был закреплен механизм составления общих и запасных списков присяжных заседателей и определены обязанности ежегодно создаваемых временных комиссий (состоящие из лиц, назначаемых для этой цели ежегодно уездными земскими собраниями, а в столицах — объединенными заседаниями городских дум и местных уездных земских собраний). Опыт работы этих комиссий накапливался годами. Вот что пишет по этому поводу А.Ф. Кони: “В первые пятнадцать лет существования этого суда установленные законом временные комиссии действовали столь небрежно, что в общие списки присяжных, вопреки точному указанию закона, заносились сумасшедшие, умершие, слепые и глухие, состоящие под судом, не знающие русского языка, перешедшие 70-летний возраст и т.п.“. И далее: “Когда была образована в конце семидесятых годов при Сенате комиссия об устранении неудобств при составлении списков присяжных заседателей, мне в качестве члена ее пришлось заявить, что даже по Петербургу, где списки составлялись с большим вниманием, чем в провинции, в течение года с 1878 по 1879 год, пришлось исключить из списков, присланных в Петербургский окружной суд, 5 иностранцев, 12 человек старше 70 лет, не проживающих в Петербурге – 106, оказавшихся умершими за несколько лет перед занесением в списки – 23, признанных сумасшедшими – 3, не знающих русского языка – 5, слепых – 2, глухих – 8, не имеющих быть присяжными заседателями – 18, и отбывших в предшествующем году свою обязанность – 5. В провинции в большинстве случаев положение было еще хуже“.

В действующем законе отсутствует положение о создании комиссий по составлению списков присяжных заседателей.

Примечателен в этом контексте опыт Канады (штат Онтарио).

Всю работу с присяжными заседателями проводит Комитет присяжных. Руководители Комитета (2 человека) избираются на 4 года жителями штата совместно с Конгрессом. Один из них выдвигается партией демократов, второй — республиканской партией. Комитет определяет порядок комплектования присяжных заседателей. В их распоряжении компьютерная система с внесенными туда списками избирателей, автовладельцами, владельцами земельных участков.

В обязанности Комитета входит:

• компьютерный отбор присяжных заседателей;
• вручение им повесток с указанием примерного срока вызова;
• направление анкет;
• обработка информации и передача ее суду.

В своей работе по обеспечению явки присяжных заседателей Комитет использует помощь шерифов.

Суд производит отбор присяжных заседателей только на конкретные дела.

Комитеты (комиссии) брали на себя ответственность за составление списков присяжных заседателей, проверку на соответствие их закону, систематическое пополнение списков в случае выбытия кого-либо из присяжных заседателей, явку присяжных, отобранных путем случайной выборки, в суд для последующего отбора по конкретному делу.

Значимость этой работы заключается в следующем.

Суды освобождены от несвойственных им функций:

а) фактической проверки списков присяжных;
б) розыска лиц, включенных в списки.

Срывы дел по причине неявки присяжных заседателей исключены.

Проделанный анализ позволяет прийти к выводу о необходимости создания специального органа, способного координировать вопросы составления общих и запасных списков присяжных заседателей. Это приведет к повышению эффективности организационной деятельности суда и значительному сокращению расходов на суд присяжных.

Для реализации данного положения необходимо принять отдельный закон “О присяжных заседателях в Российской Федерации“.

Как известно, в Закон РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ в июле 1993 года был внесен раздел V “Присяжные заседатели“, содержащий:

• требования, предъявляемые к присяжным заседателям;
• порядок составления списков присяжных заседателей;
• гарантии независимости и неприкосновенности присяжных заседателей;
• порядок оплаты труда присяжных заседателей и так далее.

Практически на сегодня этот закон действует лишь в его небольшой части, поскольку приняты Закон “О судебной системе РФ“, Закон “О народных заседателях судов общей юрисдикции в Российской Федерации“, имеются проекты законов “О Верховном суде РФ“, “О судах общей юрисдикции“, нормы которых составляли основу Закона “О судоустройстве РСФСР“.

В содержании Закона “О присяжных заседателях“ должны найти отражение следующие положения:

1. О механизме составления списков и законодательного создания постоянно действующего Комитета, занимающегося вопросами работы присяжных заседателей.

2. О сферах компетенции Комитета:

• составления общих и запасных списков присяжных заседателей (с проверкой кандидата не только на соответствие требованиям закона, но и соответствия личности статусу присяжного заседателя);
• регулярного внесения в них соответствующих изменений;
• опубликования списков присяжных заседателей;
• рассмотрения заявлений о неправильностях в списках;
• контроля за явкой присяжных заседателей;
• установления причин неявки присяжных заседателей, подготовка соответствующих материалов об ответственности виновных за неявку присяжного заседателя;
• решения вопросов об условиях и оплате их работы.

3. О разных уровнях Комитетов – от федерального (координирующего) и далее по вертикали до уровня района, города.

Комитет (комиссия) федерального уровня должен быть создан при Правительстве РФ, а нижестоящие – в органах исполнительной власти субъектов и органах местного самоуправления. Финансирование института присяжных заседателей должно осуществляться через Судебный департамент, как это имеет место и сейчас.

На Комитет федерального уровня возложить:

• обеспечение деятельности федеральных судов;
• работу со списками присяжных заседателей во всех регионах, в том числе составление запасных списков для Московского областного суда и Ленинградского областного суда из списков избирателей города Москвы и города Санкт-Петербурга.

4. О составе комитетов, в который должны войти как работники администраций всех уровней, так и работники системы МВД РФ, здравоохранения, органов опеки и попечительства и так далее.

Законодательное закрепление ответственного органа за составление списков присяжных заседателей с обозначенными функциями может существенно снизить негативные проявления в деятельности суда присяжных заседателей, вызванные противоречивостью ряда законов.

Работа со списками присяжных заседателей в суде

Содержание работы аппарата суда по вызову присяжных заседателей ставит целый ряд вопросов, требующих специального рассмотрения.

Особенности подготовки дела к рассмотрению судом присяжных определены статьей 434 УПК РСФСР: “После вынесения постановления о назначении дела к рассмотрению судом присяжных судья дает распоряжение аппарату суда об обеспечении явки в данное судебное заседание не менее двадцати присяжных заседателей“.

Закон устанавливает порядок вызова присяжных заседателей, в основе которого лежит принцип случайной выборки необходимого количества заседателей в соответствии с постановлением судьи (ст., ст. 433, 434 УПК РСФСР).

Обратимся к анализу практической реализации данного закона.

С общим списком присяжных заседателей работает секретарь, производя выборку присяжных по всем постановлениям судей, переданным на исполнение. Из числа присяжных заседателей, вызванных на определенный день, происходит отбор по нескольким делам, с использованием остаточного принципа (ст. 85 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“). Реализация этого принципа вызывает определённые сомнения.

Во-первых, по существу не выполняется постановление судьи о количестве присяжных заседателей, вызванных для отбора по конкретному делу.
Во-вторых, в числе оставшихся, в основном, лица, отведенные безмотивно либо сторонами, либо судьей (в зависимости от ответов на вопросы, поставленные при отборе).
В-третьих, работа одного секретаря ежедневно со 100-120 присяжными заседателями неизбежно приводит к упущениям.

В новом УПК РФ (ст.326) конкретизирован порядок составления списка присяжных заседателей — впервые введено понятие “предварительный список присяжных заседателей“. “После назначения судебного заседания по распоряжению председательствующего секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде общего и запасного годовых списков путем случайной выборки“.

Однако закон не раскрывает особенностей работы со списками присяжных заседателей каждого секретаря судебного заседания или помощника судьи, а также принципов отбора кандидатов в присяжные заседатели. Рассмотрим это на примере: в суде 20 судей рассматривают дела с участием присяжных заседателей. При одновременном назначении этих дел к слушанию все секретари судей, имея один список присяжных заседателей, обязаны выполнить подготовительные действия к вызову присяжных заседателей, соблюсти принцип случайной выборки и не повторить вызов одних и тех же лиц. В данных условиях возникает большая вероятность нарушения основных принципов.

С целью предотвращения подобных нарушений необходимо законодательно закрепить единый для всех судов порядок отбора кандидатов в присяжные.

Рассмотрим возможные варианты установления порядка составления предварительного списка присяжных заседателей.

Первый вариант предусматривает сохранение прежнего порядка: один секретарь работает со всеми списками присяжных заседателей и производит отбор кандидатов на все дела для всех судей. В этом случае принцип случайной выборки соблюдается, но сохраняется принцип отбора кандидатов в присяжные заседатели по остаточному методу, а также отсутствует необходимое количество присяжных заседателей, определенное судьей в постановлении по каждому делу. В результате закон (ст.326 УПК РФ) нарушается, ибо он исключает возможность применения остаточного принципа.

Второй вариант разворачивается по аналогии с действующим Законом “ О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации. По принципу случайной выборки из общего и запасного списков за каждым судьей закрепляется соответствующее количество присяжных заседателей. Аппарат судьи предметно работает с указанным списком. Таким образом, к минимуму сводится количество отложенных дел по причине неявки присяжных заседателей.

Судья работает самостоятельно (в течение всего времени действия этих списков) со всеми отобранными присяжными заседателями. При этом индивидуально определяются формы деятельности, а явка присяжных заседателей всецело зависит от организации работы.

Однако наиболее эффективным, на наш взгляд, является третий вариант. Восьмилетняя деятельность Московского областного суда в условиях новой формы судопроизводства позволяет признать, что работа в течение года со всеми списками присяжных заседателей (общим и запасным, в которых обычно свыше ста тысяч человек) громоздка, неэффективна и не страхует от различного рода ошибок. В связи с этим предлагается законодательно закрепить следующий порядок составления списков присяжных заседателей и предварительного отбора кандидатов в присяжные заседатели в суде.

Списки присяжных заседателей (единый общий и запасной) после подписания главой администрации (краевой, областной) не позднее, чем за 6 месяцев до начала года, передаются в Комитет по организации работы с присяжными заседателями. Комитет публикует списки присяжных заседателей в местной печати для сведения населения. Граждане, представители предприятий и организаций получают право в течение двух недель обратиться в администрацию (краевую, областную) с заявлениями о незаконном включении или невключении конкретных лиц в список либо исключении их из списка, других неправильностях в списке. Краевая, областная администрация в пятидневный срок рассматривает поступившие заявления и принимает решения, которые могут быть обжалованы в суд в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Затем Комитетом, путем случайной выборки из общего и запасного списков присяжных заседателей, составляются квартальные списки, которые также подписываются главами краевой, областной администраций. До направления единого общего, запасного и квартальных списков в суд Комитет проводит проверку наличия обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела, истребовав в том числе и данные о личности. Районная, городская, краевая и областная администрации обязаны регулярно проверять и при необходимости изменять списки присяжных заседателей, исключая из списков лиц, утративших право быть присяжными заседателями, и включая тех, кто был отобран дополнительно, представляя своевременно эти данные суду. Не позднее, чем за два месяца до начала года выверенные общие, запасные и квартальные списки должны быть направлены в суд.

За месяц до начала нового квартала председатель суда, путем случайной выборки, из поквартального (общего и запасного) списков, определяет необходимое количество присяжных заседателей для каждого судьи и передает им списки для работы. Из квартального списка надлежит составлять и резервные списки на случай, если список, переданный конкретному судье, будет полностью исчерпан. С переданным судье списком и работает аппарат этого судьи.

После назначения судебного заседания, по распоряжению председательствующего, секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде общего и запасного квартального списка, путем случайной выборки. Секретарь судебного заседания или помощник судьи производит проверку наличия обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении уголовного дела. По завершении отбора кандидатов в присяжные заседатели для участия в рассмотрении уголовного дела составляется предварительный список с указанием их фамилий, имен, отчеств и домашних адресов, который подписывается секретарем судебного заседания или помощником судьи, составившим данный список. Фамилии кандидатов в присяжные заседатели вносятся в список в том порядке, в каком проходила случайная выборка. Включенным в предварительный список кандидатам в присяжные заседатели не позднее, чем за 7 суток до начала судебного разбирательства вручаются извещения с указанием даты и времени прибытия в суд. Копии извещений передаются в Комитет по организации работы с присяжными заседателями, который обязан обеспечить явку присяжных заседателей в указанное время.

Все эти положения должны быть закреплены в Законе “ О присяжных заседателях в Российской Федерации“.

Это позволит улучшить организацию работы, сократит неявку присяжных заседателей, поскольку:

• аппарат каждого судьи будет работать с конкретным количеством присяжных заседателей;
• присяжные заседатели будут вызываться по каждому конкретному делу, рассматриваемому конкретным судьей, а не общим списком с последующим отбором в порядке очередности;
• подобная организация позволит избежать остаточного принципа отбора, как это имеет место сейчас;
• аппарат судьи будет ответственен за соблюдение сроков отправления извещений присяжным заседателям;
• аппарат судьи будет обязан контролировать причины неявки присяжных заседателей;
• аппарат судьи систематически может анализировать работу со списками, своевременно извещать о необходимости их изменения;
• конкретная работа позволит эффективно использовать запасной список присяжных заседателей;
• предметной будет связь аппарата судьи с Комитетом, осуществляющим работу с присяжными заседателями.

Основной смысл предложения сводится к тому, чтобы отойти от работы всей канцелярии со всем списком присяжных одновременно для всех судей, что “размывает“ ответственность за результаты работы, и перейти к индивидуальной работе аппарата конкретного судьи, с конкретным количеством присяжных, по конкретному делу, на получение конкретного результата.

Аппарат судьи должен включать – институт помощника судьи, институт судебных приставов (в соответствии с Законом РФ “О судебных приставах“), секретаря суда.

В целом проделанный анализ свидетельствует, что основная организационная проблема — это неявка присяжных заседателей, вызванная формальным составлением списков присяжных заседателей, коллизией законов и неэффективной организацией работы аппарата на местах.

Разрешение этой проблемы связано, во-первых, с принятием Федерального Закона “О присяжных заседателях в Российской Федерации“, в котором должны найти отражение механизм составления списков присяжных заседателей, порядок организации работы со списками аппарата суда; во-вторых, – с введением новых институтов в аппарате судов общей юрисдикции; в-третьих — с устранением противоречий в законах.

Условия работы присяжных заседателей

Качество деятельности присяжных заседателей в судебном разбирательстве определяется законодательным механизмом обеспечения условий их работы, гарантиями безопасности и неприкосновенности, оплатой их труда. Рассмотрим практику решения этих вопросов в историческом аспекте и на современном уровне.

1. Особенности обеспечения условий работы присяжных заседателей.

Российское законодательство не дает регламентации условий работы присяжного заседателя, за исключением порядка оплаты его труда и гарантий независимости и неприкосновенности (ст. 86 и 87 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“). Вместе с тем, отсутствие надлежащих условий работы присяжных заседателей влечет за собой определенные правовые последствия. Рассмотрим несколько примеров из практики Московского областного суда.

1) ст. 440 УПК РСФСР (ст. 328 п.22 УПК РФ) предусматривает, что “по завершении образования коллегии присяжных заседателей председательствующий предлагает двенадцати комплектным присяжным заседателям занять отведенное им место на скамье присяжных заседателей, которая должна быть отделена от присутствующих в зале судебного заседания и расположена, как правило, напротив скамьи подсудимых. Два запасных присяжных заседателя занимают на скамье присяжных заседателей специально отведенные для них председательствующим места“. Зал судебного заседания должен быть специально обустроен для работы присяжных заседателей. Нарушение этого требования может иметь правовые последствия. В частности, процессуальным основанием к опротестованию приговора суда присяжных может выступать отказ государственных обвинителей к рассмотрению дел в залах специально не оборудованных для участия присяжных.

Так, по делу С., в отношении которого постановлен оправдательный приговор, прокурор в кассационном протесте указал, что в зале судебного заседания ненадлежащим образом была оборудована скамья присяжных заседателей, что позволяло родственникам С. оказывать незаконное воздействие на присяжных заседателей. Это обстоятельство явилось одним из оснований к отмене приговора.

Размещение присяжных заседателей в непосредственной близости от присутствующих в зале судебного заседания может привести к формированию их убеждения под влиянием и давлением иных лиц, а это выступает законным основанием к роспуску коллегии или к отмене приговора.

Отсутствие надлежащих условий для размещения скамьи присяжных заседателей влечет нарушение сроков рассмотрения дел с участием присяжных заседателей, чем способствует формированию негативного отношения к этому институту.

Таким образом, для эффективной деятельности присяжных заседателей суды должны предусмотреть организационные мероприятия по правильному обустройству залов судебного заседания.

2) согласно ст. 442 УПК РСФСР (ст. 331 УПК РФ) выборы старшины присяжных “производятся в совещательной комнате путем голосования в условиях, исключающих присутствие посторонних лиц и какое-либо воздействие на принятие решения присяжными заседателями“. В этой же комнате, в отсутствии какого-либо постороннего вмешательства, происходит совещание присяжных при обсуждении вердикта, выносится вердикт“ (ст.453,454 УПК РСФСР, ст. 341, 343 УПК РФ).

Закон требует полного соблюдения тайны совещательной комнаты (ст. 452 УПК РСФСР, 341 УПК РФ) на протяжении всего процесса обсуждения, который предполагает достаточно длительный период (ст. 453 УПК РСФСР, ст. 343 УПК РФ). Так, по уголовному делу в отношении Л. перед присяжными заседателями было поставлено около 200 вопросов и для вынесения вердикта им потребовалось 4 дня.

Все эти требования предполагают надлежащее оборудование совещательных комнат кухней, туалетной комнатой, комнатой отдыха и так далее. В противном случае, как свидетельствует практика Московского областного суда, исключение возможностей какого-либо постороннего влияния на ход совещания присяжных практически невыполнимо.

За время работы судов по рассмотрению дел с участием присяжных заседателей накоплено достаточно аналитического материала, связанного с проблемами вынесения вердикта присяжными. В практике имеет место определённое количество вердиктов, которые, по мнению судьи, участвующего в процессе, никак не вписываются в картину здравого смысла. В этом случае нельзя исключить использование ненадлежащих условий размещения присяжных заседателей посторонними лицами, заинтересованными в исходе дела.

Так, практически по мотивам незаконного воздействия на присяжных заседателей дважды отменялся приговор Московского областного суда по одному и тому же делу Л. Такие примеры неединичны, в связи с чем указанные обстоятельства заслуживают внимания и объяснения.

В законе (ст. 437 УПК РСФСР, ст. 333 УПК РФ) прописаны следующие обязанности присяжных заседателей: “Присяжный заседатель не должен:

1) отлучаться из зала судебного заседания во время слушания дела;
2) общаться по делу с лицами, не входящими в состав суда, без разрешения председательствующего;
3) собирать сведения по делу вне судебного заседания.

Выполнение присяжным этих правил требует предоставления определенных условий для эффективной работы в соответствии с требованиями закона.

В истории деятельности суда присяжных, как в царской России, так и за рубежом, условия работы присяжных заседателей подробно прописаны.

Так, к числу обязанностей присяжного заседателя судебные уставы относят необходимость безотлучного пребывания в зале заседания при разборе дела, избежания сношений с лицами, не принадлежащими к составу суда, собирания каких бы то ни было сведений по делу вне судебного заседания (ст. 675 УУС). Нарушение указанных правил предусматривало ответственность в виде денежного взыскания и угрозы отстранения от дальнейшего разбора дела (ст. 676 УУС). “В видах охранения присяжных от постороннего влияния им запрещается входить в сношение с посторонними лицами, а тем более отлучаться из зала заседания, причем присяжный заседатель, нарушивший этот запрет, подвергается денежному взысканию от 10 до 100 рублей, устраняется от дальнейшего рассмотрения дела, и если от этого произойдет отложение судебного заседания, то и платит судебные издержки“, — отмечал В. Случевский.

Из обязанности избегать общения с посторонними лицами вытекает необходимость принятия мер ограждения от посторонних влияний (ст.615 УУС), удаление в особую совещательную комнату, охраняемую стражей (ст. 806 УУС), и даже запрещение уходить домой для отдыха по делам “особенной важности“ (ст. 616 УУС). “ В комнату, где происходит совещание присяжных, никто не имеет права входить. Сами присяжные, согласно закону, могут выходить из совещательной комнаты только в зал судебного заседания, при выходе же во всякое другое помещение суда они должны спрашивать разрешение председателя. Такой порядок оберегает присяжных заседателей от какого-либо на них постороннего влияния или давления и создает условия для объективного решения вопроса о виновности или невиновности подсудимого“.

Раскрывая направление судебной практики времен действия судебных уставов, И.Я. Фойницкий писал: “Практика показывает, что, несмотря на столь ясные указания Сената (речь идет о запрете на удаление присяжных во время перерыва), даже по делам наиболее важным присяжные во время перерывов судебного заседания распускаются нередко по домам, особенно на ночь, для отдохновения, причем председатель лишь предупреждает их, чтобы они не вступали ни в какие по делу сношения с посторонними лицами, главнейшей причиной этого оказываются недостаток и неудобства помещений, которые, особенно при выездах суда, могут быть предоставлены присяжным заседателям, и очевидно, что составители судебных уставов имели эту причину в виду, устанавливая запрещение отпускать присяжных заседателей лишь в виде права председателя, а не в виде непременного требования закона, как поступают законодательства западноевропейские“.

Анализ законодательства (содержание ст. 806 УУР) позволяет сделать вывод, что особые комнаты для совещания присяжных были оборудованы таким образом, что позволяли в течение всего времени обсуждения вопросов (кроме времени для отдыха) находиться в этом помещении.

За рубежом (например, в США) совещательные комнаты для присяжных заседателей оборудованы всем необходимым по принципу: если вердикт может обсуждаться длительное время, значит, совещательная комната должна быть оборудована так, чтобы удовлетворить все потребности присяжных.

В целом, можно сделать вывод, что отсутствие надлежащих условий для деятельности присяжных заседателей порождает целый ряд процессуальных нарушений. Тем не менее, в настоящее время практически ни один суд таких условий не имеет. Ситуация отягощается отсутствием на уровне исполнительной власти разработок типовых проектов зданий для новых форм судопроизводства. Введение в соответствии с новым уголовно-процессуальным кодексом суда присяжных на всей территории Российской Федерации актуализирует эту проблему в масштабах страны. Законодательное её решение в специальном Законе “ О присяжных заседателях в Российской Федерации“ во многом ускорит, на наш взгляд, процесс успешного введения новой формы судопроизводства. В этом законе конкретно должны быть прописаны все нормы, определяющие условия деятельности присяжных заседателей. А именно:

1) “совещательная комната для вынесения вердикта присяжными заседателями должна быть размещена так, чтобы исключить возможность присутствия в ней посторонних лиц;
2) оборудование совещательной комнаты должно включать помещения для приема пищи и отдыха, места общего пользования;
3) совещательная комната присяжных заседателей во время вынесения ими вердикта охраняется судебным приставом;
4) с наступлением ночного времени или по окончании рабочего времени (с разрешения председательствующего) присяжные заседатели вправе прервать совещание для отдыха. В необходимых случаях присяжным заседателям для отдыха может быть предоставлена гостиница, куда они сопровождаются судебным приставом, а также транспорт для их доставки к месту отдыха“.

2. Не менее важным является вопрос гарантии независимости и неприкосновенности присяжного заседателя, прописанный в статье 87 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“.

Следует учитывать, что на присяжного заседателя (исполняющего обязанности в суде) в полном объеме распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судьи, установленные Законом Российской Федерации “О статусе судей в Российской Федерации“.

Однако в действующем уголовно-процессуальном кодексе РСФСР (ст. 34) определяется, что “судья“ — это народный судья, председатель, заместитель председателя и член суда, народный заседатель“. Изменения в ст. 34 УПК РСФСР в связи с принятием закона о суде присяжных не внесены, из чего вытекает, что в соответствии с действующим законом присяжный заседатель не приравнивается к определению понятия судьи.

Новый уголовно-процессуальный кодекс РФ (ст. 5) дает понятия “судьи“, как лица, уполномоченного осуществлять правосудие на профессиональной основе, “присяжного заседателя“ как лица, привлеченного в установленном настоящим кодексом порядке для участия в судебном разбирательстве и вынесения вердикта.

Принятый 31 декабря 1996 года Федеральный Конституционный Закон “О судебной системе Российской Федерации“ в ст. 11 провозглашает, что судьями являются лица, наделенные в соответствии с Конституцией Российской Федерации и настоящим федеральным Конституционным законом полномочиями осуществлять правосудие и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе“.

Ряд положений ст. 16 Закона “О статусе судей в Российской Федерации“ определяет чисто специфические гарантии, распространяющиеся только на судью. В частности, следующие: “Уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено только Генеральным прокурором Российской Федерации или лицом, исполняющим его обязанности, при наличии на то согласия соответствующей квалификационной коллегии судей“.

Далее: “Судья не может быть привлечен к уголовной ответственности, заключен под стражу, подвергнут приводу без согласия соответствующей квалификационной коллегии судей (п.п. 3,4 ст. 16). П.п. 6 и 7 той же статьи закона “О статусе судей в Российской Федерации“ непосредственно вытекают из п.п. 3 и 4., приведенных выше.

Положение “О квалификационных коллегиях судей“ (утверждено Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 13 мая 1993 года, номер 4960-1) указывает: “... в соответствии со ст. 16 Закона Российской Федерации “О статусе судей в Российской Федерации“ квалификационная коллегия принимает решение по вопросам, связанным с возбуждением в отношении судьи уголовного дела, привлечением его к уголовной ответственности, заключением под стражу или приводом судьи“ (ст. 12 п. 5). Решать подобные вопросы в отношении присяжного заседателя квалификационная коллегия не вправе.

Таким образом, ссылка в ч. 3 ст. 87 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ на гарантии обеспечения независимости присяжного заседателя декларативна.

Реализация гарантий независимости и неприкосновенности присяжного заседателя, закрепленных ч. 2 ст. 87 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“ предусмотрена Федеральным Законом “О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов“ от 20 апреля 1995 года и Законом “О судебных приставах“ от 21.07.97 г. Последний Закон закрепляет положение об обеспечении в судах безопасности судей, заседателей, участников судебного процесса и свидетелей (без указания способов и методов обеспечения этой безопасности). Принятая вслед за этим Инструкция не предусматривает обеспечение безопасности заседателей как обязанность судебных приставов. Закон “О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов“ связывает обеспечение безопасности с подачей заявления о наличии угрозы безопасности защищаемого лица – независимо от места работы или жительства (ст. 12,13,14).

Наличие двух законов, закрепляющих положение об обеспечении безопасности присяжных заседателей органами, отнесенными подчинением к различным ведомствам, без определения координации их действий, влечет за собой, как правило, отсутствие всяких гарантий.

В практике Московского областного суда к настоящему времени не наблюдалось случаев покушения на безопасность присяжных заседателей, тем не менее, имеющиеся в производстве суда дела неизбежно приведут к необходимости обеспечения полной безопасности присяжных.

В этой связи весьма нагляден опыт ряда зарубежных стран, успешно реализовавших положения закона о гарантиях безопасности присяжных заседателей.

Так, в США существует Маршальская служба. Маршалы США – должностные лица федеральной системы юстиции, подчиняющиеся Генеральному Прокурору США через Министерство юстиции США. Каждый из них назначается на 4 года Президентом и утверждается Сенатом. Он выполняет свои функции в пределах федерального судебного округа. Таким образом, имеется 94 маршала США с подчиненными им аппаратами сотрудников общей численностью более 4000 человек (в обеспечении безопасности судов маршалам содействуют более 3 тысяч “контрактников“ из охранных фирм).

Маршалы США выполняют задачи, которые чрезвычайно важны для нормального и эффективного функционирования системы федеральной юстиции. Эти задачи включают:

• обеспечение охраны федеральных судов, включая обеспечение безопасности 650 судебных зданий, около 2000 федеральных судей и судей-магистратов, а также участников процесса, таких как присяжные заседатели и представители сторон;
• обеспечение порядка в зале судебных заседаний и конвоирование подсудимых, содержащихся под стражей;
• розыск и задержание лиц, скрывающихся от федерального правосудия;
• осуществление федеральной программы обеспечения безопасности свидетелей обвинения, которым угрожает опасность расправы со стороны преступных элементов и так далее.

В здании суда этой службой охраняется совещательная комната присяжных от доступа в нее посторонних лиц, при объявлении перерыва для отдыха присяжные заседатели сопровождаются до места отдыха, а в случае заявления о воздействии на них обеспечивается постоянная личная охрана.

При такой ситуации ничтожной является опасность воздействия на присяжных заседателей, а тем самым и реально отсутствуют процессуальные нарушения, которые могли быть допущены в результате незаконного воздействия на присяжных.

В России процессуальные документы, принятые в ходе судебной реформы 1864 года, не дают ответа на вопрос по обеспечению безопасности судей и присяжных заседателей.

Статья 143 Учреждения судебных установлений заключает в себе указание, что “для исполнения распоряжений председателя или первоприсутствующего по охранению порядка в заседании суда в присутственной комнате находится судебный пристав или заменяющее его лицо по усмотрению председателя, а в Сенате “по распоряжению обер-прокурора“.

Однако в разделе девятом, главе первой “О судебных приставах“ эта обязанность не раскрыта.

Статья 806 УУС также указывает, что во время совещания присяжных вход в их комнату охраняется стражей. Каковы функции этой службы, в чем выражены ее конкретные обязанности и что это за служба, закон не раскрывает. Остается предполагать, что таким образом председатель суда выполняет обязательства по принятию мер “к наблюдению за присяжными заседателями и к предупреждению внешнего на них влияния, могущего служить источником предубеждения (ст. 615 УУС).

В эпоху судебных реформ 1864 года вопрос об обеспечении безопасности судей и присяжных заседателей поставлен не был, а в 1995 году в целях обеспечения безопасности присяжных заседателей хотя и был принят ряд законов, но реально они не действуют.

В связи с этим необходим законодательный механизм обеспечения независимости и безопасности присяжного заседателя, который должен быть закреплен в Законе РФ “О судебных приставах“ и в Законе “О присяжных заседателях в Российской Федерации“.

3. Оплата труда присяжных заседателей.

Обратимся к историческим фактам российского судопроизводства.

По свидетельству И.Я. Фойницкого, в проектах судебных уставов предполагалась выплата вознаграждения присяжным заседателям за их работу в суде и намечались источники финансирования. “Вознаграждение это комиссия предполагает производить из земских сборов, по тому уважению, что обязанность быть присяжным есть обязанность общественная, и, следовательно, в вознаграждении за исполнение оной должны принимать участие все сословия в государстве. Количество сего вознаграждения предоставляется определять на каждое трехлетие губернскому земскому собранию“.

Однако в 1864 году это правило было исключено из проекта как “не относящееся к Учреждению судебных установлений и такое, приведение в действие коего зависит от усмотрения и самых средств земского собрания“.

Исходя из этого положения, ряд земских собраний внесли в сметы расход на оплату вознаграждения неимущим присяжным заседателям, а губернское земское собрание (Калужской губернии) признало эти расходы обоснованными. Однако Сенат отменил распоряжение земского собрания, указав, что расход этот “не относится ни к одному разряду дел, в ст. 2 положения о земских учреждениях поименованных. Он не подходит к мерам обеспечения народного продовольствия или к способам обеспечения нищенства, так как не имеет предметом всех вообще лиц, которые нуждаются в пособии для пропитания, но, в частности, только лиц, призванных к исполнению обязанности присяжных заседателей – обязанности, которая по существу этого учреждения не допускает никакого вознаграждения“.

Такое решение основывается на определенном имущественном положении присяжного заседателя, что следует признать неверным. Приведём в качестве подтверждения слова С.И. Викторского: “Относительно вознаграждения присяжным заседателям, по нашему мнению, следует сказать, что такое часто является желательным в силу условий русской жизни если не в виде жалованья, то в виде возмещения расходов по продовольствию во время сессии и путевых. Дело в том, что продовольствие и обычного порядка обходится дороже и многие из присяжных для отправления своих обязанностей должны приезжать в город из уезда и проживать там, платя также за помещение, а имущественный ценз, установленный для присяжных, не настолько высок, чтоб говорить об их большой состоятельности и обязывать их нести без ущерба для благосостояния путевые и другие расходы, сопряженные с отправлением судейских обязанностей, повысить же имущественный ценз значит — сократить круг лиц, могущих с честью исполнять их высокую миссию“.

Вместе с тем, этот вопрос не был решен судебными уставами.

В ходе подготовки введения новой формы судопроизводства противники суда присяжных одним из аргументов своей позиции выдвигали лозунг о дороговизне этого института.

Действительно, согласно ст. 86 Закона РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, “присяжному заседателю выплачивается судом за счет республиканского бюджета Российской Федерации вознаграждение в размере половины должностного оклада члена соответствующего суда, но не менее среднего заработка присяжного заседателя по месту его основной работы пропорционально времени (количеству рабочих дней) присутствия в суде“.

Реально в денежном выражении один день работы присяжного заседателя в суде оплачивается в размере 80 рублей (по состоянию на январь 2002 года).

Много это или мало? Оправдывают себя такие расходы или нет?

Проанализируем данную ситуацию.

Среднее дело в суде присяжных слушается 10 дней. Сроки его рассмотрения почти ничем не отличаются от сроков рассмотрения дел в традиционном правосудии.

Кроме тех затрат, которые несет государство при рассмотрении дела в обычном порядке (судебные расходы, связанные с назначением дела к слушанию, оплатой работы судьи, прокурора, адвоката, содержания подсудимого, оплаты командировочных расходов потерпевшим, свидетелям, расходы, связанные с проведением экспертиз, работой переводчиков, направлением дела в кассационную инстанцию, исполнением приговора и так далее), рассмотрение дел в суде присяжных требует лишь дополнительно выплату вознаграждения присяжным заседателям. При этом исходить нужно лишь из количественного состава присяжных заседателей – 12. Выплата вознаграждения двум запасным присяжным заседателям приравнивается к оплате труда двух народных заседателей.

Итак, 12 присяжных заседателей за 10 дней работы в суде в среднем должны получить 9 600 рублей.

Следует отметить, что суд присяжных по сути результативнее обычного судебного разбирательства, ибо судебное заседание завершается, как правило, постановлением приговора, а не направлением дела для производства дополнительного расследования. Кроме того, закон о суде присяжных резко сузил основания к отмене приговора, постановленного в соответствие с вердиктом. Правильное применение этих оснований при кассационном рассмотрении дела, а также внесение изменений в закон, о чем будет сказано ниже, неизбежно должны привести к уменьшению количества отмененных приговоров, постановленных в суде присяжных, а, соответственно, и уменьшению затрат.

Интересен факт сопоставления затрат на судебные расходы в обычном судопроизводстве и в суде присяжных на примере направления дел на дополнительное расследование.

Так, в 1997 году Московским областным судом было направлено на дополнительное расследование 74 уголовных дела. Помимо средств, затраченных на их судебное рассмотрение, дополнительные расходы имели место при его повторном расследовании.

Сравнительный анализ свидетельствует, что все затраты на повторное расследование этих дел и их первоначальное слушание без вынесения окончательного решения (только заработная плата следователя и судьи) составляют сумму, необходимую к выплате 12 присяжным заседателям по 58 делам, в которых они работали бы в течение 10 дней.

Этот пример потеряет актуальность в связи с введением в действие нового УПК РФ, исключающего институт доследования. Ибо затраты на суд присяжных будут сопоставимыми с затратами на коллегию из трех профессиональных судей.

Тем не менее, следует исключить аргументы о дороговизне института суда присяжных, поскольку главная его идея — дальнейшая демократизация общества.

“В 1996-98 годах недостаточное финансирование деятельности суда присяжных создавало большие организационные трудности. Присяжные получали вознаграждение за работу не только вполовину меньше, но еще и спустя 4-6 месяцев, создавая долговую очередь. Как следствие, явка присяжных в суд составляла (по Московскому областному суду в 1996 г.) примерно 20% от вызванных. Ряд судов в 1996 г. заявили о временном прекращении приема ходатайств о суде присяжных в связи с отсутствием средств. Эта общая ситуация с отсутствием финансирования юстиции сводит на нет усилия реформаторов по введению новой формы судопроизводства, обессмысливает какие-либо судебные инновации“.

Закон РСФСР “О судоустройстве РСФСР“, ст. 86, гласит: “Командировочные расходы возмещаются присяжному заседателю в порядке и размере, установленных законодательством для судей, а также ему возмещаются транспортные расходы на проезд к месту нахождения суда и обратно по тарифам, действующим в данной местности“. Вместе с тем, с 1996 года федеральный бюджет закрыл финансирование командировочных расходов для судов. В результате имели место факты, когда после двух недель рассмотрения дела присяжные не выходили в зал судебного заседания в случае отказа в возмещении им транспортных расходов, а по одному из дел, которое слушалось около месяца, последние отказались уходить на вердикт.

Безусловно, все это оказывало негативное влияние на авторитет судебной власти.

С 1998 года ситуация стабилизировалась. Однако отсутствие механизма выплаты командировочных расходов, порядка предоставления документов, подтверждающих наличие заработка по основному месту работы выше предлагаемого законом, препятствуют стабильности и требуют решительных изменений.

В качестве положительного примера приведём некоторые данные о положении с оплатой труда в странах с многолетней историей функционирования суда присяжных.

В США “оплата только “гонорара“ присяжным за потраченное ими время колеблется от 3 долларов в день в судах на местном уровне, например в штате Техас, до 20 долларов в день в федеральных судах. Суды оплачивают присяжным также транспортные и так называемые “социальные расходы“, возмещая потерю зарплаты за время исполнения обязанностей присяжного в суде. В среднем это составляет еще от 25 до 50 долларов в день на каждого присяжного. В целом на функционирование института присяжных в США тратится в год почти 500 млн. долларов“.

В Канаде оплата работы присяжных заседателей производится в тех же размерах, кроме того, возможно достижение соглашения с работодателями по поводу оплаты работы присяжного заседателя по месту его работы.

В целом следует отметить, что законодательное закрепление порядка оплаты труда присяжных заседателей в современном российском судопроизводстве реально выполняется не полностью.

Подводя итог сказанному, следует выделить ряд проблем, затрудняющих присяжным заседателям осуществлять выполнение своих обязанностей и пользоваться своими правами:

• условия работы присяжных заседателей не соответствуют предъявляемым требованиям;
• отсутствует законодательный механизм обеспечения независимости и безопасности присяжного заседателя;
• условия оплаты труда присяжных заседателей в полной мере не соответствуют требованиям закона.

Эти проблемы могут быть решены путем принятия Закона “О присяжных заседателях в Российской Федерации“, где чётко должны быть прописаны нормы:

• обеспечивающие соблюдение требований размещения присяжных заседателей в совещательных комнатах;
• должны быть указаны меры безопасности присяжных заседателей и гарантии их обеспечения;
• порядок оплаты труда присяжных заседателей, оплаты проезда и командировочных расходов, с предусмотрением возможности оплаты расходов на участие присяжного заседателя в суде из средств работодателя.

2.2. Вопросы организации — неотъемлемая часть процессуальной деятельности суда присяжных

Участие адвоката в предварительном слушании

Качество решения организационных вопросов в предварительном слушании влечёт за собой те или иные процессуальные последствия.

Согласно ст. 432 УПК РСФСР: “Предварительное слушание производится судьей единолично в закрытом заседании с обязательным участием прокурора, обвиняемого, заявившего ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных, его защитника. Этим же законом предусмотрено извещение потерпевшего о проведении предварительного слушания, неявка которого не препятствует рассмотрению дела“. Аналогичная норма (ст.234) содержится в новом УПК РФ.

Подготовительные действия к предварительному слушанию носят чисто организационный характер: извещение прокурора, адвоката, потерпевшего, гражданского истца или ответчика и т.д.

Однако анализ судебной практики показывает, что 30% дел, назначенных к рассмотрению в предварительном слушании, откладываются, из них 25 % в связи с неявкой адвокатов. Причины неявки различны. Так, одно из дел по указанным основаниям в предварительном слушании откладывалось 21 раз. Причем каждый раз срок назначения дела согласовывался со сторонами.

По другому делу в судебное заседание был вызван адвокат, защищающий интересы обвиняемого на предварительном следствии по назначению. О наличии соглашения с другим адвокатом суд в известность поставлен не был. В стадии предварительного слушания обвиняемый не возражал против участия в процессе назначенного адвоката, не зная, что его родственники заключили соглашение с другим адвокатом. После проведения предварительного слушания и назначения дела к рассмотрению судом присяжных адвокат, имеющий соглашение на ведение дела, обратился в суд с ходатайством, в котором указал, что судом нарушено право на защиту обвиняемого, так как по делу принимал участие ненадлежащий защитник. Адвокат ссылался на то, что подготовил ряд ходатайств об исключении из числа допустимых доказательств, полученных с нарушением закона, и его участие в этой стадии процесса могло повлечь принятие решения судом, которое не может быть по тем же основаниям принято в ходе судебного следствия. В частности, адвокат ставил вопрос об исключении из числа доказательств:

• показаний сестры обвиняемого, в которых она уличала его в совершении преступления, по тем основаниям, что на следствии ей не были разъяснены требования ст. 51 Конституции РФ;
• протокола осмотра рабочего кабинета К., поскольку в этом следственном действии в качестве понятых участвовали штатные сотрудники ОВД;
• протокола оперативной видеосъемки, со ссылкой на то, что оперативное действие проведено до возбуждения уголовного дела и не была назначена экспертиза на принадлежность голоса за кадром обвиняемому;
• протокола изъятия из рабочего стола К. помеченных денежных купюр, поскольку это следственное действие проводилось в отсутствии К., которого в этот момент допрашивали в соседней комнате.

В своей жалобе адвокат сослался и на другие нарушения, указав, что в судебном следствии возможность поставить вопрос об исключении из числа допустимых доказательств, изложенных выше, у него ограничена законом (ст. 446 УПК РСФСР). В подтверждение своих доводов адвокат представил ордер юридической консультации и квитанцию, подтверждающие заключение соглашения на ведение дела до назначения его к предварительному слушанию.

По этим основаниям Верховным Судом РФ было отменено постановление судьи, вынесенное по результатам предварительного слушания. При повторном проведении предварительного слушания прокурор заявил ходатайство о возвращении дела на дополнительное расследование.

Представляется, что подобные факты должны быть исключены из практики, а данный вопрос требует законодательного разрешения, с учетом опыта, накопленного российской и зарубежной практикой.

Учреждение судебных установлений (ст. 353-406 в разделе “О присяжных поверенных“) не предполагало необходимости вменения в обязанности поверенных “явку в судебное заседание“, считая это само собой разумеющимся.

Согласно ст. 384 этого Закона: “Присяжный поверенный, принявший на себя хождение по делу, начавшемуся в округе, в котором он приписан, имеет право по желанию тяжущегося продолжать ходатайство по оному во всех судах до окончательного решения дела, хотя бы это было и вне того округа, подчиняясь в таком случае Совету поверенных того места, где производится дело“.

В случае невозможности участия в процессе, на основании ст. 385, он обязан передать другому поверенному все находящиеся у него дела, подлежащие производству в его отсутствие.

Нарушение этих правил влекло уголовную, дисциплинарную или гражданскую ответственность.

Устав уголовного судопроизводства не знает такого понятия, как отложение дела в связи с неявкой защитника, за одним лишь исключением, упомянутым в ст. 591: “Препятствием к открытию судебного заседания может служить и болезнь защитника подсудимого, когда по краткости времени, остающегося до срока заседания, вновь назначенному защитнику невозможно изготовиться к защите“.

Трудно себе представить срыв уголовного процесса в связи с неявкой адвоката, например, в судах США, Великобритании, Франции и других стран.

Законодательство этих стран даже опоздание участников процесса в суд рассматривает как проявление неуважения к суду, влекущее серьезную ответственность сторон за подобные действия.

Весьма примечательным в этом плане является кодекс профессиональной ответственности Вермонта (одного из штатов США), где прописаны этические нормы и дисциплинарные правила, нарушение которых может привести к дисциплинарным санкциям в отношении адвокатов. Эти дисциплинарные правила введены Советом Профессионального поведения, состоящим из адвокатов и граждан, назначенным Верховным судом Вермонта. Совет может выносить порицания адвокатам, нарушающим кодекс. Более серьезные санкции, вплоть до лишения звания адвоката, налагаются Верховным судом.

В разделе “Этические соображения“ п. ЕС 1-5 от адвоката требуется “придерживаться высоких стандартов профессионального поведения,… быть сдержанным и преисполненным достоинства, ему следует воздерживаться от какого бы то ни было незаконного и морально предосудительного поведения“. “Законопослушание подает пример уважения к закону. Особенно для юристов, уважение к этому должно быть более чем банальностью“.

В разделе “Дисциплинарные правила“ дается понятие ненадлежащего поведения адвоката, в частности указано, что адвокат не должен:

Смысл всего кодекса сводится к тому, что адвокат всеми доступными законными средствами обязан представлять своего клиента во всех судебных инстанциях вплоть до окончательного разрешения дела судом.

“Решение адвоката отступиться от дела должно выноситься только на основе вынужденных обстоятельств и в деле, находящемся в производстве в органе правосудия, он должен соответствовать правилам органа правосудия, касающимся отстранения.… Даже в том случае, если адвокат должным образом отстраняется от дела, ему следует стремиться к благополучию своего клиента, соответствующим образом предупреждая его, предлагая наем другого адвоката, предоставляя клиенту все документы и вещи, на которые клиент имеет право, сотрудничая с нанятым после него адвокатом, и иным образом стремясь свести к минимуму возможность ущерба. Более того, ему следует возместить клиенту любое вознаграждение, не отработанное адвокатом во время найма“ (ЕС 2-32).

Во Франции для управления делами адвокатского сословия ежегодно избирается Совет. Он имеет распорядительную власть по вопросам внутренней жизни адвокатуры и дисциплинарную власть над всеми ее членами.

Дисциплинарные взыскания, которым могут быть подвергнуты адвокаты, это: предостережение, выговор, запрещение практики на время до одного года и исключение из списка. Но кроме Совета дисциплинарную власть над адвокатами имеют и судебные места по принадлежащему им праву обсуждения проступков, учиненных при судебном разбирательстве. Помимо всех указанных взысканий они могут запретить им практику на время до 6 месяцев, а в случае рецидива – до пяти лет. Кассационные протесты и жалобы на определения о дисциплинарных взысканиях, наложенных Советом, допускаются только по нарушению подсудности и превышению власти, если же взыскание наложено судом, то кассация допускается на общем основании.

“По Закону от 31 декабря 1971 года произошло слияние всех адвокатских специальностей в единую адвокатскую профессию и организация адвокатских ассоциаций при апелляционных судах или при трибуналах большой инстанции. Каждая адвокатская ассоциация остается независимой, самостоятельной организацией, вырабатывающей внутренний регламент своей деятельности и обладающей своим имущественным достоянием“ (с. 55-56).

Адвокат представляет своего клиента без специального на то правомочия и помогает ведению его дела, как путем составления необходимой документации, так и путем участия в суде (с.56).

Кроме случаев, когда адвокат назначен по долгу службы старшиной адвокатской ассоциации, он вправе отказаться от ведения конкретного дела и знакомиться с судебным досье. Эта прерогатива вытекает из факта его самостоятельности. Однако за неуважение к суду адвокат подлежит дисциплинарным санкциям.

Согласно Декрету от 10 апреля 1954 года “О профессиональной деятельности адвокатов и дисциплине адвокатского корпуса“, адвокат может подвергаться следующим дисциплинарным санкциям:

• предупреждение;
• выговор;
• временное запрещение заниматься адвокатской деятельностью сроком не более чем на три года;
• исключение из адвокатской ассоциации, причем адвокат, исключенный из списков, не может быть принят на работу в другую организацию адвокатуры.

В Системе адвокатуры Англии наличие строгой дисциплинарной ответственности не допускает возможности отложения дел в судах в связи с неявкой адвокатов.

Наше законодательство и практика не знает подобных прецедентов, что и влечет за собой систематическое отложение дел по причине неявки адвокатов. Так, нередки случаи, когда защитники не являются в связи с занятостью в другом процессе. Это влечет за собой роспуск присяжных, при этом им выплачивается не менее половины дневного оклада судьи (в общей сложности 1000 рублей и оплата проезда в этих пределах). Эти неоправданные расходы можно сократить только путем изменения закона.

Согласно ст. 432 УПК РСФСР “В случае неявки в заседание защитника по неуважительным причинам, а также в случае, когда участие защитника в предварительном слушании невозможно на протяжении длительного срока, судья принимает меры к обеспечению участия в заседании назначенного им адвоката“ (ст. 248 УПК РФ).

Можно вспомнить Закон “Об ответственности за неуважение к суду“. Однако механизм его действия исключает всякую возможность для суда применить какие-либо меры к его нарушителям.

В настоящее время обсуждается несколько альтернативных проектов Закона РФ “Об адвокатуре“. Однако ни один из них не содержит требуемых обязательств:

• по явке избранного подсудимым защитника в судебное заседание;
• в связи с невозможностью явки, передачи дела другому адвокату;
• обязанности сообщать суду причины неявки;
• в случае их неуважительности — возложение обязанности возместить государству понесенные расходы.

Мы считаем, что необходимо изменить положения уголовно-процессуального закона в части обеспечения права на защиту, наделив юридическую консультацию или адвокатскую фирму обязанностью произвести замену неявившегося адвоката на другого (например, при полной явке вызванных по делу лиц).

Можно спорить о нарушении права на защиту, но это лишь лишняя попытка оправдать волокиту.

Во-первых, эта норма должна получить законодательное решение, и уже это исключит возможность двоякого ее понимания.

Во-вторых, вновь вступающему адвокату должно быть предоставлено время для ознакомления с делом, обсуждения позиции с подсудимым.

В-третьих, любое отложение дела влечет за собой содержание подсудимых в следственных изоляторах, что само по себе нарушает конституционные права граждан.

С целью решения данной проблемы предлагается внести изменения в Закон “Об ответственности за неуважение к суду“, наделив суд правом его прямого применения. Либо Закон РФ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“ должен содержать указания на обязанности адвоката:

• своевременно являться в судебное заседание;
• письменно уведомлять в случае невозможности явки в судебное заседание по уважительной причине (внезапная болезнь и т.д.);
• передавать дела другому адвокату в случае болезни, занятости в другом процессе, отпуска;
• отказываться от заключения соглашения на защиту в случае, если на день назначения дела судом адвокат заключил соглашение на защиту по другому делу;
• соблюдать этические нормы в процессе, не допуская умаления авторитета судебной власти.

Нарушение этих обязанностей должно иметь дисциплинарную или гражданскую ответственность в виде возмещения государству понесенных расходов. Безусловно, Закон должен содержать указание и на другие обязанности адвоката, связанные с защитой прав и интересов граждан, отношений с партнерами и так далее, но это находится за пределами содержания работы.

Согласно ст. 49 нового УПК РФ, “в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению суда или постановлению судьи в качестве защитника в суде могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый“. Все обязанности, указанные выше, должны распространяться и на них.

В связи с этим предлагается иная редакция ч.2 ст. 248 нового УПК РФ: “При неявке защитника и невозможности его замены разбирательство дела откладывается. Замена защитника производится по правилам, предусмотренным частью 3 статьи 50 настоящего Кодекса. В случае невозможности отложения разбирательства по делу, с согласия обвиняемого, замена защитника может быть произведена ранее установленного ч.3 ст. 50 настоящего Кодекса срока.

В случае замены защитника суд предоставляет вновь вступившему в уголовное дело защитнику время для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве. Замена защитника не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в суде. По ходатайству защитника суд может повторить допросы свидетелей, потерпевших, экспертов и иные судебные действия“.

В качестве примечания к данной статье следует указать: “Уважительными причинами неявки защитника в судебное заседание признается его внезапная болезнь. Во всех остальных случаях защитник обязан заблаговременно письменно известить суд о причинах неявки, с целью возможной его замены. Невыполнение этого влечет дисциплинарную и гражданскую ответственность защитника“.

Российская история и зарубежный опыт позволяют сделать вывод о несовершенстве отечественного законодательства об адвокатуре. Требование статуса независимости, неприкосновенности при отсутствии адекватной ответственности за конституционное соблюдение прав граждан и уважение к суду ставит перед необходимостью реформаторского подхода к содержанию закона об адвокатуре.

В закон РФ “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“ должны быть заложены основополагающие принципы ее деятельности. Более того, необходимо принять профессиональный кодекс чести адвоката, где надлежит прописать нормы профессиональной этики адвоката, порядок заключения соглашения с клиентом и условия работы адвоката по назначению, систему оплаты, ответственность за нарушение профессиональной деятельности.

Основополагающими принципами должны являться:

• возложение обязанности на адвоката защищать интересы клиента всеми допускаемыми законом средствами;
• возложение обязанности представлять его интересы в суде.

Совершенно очевидно, что только жесткая позиция сможет положить конец тому явлению, когда каждое второе отложенное дело не рассмотрено по причине неявки адвоката в процесс, когда судья вынужден разыскивать адвокатов с целью выяснить возможную дату назначения дела.

Подобные факты умаляют авторитет судебной власти, подрывают доверие граждан к суду, утверждают неуверенность в возможности быстрого рассмотрения дела.

Назначение судебного заседания

Согласно ст. 433 УПК РСФСР: “по итогам предварительного слушания судья принимает одно из решений, предусмотренных ст. 221 настоящего Кодекса“. Аналогичная норма содержится в ст.236 нового УПК РФ.

В соответствии со ст. 221 УПК РСФСР одним из решений судьи может быть решение о назначении судебного заседания. При этом в постановлении мотивируется решение о назначении судебного заседания, вызове государственного обвинителя и защитника, указываются лица, подлежащие вызову в судебное заседание в качестве потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, свидетелей, экспертов, специалистов, переводчика (ст. 228, 230 УПК РСФСР, ст. 231 УПК РФ).

Вызов в судебное заседание указанных в постановлении лиц производит аппарат суда (ст. 238 УПК РСФСР (232 УПК РФ)).

По сложившейся практике суд вызывает всех лиц, указанных в списке к обвинительному заключению, то есть свидетелей обвинения. В случае если на предварительном следствии адвокат заявил ходатайство о вызове свидетелей защиты, то суд решает вопрос и об этом.

Таким образом, на суде лежит обязанность известить указанных лиц о необходимости явки в суд в назначенное время и место.

Однако некоторая неопределенность закона позволяет вольно толковать нормы, закрепляющие принцип состязательности сторон, компетенцию судьи, рассматривающего дело в суде присяжных, и организационно усложнять процедуру представления доказательств.

В новом УПК РФ речь идет лишь о равенстве сторон в представлении доказательств, участию в их исследовании и заявлении ходатайств. Раскрывая понятие принципа состязательности сторон (ст.15 УПК РФ), законодатель указывает, что “суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав“. Таким образом, новая формулировка “подчеркивает различия в предназначении и полномочиях суда и сторон в процессе установления истины по делу, перенеся центр тяжести в установлении фактических обстоятельств на деятельность сторон“.

Возникает вопрос, должен ли суд непосредственно обеспечивать явку в судебное заседание лиц, вызванных в качестве потерпевших, свидетелей, экспертов и т.д. или эта обязанность лежит на сторонах при выполнении со стороны суда всех необходимых организационных действий, в том числе и обеспечение помощи судебных приставов.

Представляется, что вторая посылка ближе к содержанию принципа состязательности.

Рассмотрение дела судом присяжных не обременено действием ст. 20 УПК РСФСР, обязывающей суд, наряду с прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования материалов дела, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства. Новый УПК РФ вообще не содержит ссылки на эту норму относительно деятельности суда.

В своем Постановлении от 20 декабря 1994 года “О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных“ Пленум Верховного Суда РФ указал: “Судам следует иметь в виду, что в отличие от общих правил уголовного судопроизводства суд присяжных не обязан по собственной инициативе собирать новые доказательства, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства“.

Таким образом, суд не может нести ответственность за то, что свидетель, будучи извещенным, не явился в судебное заседание, на нем не может лежать обязанность обеспечить явку свидетеля защиты или обвинения. Применять принудительно-процессуальные меры к обеспечению явки указанных лиц суд вправе только по ходатайству сторон с последующей их реализацией самими сторонами, либо с помощью судебных приставов.

Эта позиция нашла частичное подтверждение в изложении ряда норм в новом уголовно-процессуальном кодексе.

Так, ст. 15 УПК РФ провозглашает: “Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности. Функции обвинения, защиты и разрешения дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты. Суд создает необходимые условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом“.

“Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, установленной настоящим Кодексом, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия“ (п.1 ст.37 УПК РФ).

Новый УПК РФ провозглашает равенство прав сторон в судебном заседании (ст. 244). Причем на сторону обвинения возложена обязанность по представлению доказательств и участию в их исследовании (ст. 246 УПК РФ).

Порядок представления и исследования доказательств указан в статье 274 УПК РФ: “Очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты“.

Предлагаемые новым УПК РФ формулировки закона в некоторой степени проясняют суть вопроса, но не настолько точны, чтобы до конца толковать их однозначно.

Не совсем последователен в решении этих вопросов и Верховный Суд РФ.

Так, в Московском областном суде слушалось уголовное дело по обвинению Н.

В качестве свидетеля-очевидца, опровергающего версию подсудимого, проходил А. Суд вызвал свидетелей повестками, но этот свидетель не явился по неизвестной причине. Дважды выносились постановления о принудительном приводе этого свидетеля, которые оставались без реагирования. Государственный обвинитель не предпринимал никаких мер к получению доказательств обвинения. При таких обстоятельствах, когда суд исчерпал все возможности вызова свидетеля в судебное заседание, в условиях действия принципа состязательности и роли профессионального судьи в процессе, судебное следствие, несмотря на возражения прокурора, было закончено.

Государственный обвинитель, не удовлетворённый провозглашённым приговором, принес кассационный протест со ссылкой на неисследованность дела и допущенные судьей нарушения УПК РСФСР.

Отклоняя протест, Верховный Суд РФ указал: “Суд исчерпал все предусмотренные законом процессуальные возможности к обеспечению явки свидетеля М. в судебное заседание. В связи с чем ссылка в кассационном протесте на бездеятельность суда несостоятельна“.

В другом случае, при аналогичной ситуации, протест Верховным Судом РФ был удовлетворен по основаниям: “Суд не установил новое местонахождение свидетеля, не принял мер к его розыску и обеспечению явки в судебное заседание“.

Поэтому очевидно, что единообразное толкование и применение закона возможно только в случае его четкой формулировки.

Проанализируем в данном контексте опыт применения российского и зарубежного законодательства.

Уставом уголовного судопроизводства предусмотрен порядок вызова гражданских истцов, свидетелей и так далее (ст. 573-594, 377-386, 640-645).

Указанные лица вызываются повестками суда, которые вручаются всем призываемым под расписку.

“Прокурору не может быть отказано в вызове свидетелей, указанных им в обвинительном акте или в особом требовании, предъявленном председателю суда во время приготовительных к суду распоряжений“ (ст. 573).

“Председатель суда не может отказать участвующим в деле лицам, за исключением случаев, в законе определенных, в вызове свидетелей, дававших показания при предварительном следствии" (ст. 574).

В случае вызова свидетелей, “не спрошенных при предварительном следствии“, их вызов осуществляется за счет сторон.

Эта система возможна при наличии прежних рычагов воздействия. А именно:

• в распоряжении суда имелся конкретный орган (полиция), на котором лежала ответственность за вручение повесток всем вызываемым лицам (ст.ст. 377-386 УУС);
• законом четко были определены уважительные причины, позволяющие вызываемому лицу не являться в суд. Законными причинами неявки… признаются:
  • лишение свободы;
  • прекращение сообщений во время заразы, нашествия неприятеля, необыкновенного разлития рек и тому подобных непреодолимых препятствий;
  • внезапное разорение от несчастного случая;
  • болезнь, лишающая возможности отлучиться из дому;
  • смерть родителей, мужа, жены или детей, или же тяжкая, грозящая смертью болезнь их;
  • неполучение или несвоевременное получение повестки (ст. 388 УУС).

Сверх того, освобождаются от явки в суд:

• воинские чины, состоящие на действительной службе, когда начальство их по военным обстоятельствам признает невозможным разрешить им отлучку из места служения,
• вообще свидетели, живущие в другом судебном округе, и притом в такой отдаленности, что им без особого затруднения явиться в суд невозможно“.

Суду законодательно предоставлено было право налагать денежные взыскания за неявку без уважительных причин, вплоть до выплаты издержек, причиненных отсрочкой заседания вызванным в суд лицам, если неявка его имела последствием отсрочку заседания.

Именно этот принцип лежит в основе стандарта суда присяжных США, Англии, Франции и других стран.

“Состязательная система основана на принципе, что стороны, а не суд руководят сбором и предъявлением доказательств, суд не должен, за некоторым исключением, вмешиваться в решения сторон относительно того, каких свидетелей вызывать.

В соответствии с вышеизложенными принципами суд должен удовлетворять все разумные просьбы сторон о вручении повесток свидетелям, дававшим показания во время предварительного следствия, либо свидетелям, не допрошенным там, потребовав от сторон представить свои соображения по ожидаемым показаниям“.

Порядок представления доказательств в уголовном процессе США четко определен понятием состязательного процесса.

“Первым представляет доказательства обвинитель, на котором, как уже говорилось, лежит бремя доказывания виновности подсудимого “вне пределов разумного сомнения“. “После доказательств, представленных обвинителем, доказательства представляет от имени подсудимого защитник“. “Адвокаты вызывают в суд свидетелей и получают документы, необходимые для процесса, при помощи простых повесток с вызовом в суд, полученных от судебного исполнителя. Адвокаты в состоянии определить, каких свидетелей необходимо вызвать и какие еще доказательства они могут представить на суде, поскольку у них есть возможность вести расследование дела неофициальными методами (например, беседуя со свидетелями, используя частных детективов), а также путем, называемым раскрытие“. По федеральным правилам уголовного процесса в окружных судах США повестка выдается секретарем за печатью суда. Она должна указывать название суда и содержать предписание каждому лицу, к которому она обращена, явиться и дать показания во время и в месте, указанных в ней. Секретарь должен выдать повестку стороне, попросившей ее, которая должна заполнить бланк перед вручением (правило 17).

Таким образом, вся ответственность за предоставление доказательств лежит на сторонах и, если какое-либо доказательство стороной не представлено, это исключает всякую ответственность суда за его неисследованность.

“Если по завершении представления доказательств обвинителем у судьи сложится мнение, что “разумные присяжные“ не могут, на основании таких доказательств, прийти к выводу о доказанности обвинения, он должен “рекомендовать присяжным вынести оправдательный вердикт“. В таком случае рассмотрение уголовного дела обычно прекращается, обвинение с подсудимого снимается, и он получает иммунитет от дальнейшего преследования за данное преступление в такой же мере, как если бы присяжные ознакомились со всеми доказательствами и вынесли вердикт о невиновности. Аналогичная процедура предоставления доказательств существует в английском производстве.

“Когда скамья присяжных окончательно сформирована, обвинитель “открывает дело“, излагая содержание обвинения и в общих чертах доказательства. Свидетели обвинения могут быть допрошены трижды: при первом главном допросе, во время перекрестного допроса, а затем могут быть вновь допрошены обвинителем для уточнения показаний, полученных во время перекрестного допроса. Если суд по ходатайству защиты или по своей инициативе не придет к выводу о полной недоказанности обвинения и не даст на этом основании указания присяжным вынести оправдательный вердикт, тогда инициатива переходит к защите. Адвокат подсудимого вызывает своих свидетелей, которые допрашиваются в том же порядке, что и свидетели обвинения“.

История и зарубежный опыт подсказывают необходимость и разумность внесения изменений в закон относительно освобождения суда от несвойственных ему функций, которые хотя и несут организационную нагрузку, тем не менее непосредственно связаны с процессом.

Однако, из-за неточности изложения норм закона в новом УПК РФ вновь возложатся обязанности на суд истребовать доказательства обвинения и защиты и вернуться к ответственности за неисследованность этих доказательств.

С целью исключения неоднозначного толкования закона, реального соблюдения принципа состязательности необходимо:

1. Внести изменения в УПК РФ, где, вместо декларативной записи о состязательности сторон, указать на конкретные действия сторон, направленные на соблюдение этой нормы. В связи с этим предлагается изменить редакцию ст. 244 нового УПК РФ, дополнив следующим содержанием: “На сторонах лежит обязанность представления суду необходимых им доказательств путем обеспечения явки в суд потерпевших, свидетелей, экспертов, специалистов, истребования документов. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав“.

Безусловно, суд должен оказывать содействие сторонам в обеспечении явки свидетелей, потерпевших не только путем направления им повесток, но и путем вынесения постановления о доставке приводом по ходатайству стороны. Этой помощью роль суда в оказании содействия сторонам в представлении доказательств должна быть ограничена. Однако с принятием нового УПК РФ осложняется проблема доставки приводом в суд потерпевших, свидетелей в силу неточного изложения ст.113 УПК РФ.

Действующий УПК РСФСР (ст. 247) наделяет суд властными полномочиями в части применения принудительной меры к доставке указанных лиц. Исполнение этих постановлений возложено как на органы МВД (Закон РФ “О милиции“), так и на службу судебных приставов (Закон РФ “О судебных приставах“) по усмотрению суда.

Статья 113 нового УПК РФ провозглашает, что в случае неявки по вызову без уважительных причин потерпевших, свидетелей они могут быть подвергнуты приводу, который производится “судебными приставами-исполнителями – по поручению суда“. Такое указание закона полностью исключает возможность исполнения постановления судьи о приводе.

Во-первых, Законом РФ от 21.07.97г. “О судебных приставах“ в обязанности судебного пристава-исполнителя входит принудительное исполнение судебных актов и актов других органов, предусмотренных федеральным законом об исполнительном производстве. При осуществлении установленных законом полномочий им предоставлено право возлагать на граждан, организации и бюджет всех уровней обязанности по передаче другим гражданам, организациям или в соответствующие бюджеты денежных средств и иного имущества либо совершению в их пользу определенных действий или воздержанию от определенных действий. Исполнение же приводов по постановлению судьи этим Законом возложено на судебных приставов по обеспечению установленного порядка деятельности судов.

Во-вторых: Закон РФ “О судебных приставах“ провозгласил создание службы судебных приставов, обеспечив полное функционирование с 01.01.99 года. Однако на начало 01.01.2002 года в полном объеме службы судебных приставов не созданы, в ряде судов вообще отсутствуют судебные приставы, на которых возможно возложение обязанности исполнения привода. Материально-техническое обеспечение их находится на крайне низком уровне, специальные средства защиты отсутствуют.

Таким образом, возложение обязанности по доставке приводом подсудимых, потерпевших и свидетелей только на службу судебных приставов, да еще и приставов-исполнителей, ставит под угрозу реальное исполнение постановлений судьи. В связи с этим предлагается внести изменения в ст.113 УПК РФ, изложив п.7 в следующей редакции: “ Привод производится органами дознания по поручению дознавателя, следователя, прокурора и суда, а также по поручению суда и судебными приставами“.

Обобщая положения, изложенные в настоящей работе, следует признать, что попытка направить решение организационных вопросов в законодательное русло приведет к стабильности результатов, к четкости в регламентации ряда действий, эффективности работы некоторых институтов, процессуальному оформлению сложившихся в ходе работы традиций, а также снизит затраты государства на деятельность суда присяжных.

Рассмотренные в разделе 2 проблемы позволяют в качестве резюме сделать следующие выводы:

• Организационные проблемы неразрывно связаны с проблемами чисто процессуальными, которые, в свою очередь, неизбежно затрагивают право граждан на справедливое правосудие без неоправданной задержки.

• Для благоприятного решения рассмотренных проблем необходимо:

а) внесение изменений и дополнений:

• в Конституцию Российской Федерации;

• в УПК РСФСР и новый УПК РФ;

• в Федеральный Закон “Об ответственности за неуважение к суду“;

• в проект Федерального Закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации“;

Продолжение следует

Контактный телефон:
7 (095) 251-52-55 (раб.)
Марасанова Светлана Викторовна

Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"