 |
Черные дыры в Российском Законодательстве 2002'3
|
|
|
Исторические предпосылки криминологического исследования преступности в
правоохранительных органах
Тарасов Н.В., к.ю.н., к.в.н., доцент, профессор
Смоленский филиал ЮИ МВД России
Историческая характеристика перемены социально-экономической,
общественно-политической жизни любого государства во все времена никогда не
начинается с нуля. Всякие изменения в жизни происходят на ранее заложенном
фундаменте с учетом сформировавшегося образа жизни, обычаев и традиций. Зная
прошлое, легче ориентироваться в настоящем, в происходящих событиях, видеть
перспективу на будущее. Нити прошлого объективно тянутся в будущее, какими
тонкими они бы ни были, помогают с большой уверенностью и меньшей погрешностью
оценивать окружающую среду, условия и обстановку, в которой происходят перемены.
По глубокому убеждению автора, предупреждение преступлений, совершаемых
сотрудниками милиции, оптимизация мер предупреждения невозможны без знания
истории этого вопроса. Представляется логичным этот вопрос рассмотреть в двух
аспектах: 1 — история развития собственно мер по предупреждению преступлений,
совершаемых категорией лиц (индивидуально-профилактическое воздействие);
2 — история развития уголовно-правовых мер (общепредупредительное воздействие).
1. РАЗВИТИЕ СПЕЦИАЛЬНО-ПРОФИЛАКТИЧЕСКИХ МЕР БОРЬБЫ С ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ,
СОВЕРШАЕМЫМИ СОТРУДНИКАМИ МИЛИЦИИ
Предупреждение преступлений, охрана общественного порядка, обеспечение
внутренней безопасности, принуждение к исполнению правовых велений
осуществляется всяким государством. В странах со слабо развитой
государственностью, особенно на ранних этапах развития государства, когда его
аппарат прост и мало дифференцирован, эта полицейская, в современном обычном
понимании, функция исполняется органами управления широкой и общей компетенции.
В Древней Руси эту функцию исполняли вотчинники и помещики, их слуги, волостели
и наместники князей, посадники, тиуны, мечники, праветчики, доворчики, дворские,
приставы. В XV-XVII вв. розыск правонарушителей, их арест и содержание под
стражей, следственно-розыскные функции осуществляли недельщики, состоявшие при
местных администраторах.
Еще в XV в. на Руси наряду с дворцово-вотчинной существовала так называемая
численная или десятичная система местного управления, возникшая как
военно-административная и превратившаяся в административно-полицейскую. На
улицах и площадях Москвы выставлялась стража, которая следила за порядком, не
позволяла хождения ночами по городу (за это было предусмотрено битье кнутом или
тюремное заключение). В 1504 г. Иваном III были учреждены, а в 1505 г. уже
фактически существовали на московских улицах решетки, на выездах из
города — заставы.
В конце XVI-XVII вв. в городах весной назначались так называемые "объезжие
головы". Объезжие головы в Москве назначались царскими указами или боярскими
приговорами, в периферийных городах — воеводскими распоряжениями из
боярско-дворянской среды.
Со временем компетенция московских объезжих расширялась. Они уже не просто
задерживали правонарушителей и доставляли их в Земский приказ, а проводили
дознания, могли сами определить наказание в виде битья батогами и направления в
тюрьму "на большое время" за нетяжкие преступления. Для этого строились в
городских регионах съезжие избы. В церковных слободах назначались свои объезжие
головы, торговые люди в 1700 г. передаются в полицейское управление старостам и
десятским из их сословия.
В числе центральных органов управления в середине XVI в. формируется на базе
Разбойной избы Боярской думы Разбойный приказ, на который преимущественно
возлагается организация борьбы с преступностью в стране. Из Разбойного приказа
на места направлялись сыщики. С 30-х годов XVI в. он возглавляет губное
самоуправление на местах.
Значительные контрольно-организационные функции в полицейском управлении
осуществлял Разрядный приказ ("Разряд"), ведавший организацией службы в
государстве. Важную роль в обеспечении порядка в городах, центральных, северных
и особенно в Москве, играло в XVII в. стрелецкое войско во главе со Стрелецким
приказом. В начале XVIII в. поддержанием общественного порядка занимался
Преображенский приказ (с 1708 г.) и другие административные органы общей и
широкой компетенции.
До конца второго десятилетия XVIII в. в России не было регулярных полицейских
органов, не употреблялся и иностранный термин “полиция”. В допетровской Руси
соответствующая деятельность обозначалась понятием “благочиние”. "Полиция"
появилась в древнегреческих полисах как управление городом — государством ("полития").
В средневековой Европе от него отпочковалась "политика", обозначавшая внешнее
управление. В XVII-XVIII вв. "полиция" (police, policite, polizei) в странах
Западной Европы понималась как функция и исполнительный орган государства по
внутреннему управлению. В этом значении полиция появилась в России в первой
четверти XVIII в.
Время правления императрицы Екатерины II вошло в историю как период
"просвещенного абсолютизма", для которого характерно было использование в
официальной идеологии идей французских философов-просветителей о необходимости и
возможности совершенствования общества и человека путем принятия "разумных
законов" и основанной на них рациональной системе управления обществом и
государством.
Европейских философов-просветителей, юристов интересовала и проблема
преступности, которая в связи с ростом городского населения, распадом
традиционных общественных связей, люмпенизацией части населения становилось
массовым явлением. Эта проблема рассматривалась в знаменитых произведениях Ш.
Монтескье "О духе законов" и особенно Ч. Беккариа "О преступлениях и
наказаниях", идеи которых были использованы Екатериной II в законодательной
деятельности и при организации, определении функций и компетенции полицейских
органов.
В первые годы своего царствования Екатерина II приняла ряд мер по
совершенствованию деятельности полиции. Следственно-розыскные и судебные функции
изымались из ведения полиции. Разделение административных и судебных функций
было одним из принципов, выдвигаемых философами-просветителями, передовой
политико-правовой теорией XVIII в. Екатерина II разделила Правительствующий
Сенат на шесть департаментов. К компетенции третьего департамента относился
контроль за деятельностью всех полицейских органов в Империи.
Характерным документом екатерининского времени, "просвещенного абсолютизма",
в России был знаменитый "Наказ императрицы Екатерины II, данный комиссиям о
сочинении проекта нового Уложения" с дополнительной XXI главой "О благочинии,
называемом инако полицией" и один из "Наказов" государственных
учреждений — "Наказ Главной полиции".
В "Наказе Главной полиции" говорилось, что полиция должна действовать скорее,
"по правилам справедливости, нежели по точной силе законности". В ее задачи
входило и "вкоренять в сердца обывателей страх божий", и одновременно следить за
поведением священнослужителей, которые дабы публика не лишалась доверенности к
чинам полиции, не имела права осуждать ее действия публично". Полиция должна
была наблюдать за тем, чтобы дети почитали родителей, чтобы каждый подданный
жил, а после смерти был бы похоронен в соответствии со своим социальным
положением, чином и званием.
Начальник полиции и его помощники, утверждалось в "Наказе Главной полиции",
должны быть "освобождены от всякого недостатку (в денежном смысле), чтобы могли
избежать того, что может повредить чистоте их совести". Полиция должна была
обладать правом наказывать выражавших "непочтение к ней и ее служащим".
Очень важным было провозглашение того, что "полиция властна над всеми, не
исключая никого, какого бы он звания не был".
Осуществляя функции охраны правопорядка, государство стремилось обеспечить
независимость, насколько это было возможно в то время, полиции от "сильных,
знатных и богатых", так как нередко их злоупотребления своей властью над
крепостными, зависимыми от них людьми становились причиной преступлений,
массовых беспорядков. Еще в начале царствования Екатерины II пришлось
столкнуться с делом знаменитой московской помещицы Салтыковой ("Салтычихи"),
замучившей до смерти около 100 человек своих дворовых. При расследовании
выяснилось, что многочисленные и многолетние жалобы на нее в полицию были
бесполезны, так как сам начальник московской полицмейстерской канцелярии получал
от Салтыковой взятки.
Эти и другие положения "Наказа Главной полиции" были частично воплощены в
последующих нормативных актах, практике организации и деятельности полицейских
органов.
Основными нормативными документами, определяющими компетенцию, функции,
организацию полиции с конца XVIII в. и сохранившими свое значение и в
последующее время, стали "Учреждение для управления губернией" (1775) и "Устав
благочиния, или полицейский" (1782).
Согласно "Учреждению для управления губернией" в 1775 г. была создана
сельская полиция, что было запланировано еще в "Наказе…" Екатерины II. Оно
вносило изменения и в организацию городской полиции.
Развитие промышленности, торговли, значительное увеличение притока оброчного
крестьянства в города, рост купеческого сословия, выдвигавшего свои требования,
ставили перед правительством задачу приведения городского административного и
полицейского аппарата в соответствие с новыми явлениями социально-экономической
жизни страны. Для решения этой проблемы в 1782 г. был издан "Устав благочиния,
или полицейский", согласно которому создавался новый городской
административно-полицейский орган — Управа благочиния, или полицейская,
вводились специальные должности служащих городской полиции, более четко
определялись ее задачи и компетенция. Для них должны быть присущи: "1. Здравый
рассудок. 2. Добрая воля в отправлении порученного. 3. Человеколюбие. 4.
Верность службе Императорского величества. 5. Усердие к общему добру. 6. Радение
к должности. 7. Честность и бескорыстие". Там же служащие полиции
предупреждались об опасности взяток, которые "ослепляют глаза и развращают ум и
сердце, устам же налагают узду". Две последние главы Устава благочиния
дореволюционные полицеисты справедливо называли полицейским карательным
кодексом. В них перечисляются запрещенные деяния служащих полиции и указываются
соответствующие санкции. В числе запрещенных и наказуемых деяний названо
пьянство, вымогательство, взятки. Умышленное правонарушение, совершенное в
пьяном виде, наказывалось так же, как и совершенное трезвым.
В годы царствования императора Павла I (1796-1801) особое внимание уделялось
укреплению дисциплины в армии, в деятельности государственного аппарата,
ужесточались требования к его служащим. Коснулось это и полиции. Для борьбы с
сокрытием преступлений было приказано в губернских уголовных палатах провести
ревизию всех уголовных дел, оставшихся нераскрытыми, так как предполагалось, что
это произошло вследствие "недостаточного исследования" со стороны полиции.
Губернаторам предписывалось лично заниматься подбором чиновников и офицеров для
службы в полиции, отдавая предпочтение людям, имевшим опыт службы в
государственных учреждениях и известных "беспорочным поведением". Это вызывалось
тем, что многие чиновники, офицеры, уволенные за недисциплинированность и
"порочное поведение", стремились поступить на службу в полицию.
Для того чтобы повысить эффективность деятельности полиции и уровень
требовательности ее руководителей к подчиненным, Павел I установил материальную
ответственность полицмейстеров в случаях хищения, кражи казенного имущества,
разбойных нападений на государственную почту.
В начале XIX в. для служащих полиции стали издавать подборки нормативных
документов, инструкций, относящихся к деятельности полиции. Полицмейстерам,
частным приставам вменялось в обязанность обучать своих подчиненных. Наряду с
этим стала развиваться система поощрений и наказаний для служащих полиции. Для
офицеров полиции вводились доплата за выслугу лет, воинские пенсии, выдавались
деньги на "квартиру и отопление". Одновременно для них существовала и
гауптвахта. Для нижних чинов полиции, кроме жалованья, вводились так называемые
"наградные" за усердие в службе и примерное поведение, которые выдавались из
штрафных сумм, изымаемых с жителей города за нарушение общественного порядка,
санитарных правил, противопожарной безопасности. За служебные проступки и
"маловажные преступления", для "побуждения их к большей исправности" в несении
службы рядовых полицейских служащих могли подвергнуть аресту и наказанию
шпицрутенами.
После окончания Отечественной войны 1812 г. преимущественное право на занятие
руководящих полицейских должностей было предоставлено офицерам, получившим
ранения во время войны. Этим правом офицеры предпочитали пользоваться при
достижении возраста, не позволявшего продолжать воинскую службу, что,
естественно, сказалось на их отношении к обязанностям полицейского руководителя.
Поэтому в 1831 г. Министру внутренних дел было предоставлено право по
представлению местной администрации увольнять их со службы, если по истечении
полугодового срока пребывания в полиции они не проявляли должного старания и
способностей к службе. В обществе обсуждались вопросы возможных перемен в
социально-политическом устройстве страны, раздавалась критика недостатков,
злоупотреблений со стороны власти, в том числе и полиции. Были приняты меры по
организации в полиции общей и специальной профессиональной подготовки, успехи в
которой должны были стать зависимым условием передвижения по службе.
Проведенная в середине XIX века систематизация российского законодательства в
области уголовного закона пошла дальше других отраслей права. Она нашла свое
отражение в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845
года.
Так, в качестве самостоятельного должностного проступка предусматривалось
допущение по нерадению чиновником градской или земской полиции совершения
преступления, которое он имел возможность предотвратить (ст. 475). За эти
действия по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года
предусматривались следующие меры дисциплинарного взыскания: выговор с внесением
в послужной список; вычет из времени службы от трех месяцев до одного года;
удаление от должности. За попустительство преступления устанавливалось уголовное
наказание. В этом случае полицейский приговаривался к высшей мере наказания,
предусмотренной за это преступление, или к одному из видов наказания,
предусмотренных за участие в этом преступлении.
Практическое применение ст. 475 вызывало определенные трудности. Поэтому
редакционная комиссия по подготовке Уложения о наказаниях 1885 года
констатировала: "Неосторожного попустительства, подобно тому, как и соучастия,
нет и быть не может, ибо что-нибудь одно: или подсудимый сознавал, что наступил
момент исполнения его обязанностей, или он не сознавал этого, хотя бы по
недостатку внимания к делу службы. В первом случае он может и должен нести
ответственность как попуститель, а в последнем — он может быть точно так же
привлечен к ответственности, но не за попустительство по нерадению, а за то, что
зазевавшись или заболтавшись с другими, не видел, благодаря этому,
совершающегося на его глазах преступления, то есть за нерадивое отношение к
своим обязанностям". Все это дает основание считать, что законодатель обращал
внимание на необходимость активного отношения чинов полиции к предупреждению и
пресечению преступлений, если имелись возможности на них реагировать. По
действующей инструкции по учету лиц, совершивших преступления, должностные
проступки, связанные с нарушением законности, в перечне деликтов не содержится
допущение преступления в силу халатного исполнения служебных обязанностей, что
является несомненным пробелом в нормативном регулировании.
Близка по содержанию к "допущению преступления по нерадению" диспозиция ст.
446, гласившая: "Чиновник-полицейский, по нерадению не известивший кого
следовало о содеянном преступлении или не задержавший примечаемого в нем, когда
были к тому основательные причины, подвергается мерам дисциплинарного
воздействия, аналогичным предусмотренным ст. 475".
Определенный интерес представляет ст. 477, которая предусматривала
"произвольное содержание кого-либо под стражей не в месте, для сего назначенном,
и без особых к тому важных причин виновный в том, смотря по тем побуждениям,
коим он следовал при сем отступлении от правил, а равно и по большему или
меньшему неудобству места, произвольно им избранного для содержания
арестованного, и по состоянию звания, летам и полу сего лица, подвергался вычету
от шести месяцев до одного года из стажа службы, отрешению от должности или
исключению из службы".
Обращает на себя внимание, что в диспозиции состава служебного проступка
учитывались мотивы противоправных действий (особо важные причины), степень
соответствия санитарно-гигиенических условий, установленных для арестных домов
(большее или меньшее неудобство для содержания арестованного), сословие, возраст
и пол арестованного. Санкции за этот дисциплинарный проступок были установлены
более строгие. Не предусматривался "выговор с внесением в послужной список".
Определенное внимание английского законодательства, в частности, "хабеас
корпус акта", просматривается в построении диспозиции ст. 478 Уложения — непредоставление
начальству бумаг, подаваемых содержащимися под стражей, когда сие не воспрещено
им законом. Виновному в этом чиновнику при совершении нарушения впервые
объявлялся выговор, при повторном нарушении производился вычет от трех до шести
месяцев из стажа службы, а при совершении указанного проступка в третий раз он
освобождался от занимаемой должности.
Аналогичным образом наказывалось недонесение начальству о взятии кого-либо
под стражу (ст. 479). При этом законодатель стремился уйти от объективного
вменения, устанавливая не просто временной интервал ("в течение одних суток"),
но и реальную возможность ("с первою за тем почтою").
За этот проступок, совершенный впервые, полагался строгий выговор, за
вторичное нарушение — вычет из стажа службы от трех до шести месяцев, а в третий
раз — "удаление от должности".
Строгий выговор полагался полицейскому, если он содержал под стражей
кого-либо лишние сутки "долее определенного судебным приговором срока без особых
законных к тому причин", отстранение от должности за незаконное содержание под
стражей свыше суток.
Суровое наказание предусматривалось за побег арестанта из-под стражи или
"отданного для испытания в больницу рекрута" по нерадению стражника или
чиновника полиции.
Стражник, допустивший побег, мог быть подвергнут аресту от семи дней до трех
месяцев или, если он не изъят от наказаний телесных, — порке розгами от
пятнадцати до тридцати ударов, смотря по обстоятельствам, отягчающим или
смягчающим вину.
Сурово карая за допущенный побег из-под стражи, законодатель в ст. 482
предусматривал ответственность за любого рода неуказанные и недозволенные
законом насильственные действия против содержащихся под стражей, применяемые
даже и для предупреждения побегов или усмирения заключенных. В диспозиции статьи
указывался исчерпывающий перечень специальных субъектов этого деликта (тюремные
смотрители, надзиратели и стражники). Виновные в совершении указанного
правонарушения подвергались в зависимости от степени вины следующим видам
дисциплинарного наказания: строгий выговор, удаление (понижение) от должности,
отрешение (увольнение) от должности, телесное наказание, если они не были по
закону освобождены от него.
В законе предусматривалась обязанность возмещения имущественного ущерба,
причиненного "нерадением чиновника полиции при исполнении судебного решения в
деле тяжебном" (по гражданскому иску), если одной из сторон причинен
значительный вред. В этом случае, кроме возмещения материального ущерба за счет
виновного, на последнего налагалось одно из следующих дисциплинарных взысканий:
строгий выговор с занесением в послужной список, вычет из стажа службы от одного
года или освобождение от занимаемой должности.
Статья 484 Уложения предусматривала в качестве самостоятельного должностного
проступка пристрастное отношение к одной из сторон при исполнении решения суда.
За это деяние была установлена ответственность в виде обязательного освобождения
от занимаемой должности с обязанностью возместить причиненный ущерб. Если
полицейский при исполнении судебного решения допустил "притеснение какой-либо из
сторон", были установлены более суровые меры воздействия: арест от трех недель
до трех месяцев или заключение в смирительном доме от шести месяцев до одного
года и, в любом случае, увольнение из полиции.
Если служащий полиции допускал смягчение наказания при исполнении судебного
приговора "по ошибке, снисхождению или слабости", то он подлежал дисциплинарному
наказанию в виде строгого выговора с занесением в послужной список или "удалению
от должности" (ч. 1 ст. 486). Обращает на себя внимание четкая дифференциация
мер воздействия в зависимости от мотивов правонарушения. Альтруистические мотивы
деяния влекли относительно мягкие меры наказания.
Таким образом, обеспечивалась индивидуализация наказания по ст. 487
Уложения — "за усиление наказания сверх меры, судебным приговором
постановленной". Совершение этого деяния по ошибке каралось вычетом от трех
месяцев до одного года из стажа, служебным освобождением от должности, смотря по
обстоятельствам, смягчающим или отягчающим вину чиновника полиции.
Предусматривалось в законе, что совершение преступлений или должностных
проступков, не указанных в разделе третьем главы одиннадцатой Уложения о
наказаниях уголовных и исправительных, чиновником полиции влекло "взыскания и
наказания на основании общих правил, предусмотренных разделом пятым "О
преступлениях и проступках по службе государственной и общественной".
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года раздел о
преступлениях и должностных проступках чиновников полиции практически не
претерпел изменений. Характерно, что почти все преступления по службе и
должностные проступки чиновников полиции были связаны с неисполнением или
ненадлежащим исполнением предписаний закона и в этом смысле могли
рассматриваться, используя современную терминологию, как нарушения законности.
Так, ст. 446 "Неизвещение о содеянном преступлении" представляла невыполнение
требований ст. 250 Устава уголовного судопроизводства раздела II "О
предварительном следствии", которая гласила: "О всяком происшествии, заключающем
в себе признак преступления или проступка, полиция немедленно или никак не позже
суток по получении о том сведения сообщает судебному следователю или Прокурору,
или его Товарищу (заместителю)". В примечании I к ст. 250 давался перечень
учебных заведений (от университетов до университетских курсов лицея), при
совершении студентами и воспитанниками которых преступлений или проступков
полиция должна была немедленно уведомлять их начальство по принадлежности.
Особый интерес представляет диспозиция ст. 457, которая запрещала чиновнику
самому или через подставных лиц приобретение имущества, составляющего "предмет
дела, по которому он производит следствие или которое подлежит его суждению, или
же хотя только принадлежащего одному из лиц, прикосновенных к тому следствию или
делу". За данный проступок судебный следователь или член суда подлежал
"отстранению от должности с передачей противозаконно приобретенного имущества в
собственность приказа общественного призрения".
Глава девятая раздела пятого Уложения о наказаниях уголовных и исправительных
называлась "О преступлениях и проступках в сношениях между начальниками и
подчиненными". Она включала в себя следующие разделы: о нарушении долга
подчиненности; о нарушении порядка в отношении к подчиненным; о слабом за
подчиненными надзоре; о медленности, нерадении и несоблюдении установленного
порядка в отправлении должности.
Острота проблемы преступлений, совершаемых сотрудниками правоохранительных
органов, обусловила, например, необходимость внесения в 1860-1864 гг.
существенных изменений в правила применения мер пресечения, где, по выражению
И.Я. Фойницкого "царил полный произвол полиции". Имели место факты, когда
арестованные в ожидании исполнения приговора содержались в следственных камерах
по 10-12 лет. В целях предупреждения таких и им подобных фактов, было
установлено правило, которое обязывало следователей полиции в течение суток
после ареста представлять суду особые акты с изложением мотивов ареста.
Судебная реформа 1864 г. ознаменовала укрепление роли права в жизни общества
и деятельности государственных учреждений, что, естественно, предъявляло
повышенные требования к полиции, ее служащим. Нередко случаи проявления
некомпетентности, грубости, бескультурия и злоупотреблений со стороны полиции
становились предметом разбирательства в суде присяжных и имели большое
общественное звучание. Ослабление цензуры и расширение гласности способствовали
тому, что проблемы деятельности полиции и ее служащих стали обсуждаться в
периодических изданиях, публицистической и художественной литературе, получая
при этом нередко превратное, тенденциозное толкование. Все это повышало важность
проблемы подбора, обучения и воспитания полицейских, тем более что с 1873 г. был
введен принцип вольного найма на службу в полицию. Поступивший на службу в
полицию должен был представить благожелательные отзывы и справки из всех
учреждений, где он ранее служил.
В инструкции саратовскому губернатору император Александр II рекомендовал
действовать таким образом, чтобы обыватель видел в полиции “не только орудие,
смиряющее преступление, но и покровительствующее от притеснений и охраняющее их
собственность, тогда полиция будет в меру строга и всеми уважаема”.
Для этого руководителям, старшим чинам и офицерам полиции вменялость в
обязанность, используя различные формы и методы, больше внимания уделять
обучению, подготовке своих подчиненных. В 1913 г. МВД утвердило единую программу
для школ и курсов, необходимую для подготовки полицейских урядников. В конце
октября 1916 г. в условиях роста социальной нестабильности и ухудшения
оперативной обстановки в стране Совет Министров принял постановление “Об
усилении полиции и об улучшении служебного и материального положения полицейских
чиновников”. В нем также предусматривались меры по совершенствованию
профессиональной подготовки полицейских и их ответственность за правонарушения.
Правовым основанием организации новой, советской милиции стало изданное 28
октября (10 ноября) 1917 г. по уполномочию Совета Народных Комиссаров
постановление НКВД “О рабочей милиции”. Классовый характер советской милиции
нашел наибольшее выражение в принципах и порядке комплектования ее кадров.
Юридически это получило закрепление в Инструкции НКВД и НКЮ РСФСР от 12 октября
1918 г. “Об организации советской рабоче-крестьянской милиции”. Важным
критерием, которым должны были отвечать люди, поступавшие на работу в милицию,
были: признание Советской власти и наличие активного и пассивного избирательного
права. Последним пользовались только рабочие и крестьяне. Особые требования
предъявлялись к руководящему составу милиции. На должности начальников уездных и
городских управлений милиции и их помощников могли назначаться лица, “преданные
в лице Советской власти интересам рабочего класса и беднейшего крестьянства, а
именно: по рекомендации социалистических партий, стоящих на платформе Советской
власти, профессиональных союзов и местных Советов депутатов”.
Важные положения, регулировавшие правовой статус кадров милиции, содержались
в декрете СНК РСФСР от 3 апреля 1919 г. “О советской рабоче-крестьянской
милиции”.
Становление принципов комплектования работников милиции было завершено в
Положении о рабоче-крестьянской милиции от 10 июня 1920 г. Положение впервые
разделило личный состав советской милиции на две категории: сотрудников
(командный состав, следователи, агенты розыска, младшие и старшие милиционеры) и
вспомогательный состав (канцелярские и технические работники, которые в кадры
милиции не входили). Положение от 10 июня 1920 г. закрепляло дисциплинарную
ответственность сотрудников милиции "согласно Уставу о дисциплинарных
наказаниях…". Дисциплинарный устав служащих советской рабоче-крестьянской
милиции был издан НКВД РСФСР 22 августа 1919 г. Положение установило годичный
срок обязательной службы для вновь принимаемых в милицию. Этот срок
способствовал адаптации сотрудников милиции, приобретению ими определенных
профессиональных навыков.
Нарушение принципа социальной справедливости, выразившееся в неадекватной по
сравнению с другими категориями занятого населения оценкой труда работников
милиции, явилось причиной ряда негативных явлений: снижение дисциплины, рост
преступности среди сотрудников милиции, чрезвычайно высокая текучесть кадров,
достигавшая в некоторых губерниях 400%. Для того чтобы удержать в рядах милиции
хотя бы большую часть сотрудников, на местах пошли по пути сокращения штатов
милиции, чтобы увеличить оклады оставшимся. Это вело к существенному увеличению
нагрузки, а, в конечном счете, к снижению эффективности работы милиции.
Принимавшиеся в 20-е годы меры по улучшению материального положения
работников милиции (разовые повышения окладов, введение института премирования
за борьбу с различного вида правонарушениями, установление шефства над органами
милиции и т. п.) не могли решить проблемы. Принцип социальной справедливости мог
быть обеспечен лишь с передачей содержания милиции на общегосударственный
бюджет, однако подобные предложения НКВД РСФСР постоянно отклонялись
"инстанциями". Рассмотрение проблемы с этой точки зрения также показывает, что
власти относились к милиции как к органу вспомогательному, второстепенному.
Гораздо дальше удалось продвинуться в реализации принципа социальной
справедливости внутри системы органов милиции. Сложившаяся практика
материального стимулирования труда работников милиции наиболее полно отвечала
идеям и принципам нэпа. Многие решения в этой области не потеряли своего
значения и в настоящее время. За особо тяжелые и опасные условия работы
сотрудникам уголовного розыска была введена 50%-ная надбавка к окладу. Вхождение
в профсоюз позволило положительно решить вопрос о денежной компенсации строевому
составу милиции и активному составу угрозыска за работу в ночное время, выходные
и праздничные дни. Таким образом, был установлен порядок, согласно которому все
льготы, надбавки, поощрения адресовались, прежде всего, работникам,
непосредственно занятым охраной общественного порядка и борьбой с преступностью,
как принято говорить, представителям ведущих служб.
Милиция же последовательно ослаблялась в организационном и кадровом
отношениях. Закрепленный статус ее как исполнительного, вспомогательного органа,
обязанного содействовать всем остальным государственным органам, стал причиной
отвлечения на выполнение обязанностей, не связанных с охраной общественного
порядка и борьбой с преступностью. Подавляющая часть населения оказалась без
какой-либо защиты со стороны государства. Неверие в способность властей защитить
насущные интересы граждан повлекло увеличивавшийся из года в год рост самосудов,
что само по себе следовало рассматривать как симптом ослабления
государственности.
Из такой ситуации видели два выхода. Об одном говорилось еще на IX
Всероссийском съезде Советов: "милиционную службу возложить на само население".
Попытка такая была предпринята в конце 20-х годов. Второй заключался в
организационном объединении милиции с одним из правоохранительных органов. На
протяжении рассматриваемого периода продолжались дискуссии о слиянии милиции с
судебно-следственными органами или с ОГПУ. Как известно, именно последнее
предложение было реализовано в начале 30-х годов.
Представляет интерес издание в этот период (21 декабря 1938 г.) приказа НКВД
№ 00310 (Сов. секретно), которым была введена Инструкция "Об основных критериях
при отборе кадров для прохождения службы в органах НКВД СССР". Введение
указанной инструкции можно с определенной степенью допуска считать попыткой
психофизиологического отбора на службу в органы НКВД. Инструкция, в частности,
устанавливала основные негативные критерии, при наличии которых лицо не могло
быть принято на службу в НКВД. Ею, например, предписывалось обращать пристальное
внимание на многодетные семьи. У дегенеративных матерей, указывалось в ней,
часто случается так, что чем больше они грешат, тем больше плодят детей, а хуже
всех бывает последний ребенок. Аналогичные исследования надлежит проводить
(негласно) в отношении остальных близких родственников.
Инструкцией определялись основные видимые признаки дегенерации. Среди них:
косоглазие и прочие деформации глаз; наличие лошадиных зубов; аномалии
телосложения.
Указанный нормативный акт устанавливал физиологические признаки вырождения и
дегенерации: функциональная диссимметрия двух половин тела; потливость;
наклонность к мозговым гиперемиям и зависящему от этого возбуждения мозговой
(особенно психической) деятельности; неспособность управлять некоторыми, хорошо
подчиненными воле, сложными рефлекторными актами.
К психическим признакам вырождения и дегенерации относились: душевные
качества: в гермафродитизме, феминизме, маскулизме, инфантилизме и сенилизме;
демонические черты, олицетворенное зло.
Идея неудовлетворительной работы органов внутренних дел как причины
существования преступности явилась обоснованием политики перестройки управления
правоохранительной системой и нашла свое отражение в ряде правительственных
мероприятий. Одним из них явилось постановление правительства от 27 августа 1953
г. "О мерах по укреплению охраны общественного порядка и борьбе с уголовной
преступностью", направленное на ликвидацию катастрофических последствий амнистии
после смерти И.В. Сталина.
25 января 1954 г. ЦК КПСС принял Постановление "О серьезных недостатках в
работе партийного и государственного аппарата". Руководствуясь этим
постановлением, МВД СССР приняло решение пересмотреть штаты органов милиции, а
также изменить количественный состав милиции по различным регионам с учетом
перемен в численности населения и оперативной обстановке. Вероятно, таким
образом верхушка партийно-военного блока пыталась уменьшить численность
конкурирующей с ней номенклатуры правоохранительной системы.
12 марта 1954 г. ЦК КПСС принял Постановление "Об основных задачах МВД".
Органы государственной безопасности были выведены из состава МВД СССР, что
привело к децентрализации правоохранительной системы. Помимо этого, в
Постановлении отмечалось, что органы милиции плохо борются с преступностью,
хищениями государственной собственности, спекуляцией и хулиганством. В своем
постановлении ЦК следующим образом обосновал причины неэффективной работы
милиции: в органах милиции не уделяется должного внимания подбору кадров, слабо
поставлена партийно-политическая работа с личным составом. Отмечалось, что со
стороны работников милиции допускаются многочисленные факты грубого произвола и
нарушений законности, необоснованные аресты граждан, взяточничество и другие
серьезные нарушения. Подчеркивалась низкая культура работников милиции,
проявления грубости в обращении с гражданами и формально-бюрократическое
отношение к их жалобам. Следствием этого явилось такое положение, при котором
многие работники милиции не пользовались авторитетом среди населения. В
постановлении также говорилось, что милиция в своей работе слабо опирается на
общественность, не создает вокруг себя необходимого актива и недооценивает роль
бригад содействия милиции.
Серьезным шагом на пути децентрализации управления органами внутренних дел
стало образование МВД РСФСР, осуществленное по Указу Президиума Верховного
Совета РСФСР от 22 февраля 1955 г.. Эта мера должна была послужить усилению
контроля за деятельностью органов и подразделений ОВД на местах, что
подкреплялось пропагандой взглядов на существование преступности в стране как
следствие неудовлетворительной работы органов милиции. В соответствии с данными
постановлениями 24 мая 1955 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР,
которым утверждалось новое "Постановление о прокурорском надзоре в СССР",
восстановлены и расширены права прокуратуры по надзору за органами
госбезопасности и милиции.
В октябре 1956 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление "О
мерах по улучшению работы МВД СССР". Этот документ опять нацеливал партийные и
советские органы на перестройку руководства деятельностью милиции. Немаловажное
значение придавалось усилению воздействия на подбор, расстановку и воспитание
кадров ОВД, а также повседневному контролю за их деятельностью.
В середине 50-х годов криминогенная обстановка в стране характеризовалась
тенденцией к росту уголовной преступности, увеличению числа особо опасных
преступлений. В это время продолжалась практика использования партийными верхами
тезиса о нарушении законности в деятельности милиции как причине роста
преступности. 29 января 1958 г. ЦК КПСС принял постановление "О фактах нарушения
законности в милиции", в котором было отмечено, что в работе милиции продолжают
иметь место нарушения законности в отношении граждан, не изжита практика
необоснованного задержания граждан, грубого обращения с ними со стороны
некоторых работников милиции. Освещаемый этап дестабилизации управленческих
структур системы ОВД завершился постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР
от 17 августа 1962 г. "О мерах по улучшению деятельности советской милиции".
Тогда же было утверждено новое Положение о деятельности милиции.
Основными правовыми актами, регламентирующими вопросы по предупреждению
преступлений сотрудников милиции в настоящее время, являются Закон “О милиции”,
приказ МВД РФ № 300 от 25 июня 1993 г. “Об утверждении Инструкции о порядке
применения Положения о службе в ОВД РФ”, приказ МВД РФ № 160 от 17 мая 1994 г.
“Об утверждении инструкции о порядке отбора граждан на службу (работу) в ОВД
РФ”, в п. 3.6 этого приказа — “Психодиагностическое обследование”, приказ МВД РФ
№ 862 от 30 декабря 1997 г. “Концепция психологического обеспечения
учебно-воспитательного процесса в образовательных учреждениях МВД РФ”.
Нормы, закрепленные в указанных законах и нормативных актах, содержат
положения, непосредственно направленные на предупреждение преступлений,
совершаемых сотрудниками милиции.
Так, в соответствии со ст.19 Закона “О милиции” на службу в милиции не могут
быть приняты граждане, имеющие либо имевшие судимость. Для поступающего в
милицию устанавливается испытательный срок от трех месяцев до одного года в
зависимотси от уровня подготовки и должности, на которую он поступает. Сотрудник
милиции может быть уволен со службы, в том числе по таким основаниям: по
служебному несоответствию, за грубое либо систематическое нарушение дисциплины,
в связи с совершением преступления (допустимо только после вступления
обвинительного приговора в законную силу).
Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации установлены
ограничения в приеме на службу в указанные органы (ст.ст.8,9). Одной из целей их
установления являются предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками
милиции.
Особенностью настоящего этапа развития института предупреждения преступлений,
совершаемых сотрудниками милиции, является появление специальных субъектов,
деятельность которых непосредственно направлена на предупреждение преступлений
указанных лиц. Речь идет об инспекциях по личному составу и подразделениях
собственной безопасности.
Инспекции по личному составу были образованы в 1999 г. в соответствии с
приказом МВД РФ № 394. Этим же приказом было утверждено соответствующее типовое
положение о них. В соответствиии с указанным положением инспекции по личному
составу являются структурным подразделением кадровых аппаратов МВД, ГУВД, УВД
субъектов Российской Федерации, УВДТ, УВД (ОВД), 8 ГУ МВД России. Целью их
создания является осуществление профилактической работы по предупреждению
(выделено нами) чрезвычайных происшествий и дисциплинарных проступков,
совершаемых личным составом органов внутренних дел Российской Федерации. В
соответствии с целями сформулированы их задачи и функции.
Основными задачами являются: проведение профилактической работы по
предупреждению чрезвычайных происшествий и дисциплинарных проступков,
совершаемых личным составом органов внутренних дел; участие в осуществлении
контроля за исполнением должностными лицами приказов и указаний руководящих
органов управления МВД России, в части организации и проведения мероприятий по
укреплению законности и дисциплины в органах внутренних дел; проведение
служебных проверок по фактам дисциплинарных проступков и иных происшествий, не
связанных с совершением сотрудниками органов внутренних дел преступлений.
Функции: проверка структурных подразделений органов внутренних дел по
профилактике чрезвычайных происшествий и нарушений дисциплины среди личного
состава, изучение положительного опыта и внесение предложений по ее
совершенствованию; организация и осуществление, в пределах своей компетенции,
проверок, жалоб, заявлений граждан, обращений органов государственной власти,
органов местного самоуправления и правоохранительных органов о нарушениях
дисциплины и законности, совершенных личным составом органов внутренних дел;
участие в проведении служебных проверок по должностным проступкам, связанным с
нарушениями дисциплины и законности, допущенными руководителями структурных
подразделений органов внутренних дел; изучение анализа статистической, иной
информации, разработка во взаимодействии с другими структурными подразделениями
проектов приказов и иных документов по вопросам укрепления дисциплины среди
личного состава, соблюдения законности в деятельности сотрудников органов
внутренних дел; предоставление в вышестоящие управленческие структуры, в порядке
непосредственной подчиненности, информации и материалов о выявленных фактах
готовящихся, совершаемых или совершенных сотрудниками органов внутренних дел
преступлений, попытках проникновения в органы внутренних дел лиц, преследующих
преступные или иные корыстные цели; внесение совместно с соответствующими
кадровыми аппаратами предложений руководителям органов внутренних дел по
укреплению дисциплины и законности в подчиненных подразделениях.
В соответствии с типовым положением в МВД, ГУВД, УВД субъектов Российской
Федерации разработаны соответствующие положения об инспекциях по личному составу
УК (ОК) МВД, ГУВД, УВД. Так, в УВД Смоленской области такое положение утверждено
приказом начальника УВД № 615 от 27 декабря 1999 г. наряду с общими позициями,
предусмотренными Типовым положением, в указанном положении уточняется структура
инспекции, ее место в структуре других подразделений (служб УВД), подчиненность,
организационные основы деятельности.
Говоря о роли инспекций по личному составу в предупреждении преступлений,
нельзя не сказать о требованиях, предъявляемых к лицам, назначаемым на должности
в инспекцию. Ими должны быть лица, имеющие, как правило, высшее юридическое
образование и необходимый стаж работы в органах внутренних дел не менее пяти
лет, которые по своим деловым и моральным качествам могут выполнять поставленные
задачи.
Специальным субъектом предупреждения преступлений, совершаемых сотрудниками
органов внутреннних дел, являются подразделения собственной безопасности органов
внутренних дел. Они созданы в 1996 г. во исполнение Указа Президента Российской
Федерации 1995 г. и приказа МВД России от 26 февраля 1996 года № 129.
В соответствии с Типовым положением об управлении (отделе) собственной
безопасности МВД, ГУВД, УВД, УВДТ субъектов Российской Федерации, данные
управления (отделы) являются самостоятельными структурными оперативными
подразделениями органов внутренних дел, созданными в целях выявления,
предупреждения (выделено нами) и пресечения правонарушений, подготовленных или
совершенных сотрудниками органов внутренних дел, а также предотвращения
проникновения в органы внутренних дел лиц, преследующих преступные или иные
корыстные цели, разработки и реализации мер по обеспечению собственной
безопасности в органах внутренних дел.
В Положении определены задачи и функции подразделений собственной
безопасности.
Основными из задач являются: выявление, пресечение и предупреждение
правонарушений, подготавливаемых или совершаемых сотрудниками и работниками
органов внутренних дел; выявление и пресечение проникновения в органы внутренних
дел лиц, преследующих преступные и иные корыстные цели.
В целях решения поставленных задач они проводят оперативно-розыскные
мероприятия, направленные на: выявление , пресечение и предупреждение
правонарушений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел независимо от
занимаемой должности; выявление и пресечение проникновения в органы внутренних
дел лиц, преследующих преступные и иные корыстные цели; выявление и пресечение
правонарушений, совершаемых курсантами, слушателями, сотрудниками и работниками
образовательных учреждений и других подразделений.
Они проводят служебные проверки по выявленным преступлениям, совершенным
сотрудниками органов внутренних дел, должностным проступкам, связанным с
нарушением законности. Они осуществляют методическое обеспечение, координацию и
контроль за деятельностью управлений (отделов) собственной безопасности; готовят
аналитические обзоры, методические рекомендации; проекты нормативных документов
по вопросам обеспечения собственной безопасности и предупреждения правонарушений
среди личного состава.
Следует отметить, что за небольшой промежуток времени подразделения
собственной безопасности органов внутренних дел доказали свою эффективность.
Только в 2001 г. ими было рассмотрено более 30 тысяч писем, жалоб и заявлений,
по результатам их проверок около трех тысяч материалов направлено в органы
прокуратуры, по которым возбуждено 2 217 уголовных дел.
Вместе с тем систематический анализ положений об инспекциях по личному
составу и об управлении (отделе) собственной безопасности органов внутренних дел
свидетельствует о необходимости совершенствования правового регулирования их
деятельности. Обращает на себя внимание, прежде всего, “переплетение” задач,
решаемых указанными субъектами, довольно “размытый” предмет их деятельности,
отсутствие определения средств и методов деятельности инспекций по личному
составу. Представляется целесообразным внесение в действующие нормативные акты
соответствующих уточнений, корректив. Основными отличиями в характере, задачах
их деятельности должны быть, по мнению автора, четко очерченный предмет
деятельности, средства и методы. Представляется, что в таком случае предметом
деятельности инспекций по личному составу будет предупреждение правонарушений,
являющихся преступлениями. Предмет деятельности подразделений собственной
безопасности — предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками органов
внутренних дел с использованием своего служебного положения. При этом средства и
методы деятельности первых обозначены в Законе Российской Федерации “О милиции”,
других правовых нормативных актах, в деятельности вторых — помимо указанного
закона и других правовых нормативных актах, также средства и методы,
предусмотренные в Законе Российской Федерации “Об оперативно-розыскной
деятельности”.
2. РАЗВИТИЕ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫХ МЕР УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА
Первым уголовным законодательным актом Российской Федерации, устанавливающим
ответственность сотрудников полиции за преступления в связи с осуществлением ими
должностных полномочий является Уложение о наказаниях уголовных и исправительных
от 15 августа 1845 года. В нем впервые в качестве самостоятельной главы были
введены преступления (и проступки) чиновников по некоторым особым родам службы
(глава XI), которая содержала 77 статей. Третье отделение главы одиннадцатой
называлось "О преступлениях и проступках чиновников полиции".
Уложение, в частности, устанавливало уголовную ответственность в случае, если
допущение чиновником градской или земской полиции было совершено "не по
нерадению, а с умыслом", то он за это привлекался к уголовной ответственности по
ст. 370 "Превышение или противозаконное бездействие власти", по которой в
качестве меры наказания предусматривалось: отстранение от должности или
исключение из службы; заключение в крепость от одного года до двух лет, а в
особо тяжких случаях — лишение всех прав и привилегий и ссылка в Сибирь с
заключением от одного года до двух лет. В ст. 371 предусматривалось намеренное
попустительство преступления, за которое устанавливалось уголовное наказание. В
этом случае полицейский приговаривался к высшей мере наказания, предусмотренной
за это преступление, или к одному из видов наказания, предусмотренных за участие
в этом преступлении.
В случае укрытия преступления или незадержания подозреваемого совершалось
полицейским умышленно или сопровождалось попыткой скрыть следы преступления или
обвиняемого в оном, то за сие, сверх исключения из службы. Он подвергался
наказанию за укрывательство по ст. 130 Уложения. Состав этого деликта
соответствует понятиям "укрытие преступлений от учета" и "фальсификация
материалов".
В случае если полицейский содержал под стражей кого-либо лишние сутки по
мотивам вражды, мести и другим, Уложение предусматривало уголовное наказание за
противозаконное задержание и заключение под стражу (ст. 480).
За умышленное способствование побегу виновные привлекались к уголовной
ответственности за укрывательство по ст. 130 Уложения, по которой
устанавливалась ответственность наравне с пособником, без содействия которого
преступление могло быть совершено, но одной ступенью ниже. Чиновники полиции,
допустившие побег арестанта или рекрута, подвергались в дисциплинарном порядке
одному из наказаний "на ступень выше в ст. 476 определенных".
Обращает на себя внимание четкая дифференциация мер воздействия в зависимости
от мотивов правонарушения. Альтруистические мотивы деяния влекли относительно
мягкие наказания. Если же аналогичное правонарушение было совершено из корыстных
или других личных мотивов, то виновный приговаривался "к лишению всех, особенно,
лично или по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в
губернии Томскую или Тобольскую с заключением на время от одного года до двух
лет" (ч. II ст. 486). Так, например, если усиление наказания в нарушение
судебного приговора совершалось умышленно по мотивам мести, из корыстных
соображений или иных личных побуждений, то виновный с учетом отягчающих или
смягчающих вину обстоятельств мог быть осужден к лишению всех лично или по
состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на жительство в губернии
Томскую или Тобольскую с заключением на время от одного до двух лет или к
лишению всех прав состояния и к ссылке на поселение в отдаленнейших местах
Сибири. За то же деяние "в случаях особой важности" виновный мог быть подвергнут
"к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы на заводах на время
от шести до восьми лет" (ст. 487).
В отделении первом главы одиннадцатой Уложения о наказаниях уголовных и
исправительных содержался перечень преступлений и проступков чиновников при
производстве следствия и судебном рассмотрении дел. К их числу относились:
невозбуждение уголовного дела при наличии к тому законных оснований (ст.459);
задержка с производством допроса лица, взятого под стражу (ст.460);
медлительность в производстве следствия (ст.461); принуждение следователем
обвиняемого к признанию угрозами или другими противозаконными средствами (ч. I
ст. 462); применение в ходе следствия истязаний или жесткости (ч. II ст. 462);
предоставление обвиняемому недозволенных законом средств к оправданию (ст. 463).
Взятие на свое или другое имя заемных обязательств (заключение договора займа
или выдачи векселя) во время производства дела или следствия с обвиняемых или
других прикосновенных к делу или следствию лиц рассматривалось как
вымогательство взятки и влекло наказание по ст. 402 — лишение всех прав и
состояний и ссылка на житье в губернии Томскую или Тобольскую с заключением на
срок от одного года до трех лет или по ст. 407 — лишение всех прав и состояний и
ссылка с заключением на срок от двух до трех лет.
Статья 464 Уложения гласила, что за преступления и проступки, не указанные в
отделении первом главы одиннадцатой, ответственность наступала на основании
общих положений о преступлениях и проступках по службе.
Эти положения содержались в разделе пятом Уложения "О преступлениях и
проступках по службе государственной и общественной".
Раздел содержал следующие главы: "О неисполнении указов, предписаний и
законных по службе требований" (ст. 358-366); "О превышении власти и
противозаконном оной бездействии" (ст. 367-377); "О противоправных поступках
должностных лиц при хранении и управлении вверенного им по службе имущества"
(ст. 380-389); "О подлогах по службе" (ст. 390-393); "О неправосудии" (ст.
394-400); "О мздоимстве и лихоимстве" (ст. 401-413); "О нарушении установленных
при вступлении в должность и оставлении оной правил" (ст. 414-418); "О нарушении
порядка при определении на службу и к должности и при увольнении от оных" (ст.
419-422).
Касаясь уголовно-правовых мер как средства общепредупредительного, в
советский период времени и по настоящее время, следует отметить, что все
уголовные законы в той или иной степени в ряде составов преступлений
предусматривали в качестве специального субъекта преступления сотрудника милиции
(дознавателя, следователя). Так, УК РСФСР 1960 г. устанавливал ответственность
за совершение преступлений, специальным субъектом которых мог быть, в том числе,
сотрудник милиции: привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности
(ст. 176); или заведомо незаконный арест или задержание ( ст. 178); принуждение
к даче показаний (ст. 179).
Уголовный Кодекс Российской Федерации наряду с усилением ответственности за
отдельные преступления, приведенные выше, ввел новые составы: незаконное
освобождение от уголовной ответственности (ст. 300); заведомо незаконное
содержание под стражей (ч. 2 ст. 301); фальсификация доказательств (ст. 303).
Ретроспективный анализ института предупреждения преступлений сотрудников
милиции (полиции) позволяет ввести определенную его периодизацию, положив в ее
основу принятие соответствующих правовых актов. По мнению автора, в данном
случае можно выделить следующие периоды (этапы):
I период: вторая половина — конец XVIII века. Он характеризуется зарождением
полиции, принятием "Наказа Главной полиции", предусматривающего предупреждение
преступлений сотрудниками полиции путем закрепления особых требований,
предъявляемых при приеме на службу в полицию;
II период: конец XVIII века — начало XIX века. В этот период организуется
полиция, в том числе сельская, принимаются "Учреждения для управления губернией"
(1775), "Устав благочиния, или полицейский" (1782), определяющие ответственность
полицмейстеров за нарушения, совершенные ими;
III период: середина XIX века. Характеризуется укреплением дисциплины в
полиции, установлением материальной ответственности полицмейстеров в случаях
хищения, кражи казенного имущества и т. д.;
IV период: вторая половина XIX века — начало XX века. Принимаются "Судебная
реформа" (1864), "Устав о предупреждении и пресечении преступлений" (1876),
укрепляется роль права в жизни общества, закрепляется принцип вольного найма в
полицию, единая программа подготовки полицейских урядников, основанная на
изучении первоисточников — законодательных и иных правовых актов, научной
литературы по истории органов внутренних дел и др.;
V период: постсоветский, 1917 г. — 80-е годы (основание советской милиции,
определение требований к сотрудникам рабоче-крестьянской милиции, особых
требований к руководящему составу милиции);
VI период: 80-е годы — настоящее время (становление милиции в период
демократии, введение новых требований по подбору кадров в органы милиции,
образование новых субъектов предупреждения преступлений, совершаемых
сотрудниками милиции (подразделения собственной безопасности и инспекции по
личному составу органов внутренних дел и др.)).
Детальная регламентация составов преступления и должностных проступков в
законодательстве царской России может быть использована при подготовке проектов
правовых норм, направленных на предупреждение преступлений сотрудников милиции,
работников других правоохранительных органов.
Контактный телефон
2-52-63 (раб.)
Тарасов Николай Васильевич
Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"
Home
Поиск
Издания
Контакты
