Продолжается подписка на наши издания! Вы не забыли подписаться?

КРИМИНАЛИСТИКА

ОСОБЕННОСТИ ПРОВЕРКИ ДОСТОВЕРНОСТИ УГОЛОВНО-РЕЛЕВАНТНОЙ ИНФОРМАЦИИ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Кручинина Н.В., к.ю.н., заведующая кафедрой
Московский Государственный Открытый Университет

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОВЕРКИ ДОСТОВЕРНОСТИ УГОЛОВНО-РЕЛЕВАНТНОЙ ИНФОРМАЦИИ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

В криминалистической литературе не раз обоснованно подчёркивалось, какое важное, основополагающее значение для достижения целей уголовного судопроизводства имеет своевременное получение высококачественной информации, собираемой и проверяемой в стадии возбуждения уголовного дела.

Некоторые авторы даже рассматривают деятельность правоохранительных органов в этой стадии как первоначальный и наиболее важный этап раскрытия преступлений.

Формально-логический и содержательный анализ норм УПК РФ, регулирующих производство в стадии возбуждения уголовного дела, даёт основание для вывода о том, что уголовно-процессуальная деятельность дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора, реализуемая в рамках этой стадии, может быть определена как процесс проверки достоверности первичной (сигнальной) и промежуточной информации о совершённом, совершаемом или готовящемся преступлении путём собирания, анализа и оценки новой уголовно-релевантной отражательной (следовой) информации, служащей основой для принятия соответствующих правовых решений, варианты которых предусмотрены в законе.

Такого рода проверка проводится во всех случаях и даже тогда, когда обнаружение преступления сопряжено с захватом преступника с поличным в подобных и некоторых других ситуациях, например, в случае явки преступника с повинной, проверка представляет достаточно кратковременный процесс, включающий в себя минимум проверочных действий. В остальных случаях, когда невозможен экспресс-режим, проверка может быть более продолжительной, но лишь в тех временных пределах, которые установлены УПК РФ.

Предметом данной проверки на первом её этапе служит информация, содержащаяся в поводах для возбуждения уголовного дела.

В соответствии со ст. 140 УПК РФ, такими поводами являются: заявление о преступлении; явка с повинной (добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении - ст.142 УПК РФ; сообщение о совершённом или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (оно принимается лицом, получавшим данное сообщение, о чём составляется рапорт по обнаружению признаков преступления - ст. 143 УПК РФ).

Как указано в статье 144 УПК PФ, дознаватель, орган дознания, следователь, прокурор обязаны не только принять, но и проверить указанную информацию.

По результатам проверки должно быть принято одно из следующих решении:

Основанием для возбуждения уголовного дела, как сказано в части второй статьи 140 УПК РФ, "является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления".

Таким образом, по своему информационному содержанию проверочная деятельность в стадии возбуждения уголовного дела представляет собой процесс развития знания на пути от повода к основанию для возбуждения уголовного дела или для принятия иного, указанного в законе решения.

Целью этой деятельности является получение достаточной по объёму и содержанию информации, указывающей на наличие либо отсутствие признаков преступления и признаков состава у проверяемого события (деяния).

УПК РФ, возложив обязанность по проверке сообщений о преступлении на дознавателя, орган дознания, следователя и прокурора, не раскрывает процедуры названной деятельности и не указывает средств, с помощью которых она осуществляется.

На практике оптимальным средством решения проблемы, как показало наше исследование, является тактическая операция, связанная с проверкой информации о преступлении. Эта операция складывается из двух этапов:

1) вначале выясняется, имело ли (имеет ли) место событие, на которое указывают первичные данные;
2) в случае подтверждения информации, выясняется, содержит ли событие признаки преступления, и если содержит, под признаки какого именно состава преступления подпадает идеально.

Начальным моментом указанной операции служит изучение первичных данных, содержащихся в поводе для возбуждения уголовного дела. Имеющаяся информация подразделяется на две группы. Первая группа включает в себя сведения о характере и обстоятельствах подлежащего исследованию события. Изучение исходных данных на этот счёт позволяет построить предварительный мысленный образ события (мысленную модель по описанию), определить в ней пробелы, недостающие звенья и элементы.

Вторую группу образуют сведения об источниках информации, указания на которые содержатся в сообщении, а также суждения о других, возможных для исследуемой ситуации источниках. В круг источников информации, которую предстоит собрать в ходе проверки, могут входить: лица, указанные в сообщении, которые могут подтвердить изложенные факты, дать по поводу их уточнения, разъяснения и иные пояснения; документы, предметы, другие материально фиксированные носители интересующей субъектов проверки информации. Имеющиеся фактические данные, а также построенные мысленные образы обстоятельств события, его обстановки анализируются, из них выводятся необходимые следствия (предположительная модельная информация). Эти следствия создают базу для построения версии о характере и обстоятельствах возможного события, его реальности или мнимости, об участниках, следах, механизме следообразования, месте нахождения следов отображений и других потенциальных источников информации. Результаты проделанной в этой связи работы используются для разработки программы (мысленной модели) предстоящей проверки, и принятия мер по её кадровому, информационному, материально-техническому и иному обеспечению.

В программе операции должны найти отражение подлежащие решению задачи, последовательность их решения, предполагаемые действия, необходимые для их производства технические средства, методы, приёмы исполнения, сроки решения задач. Необходимость в разработке детальной программы проверочной деятельности и создания эффективных предпосылок для её успешной реализации (вовлечение в проверочную деятельность специалистов, формирование группы участников проверки, обеспечение их транспортными средствами и средствами криминалистической техники и т.д.) определяется рядом факторов, в том числе сжатыми сроками проверки, установленными законодателем - трое суток с момента получения сообщения (ст.144 УПК РФ) с продлением проверки в случае необходимости до 10 суток.

Следующий этап – реализация разработанного плана тактической операции. Она осуществляется в двух направлениях. Первое предполагает установление информационного контакта и организацию взаимодействия с теми источниками информации, указания на которые содержатся в проверяемых данных (например, путем осмотра соответствующего участка местности, вызова для опроса лиц, которые по первичным данным были участниками либо наблюдателями исследуемого события).

Второе направление – инициативное выявление возможных латентных источников информации путем проверки версий, выдвинутых на базе построения и изучения мысленной модели познаваемого объекта. В качестве дополнительного (факультативного) направления соответствующей работы в ряде случаев может выступать деятельность по установлению и исследованию новой группы источников, не предусмотренных первоначальной моделью технологии проверки, если указания на них получены в ходе информационного взаимодействия субъектов проверки с обнаруженными источниками.

После завершения тактической операции проводятся анализ и оценка полученных результатов. На этой основе строится мысленный образ установленного положения вещей (фактическая модель события). Эта модель затем сравнивается с первичной моделью события, построенной до начала проверки, что позволяет определить сходство и различие объектов сравнительного анализа, достаточность или недостаточность полученных знаний для принятия соответствующего решения и составления представления о завершении либо о продолжении проверки.

Намеченные в плане проверки вопросы исследуются путем производства поисково-познавательных действий. К их числу в литературе обычно относят:

1) производство осмотра места происшествия;
2) получение объяснений от лиц, от которых поступила сигнальная информация, а также других лиц, которые могут подтвердить или опровергнуть, дополнить, углубить, уточнить исходные данные;
3) истребование необходимых документов либо их изучение по месту нахождения;
4) дача поручения специалистам о производстве в необходимых случаях документальных проверок, лабораторных исследований каких-либо объектов;
5) получение разъяснений и консультаций у специалистов;
6) изучение специальной справочной, методической, иной литературы, нормативных актов, регулирующих какие-либо отношения, правила поведения и деятельности той сферы, которая входит в предмет проверки.

Некоторые авторы рассматривают проблему средств познания в стадии возбуждения уголовного дела в более широком контексте и более детальном виде.

Так, Н.Г. Шурухнов указывает на следующую систему данного рода средств:

Элементом тактической операции, организуемой дознавателем, следователем, прокурором, могут быть оперативно-розыскные действия, перечень которых установлен законом «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». В круг этих действий законодатель включил:

По мнению А.И. Тесникова, оперативно-розыскные мероприятия, направленные на оперативно-розыскное обеспечение уголовного судопроизводства, могут классифицироваться на следующие группы:

Данные мероприятия проводятся для решения различных задач, стоящих перед оперативно-розыскными органами, включая проверку информации о преступлении.

Так, проверочная закупка (сыскная закупка товара) представляет собой совокупность действий по созданию ситуации мнимой сделки, в которой с ведома оперативно-розыскного органа и под оперативным контролем возмездно приобретается товар или предметы (без цели их потребления или сбыта) у лица, обоснованно подозреваемого в совершении преступления в сфере разрешённой или запрещённой (теневой) экономики. Цель проверочной закупки – проверка достоверности имеющейся оперативной или уголовно-процессуальной информации о совершении пpeступления и получение новых данных о содеянном.

Решение о возбуждении уголовного дела может быть принято и на основе только результатов, самостоятельно полученных органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (ОРД).

По мнению авторов одной из фундаментальных работ об оперативно-розыскной деятельности, под результатами ОРД понимаются фактические данные (оперативно-розыскная информация), полученные оперативными подразделениями при проведении ОРМ в установленном законодательством порядке о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от органов уголовного наказания и без вести пропавших, а также о событиях или действиях, создающих угрозу национальной безопасности, зафиксированные на материальном носителе и имеющие значение для разрешения задач уголовного судопроизводства.

В ФЗ об ОРД говорится о том, что оперативные данные могут использоваться в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела.

Результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные фактические данные, указывающие на признаки преступления. В соответствии с межведомственной инструкцией "О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд" представление результатов ОРД включает:

Первое постановление состоит из трёх частей: вводной, описательной и резолютивной. В вводной части даётся определение документа, место и время его вынесения, указываются другие данные, характеризующие сведения о том, кто является субъектом постановления, от имени какого органа он выступает, основания вынесения документа. В описательной части постановления указывается: в ходе какого ОРМ получены результаты, что они из себя представляют, каким путем получены и для каких целей представляются. В резолютивной части отражается формулировка решения, принятого автором постановления. Здесь же даётся перечень представленных документов (предметов, аудио - видео пленки и других материалов, содержащих информацию о преступлении).

Результаты ОРД изучаются и оцениваются тем должностным лицом, которому они представлены. Делается это с точки зрения определения их характера, объёма, содержания, достаточности, допустимости, степени значимости, содержащейся в них информации, законности путей, средств и методов её получения, правильности её интерпретации лицом, представляющим указанные результаты.

В этих целях при необходимости проводятся проверочные действия.

Как показывает практика, многие уголовные дела возбуждаются на основании изучения, оценки и проверки информации, содержащейся в материалах так называемых служебных расследований, осуществляемых в административно-правовом решении.

Такого рода расследования, а они бывают ведомственного и межведомственного характера, чаще всего осуществляются комиссиями специалистов, создаваемыми по решению руководителей государственных предприятий, организацией, тех или иных ведомств, а подчас и по решению органов исполнительной власти, включая Правительство России. (Достаточно вспомнить правительственную комиссию, созданную для расследования обстоятельств и причин гибели атомохода «Курск»).

В некоторых случаях дела возбуждаются по результатам служебных расследований (проверок, разбирательств) служб собственной безопасности органов МВД, а также служб безопасности предприятий государственного и негосударственного секторов экономики. Так, в сфере деятельности коммерческих банков службами безопасности выявляется большинство ненасильственных преступлений, посягающих на интересы банков. В своей деятельности данные службы руководствуется не только внутренними нормативными актами, но и методическими рекомендациями в области криминалистики, собственными методическими разработками и перечнями признаков преступлений.

Сравнительное исследование, проведённое В.А. Гамзой, позволило обнаружить определенное сходство между внутренним расследованием и предварительной (доследственной) проверкой, предусмотренной УПК.

Как и предварительная проверка, внутреннее расследование предшествует расследованию процессуальному. При этом и внутреннее расследование, и доследственная проверка в равной мере отличаются от предварительного расследования по правовому режиму, конечным целям, полномочиям субъектов, масштабам деятельности, тактическому потенциалу и возможностям его реализации.

Однако при всем этом внутреннее расследование имеет ряд признаков, позволяющих характеризовать его как самостоятельный вид поисково-познавательной деятельности, имеющий определенные отличия от предварительной проверки и в определенной мере конкурирующий с предварительным расследованием.

Эти отличия вытекают из характера деятельности службы безопасности, подчиненной интересам обеспечения безопасности частной структуры (банка).

Так, основанием для проведения внутреннего расследования служат сведения о фактах причинения ущерба охраняемому объекту (банку), нарушениях внутренних правил банка, могущих повлечь причинение ущерба Обнаружение признаков преступления, не затрагивающего интересы банка, основанием для проведения внутреннего расследования не является.

Внутреннее расследование, в отличие от предварительной проверки и предварительного расследования, проводится работником частной охранной структуры, а не государственным служащим - субъектом УПК.

Результаты внутреннего расследования могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела и использоваться в доказывании по уголовным делам. Однако в определенных случаях они имеют самостоятельное (не подчиненное общим задачам УПК) значение. В частности, на их основании возможно принятие решения об отказе от уголовного преследования лица, совершившего преступление (см. примечание 2 к ст. 201 УК). Кроме того, материалы внутреннего расследования могут быть использованы в качестве основания для применения к виновному дисциплинарной и материальной ответственности.

Внутреннее расследование по фактам незаконного причинения ущерба интересам банка признается разновидностью внутриорганизационной деятельности. Оно проводится с целью выяснения обстоятельств происшедшего, установления вины конкретных лиц, размера причиненного ущерба, а также выявления причин и условий, способствовавших изучаемому событию и представляет собой процесс гласного сбора и документирования информации, относящейся к событию, и получаемой путем опроса сотрудников банка и других лиц (с их согласия), располагающих ею; ознакомления с документами, осмотра служебных помещений, предметов, участков местности, а также оценки этой информации, подготовки выводов и предложений.

Лицо, которому поручено внутреннее расследование, обязано разработать план проведения разбирательства, определить объем изучения события, распределить направления работы, изучить законодательные и другие нормативные акты по вопросам, подлежащим выяснению.

В ходе расследования устанавливаются следующие обстоятельства:

Лица, которым поручено проведение расследования, обязаны:

Лица, которым поручено расследование, имеют право:

По результатам расследования составляется мотивированное заключение, в котором должны быть указаны:

Руководитель, назначивший расследование, изучает собранные материалы и заключение, оценивает их полноту и объективность, утверждает заключение либо возвращает с конкретными указаниями о собирании дополнительных сведений.

Руководитель, утвердивший заключение, определяет форму, в которой сотрудники, в отношении которых проводилось расследование, знакомятся с его материалами.

Материалы расследования приобщаются к отдельным делам, ведущимся службой безопасности.

При переводе положений Инструкции на язык криминалистики не трудно заметить, что она предполагает выполнение в процессе внутреннего расследования следующих действий криминалистического содержания:

Изложенное указывает на высокую информативность материалов внутрибанковских расследований, уголовно-процессуальная проверка которых обычно не является сложной. Чаще проверяющие исходят из необходимости уточнения отдельных результатов указанных расследований путём получения объяснений у компетентных работников банка и участников расследования, истребования и изучения тех или иных документов, связанных с банковской деятельностью.

Случаи возбуждения уголовных дел по упомянутым материалам, хотя и имеют некоторую тенденцию роста, всё же «не делают погоды» в следственной практике. Значительно более многочисленными являются случаи возбуждения уголовных дел по результатам проверки материалов служебных расследований, проводимых контрольно-надзорными органами.

Контрольно-надзорная деятельность является одним из видов правоохранительной деятельности. Ее осуществляет ряд центральных органов государственного управления (ведомств), к которым относятся:

а) федеральный горный и промышленный надзор России, осуществляющий правовой и технический надзор в данных хозяйственных отраслях;
б) федеральный надзор по ядерной и радиационной безопасности;
в) некоторые другие ведомства, осуществляющие контрольно-надзорные полномочия наряду с другими полномочиями (например, Комитет по стандартизации, метрологии и сертификации, одной из обязанностей которого является надзор за соблюдением государственных стандартов).

Вторую группу контрольно-надзорных органов составляют государственные инспекции. Их численность в настоящее время подходит к тридцати. Значительное число государственных инспекций в промышленности, на транспорте, в сельском хозяйстве и других отраслях: Госэнергонадзор, Госгазнадзор, Государственная автомобильная инспекция, Государственная судоходная инспекция, Государственная инспекция по маломерным судам, Госавианадзор, Госавиарегистр, Госсаннадзор, Госветнадзор, Государственный пожарный надзор и другие. По своему организационному статусу государственные инспекции являются структурными подразделениями соответствующих министерств и ведомств, но с полномочиями, выходящими за пределы отрасли. Иначе говоря, их полномочия распространяются на граждан и организации.

Специалисты указанных органов, в полномочия которых входит проведение служебных расследований (документальных проверок, ревизий, обследовании), устанавливают обстоятельства и причины исследуемых происшествий, выявляют нарушителей правил нормативного характера, регулирующих исследуемые виды деятельности предприятий и индивидуальных предпринимателей, привлекают виновных к административной ответственности, принимают меры по устранению выявленных нарушений законов и подзаконных актов. В случае обнаружения в исследуемых деяниях признаков преступлений они предоставляют собранные материалы в правоохранительные органы на предмет возбуждения уголовных дел и привлечения виновных к уголовной ответственности.

Так, государственный контроль и надзор в области обеспечения качества и безопасности пищевых продуктов осуществляется органами государственной санитарно-эпидемиологической службы, органами государственной ветеринарной службы, органами государственной хлебной инспекции, органами государственной инспекции по торговле, качеству товаров и услуг и защите прав потребителей Российской Федерации, а также органами государственного надзора в области стандартизации и сертификации. Этим органам вменяется в обязанность в случае установления ими нарушения правил обеспечения качества и безопасности пищевых продуктов применять в отношении виновных лиц меры административного взыскания в пределах полномочий, установленных для этих органов.

Если же выявлены нарушения федерального закона «О качестве и безопасности пищевых продуктов», приведшие к возникновению заболевания, отравления или смерти человека, наступившим в результате употребления некачественных и (или) опасных пищевых продуктов, материалы соответствующих служебных проверок и расследований должны становиться предметом уголовно-процессуального реагирования и виновные нарушители могут быть привлечены к уголовной ответственности. (См.: ст. ст. 13,26,27 указанного закона). В частности, законом «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» главным государственным врачам и их заместителям предоставлено право не только (как и другим должностным лицам подчиненных им органов) проводить санитарно-эпидемиологические расследования случаев пищевых отравлений и инфекционных заболеваний, но и направлять в правоохранительные органы материалы «о нарушении санитарного законодательства для решения вопросов о возбуждении уголовных дел» (п. 7 статьи 51 закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» № 52 - ФЗ от 30 марта 1999 года).

При этом Федеральным законом «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30 марта 1999 года данным органом вменяется в обязанности, в частности, установить причины возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений)».

Государственный надзор за соблюдением правил охраны труда в сфере строительства осуществляется рядом государственных органов (Гостехнадзором, Госэнергонадзором, Госсаннадзором, Госархнадзором). Специалистами этих органов проводятся специальные технические расследования несчастных случаев, связанных с производством строительных работ.

Такого же рода расследования соответствующими органами проводятся на железнодорожном транспорте, в авиации и в других отраслях народного хозяйства, правовой основой для которых служат федеральные и региональные законы, а также различные положения, инструкции и другие подзаконные акты. Сходные полномочия имеют также государственные ведомственные контролирующие структуры. К их числу, например, относятся торговые инспекции министерства железнодорожного транспорта, ведомственные ветеринарно-санитарные службы. (Последние службы созданы в Министерствах обороны, внутренних дел, безопасности Российской Федерации в соответствии со статьей 7 закона «О ветеринарии» № 4979-1 от 14 мая 1993 года).

Материалы указанных административных расследований (как и материалы других служебных расследований), поступившие в органы дознания или предварительного расследования, изучаются с точки зрения:

В случае неполноты предоставляемых материалов следует:

1) истребовать из органа, представившего их, все недостающие документы, которые отражают характер, методы, направления и объем проведенных исследований, сведения о которых имеются в акте;
2) получить необходимые разъяснения специалистов и объяснения лиц, чья деятельность стала предметом проверки;
3) истребовать и изучить необходимые нормативные документы, регулирующие эту деятельность, а также соответствующий вид служебного расследования;
4) сопоставить нормативные модели той и другой деятельности с тем, что и как делалось в действительности работниками предприятия и теми, кто исследовал его деятельность в рамках текущего надзора и служебного расследования. (Таким способом обычно устанавливаются нарушения соответствующих нормативных документов);
5) принять решение о продолжении проверки либо её завершении, возбуждении уголовного дела или отказе от его возбуждении.

Выявление признаков преступления в ходе доследованной проверочной деятельности как процесса познания, итогом которого является установление достоверности сообщения о преступлении − определяющая, главная, но не единственная задача этой деятельности.

Как сказано в статье 147 УПК РФ, в постановлении о возбуждении уголовного дела должны быть, наряду с другими данными, указаны «пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании которых возбуждается уголовное дело". Тем самым законодатель вменяет в обязанность субъектов проверок в стадии возбуждения уголовного дела не только задачу по распознаванию преступления, но и необходимость решения серии иных распознавательных задач - установление статьи УК, под признаки которой подпадает исследуемое деяние, определение, какие часть и пункт статьи должны применяться при уголовно-правовой квалификации деяния. Реализации этих задач способствует применение метода криминалистического сравнительного анализа в рамках его нормативистского похода.

Он ориентирует на необходимость сопоставления признаков мысленного образа фактической стороны исследуемого события (признаков фактической модели деяния) с признаками статей, включённых в Особенную часть УК РФ, и определения таким образов соответствующей статьи, содержащей описание состава преступления, признаки которого, указанные в диспозиции нормы, сходны с признаками фактической модели деяния. (В данном случае имеется в виду один из способов реализации метода криминалистического сравнительного анализа, суть которого сводится к сравнению признаков фактической модели единичного объекта с признаками нормативной модели объектов того же порядка как типовой информационной модели и определения таким путем сходства и различий сравниваемых моделей на пути отыскания искомой нормы).

Вопрос о предмете и пределах деятельности по выявлению преступления в стадии возбуждения уголовного дела носит дискуссионный характер. Общепринятой концепции на этот счёт ещё не выработано. Нет единодушия по поводу отмеченного вопроса и у практических работников. Более того, в ходе приведенных исследований при опросе сотрудников различных следственных подразделений установлена тенденция завышения требований следователей в отношении характера, объема и содержания перечисленной информации, которую, по их мнению, должны им предоставлять для решения вопроса о возбуждении уголовного дела оперативные сотрудники и другие субъекты предварительных проверок. Так, почти 65% (64,8%) опрошенных полагают, что уголовное дело следует возбуждать, когда имеется информация, достоверно свидетельствующая о наличии всех элементов состава преступления (это следственная интерпретация «достаточных данных»). Причем подавляющее количество респондентов этой группы ждут этого и от подразделений, представляющих информацию, полученную оперативно-розыскным путем (78,2%). Характерно, что информационные проблемы следователи склонны решать не лично, а через поручения проверочных действий органу дознания. Только 27,4% следователей готовы проводить предварительную проверку самостоятельно.

Исследовав данную проблему в деятельности органов, осуществляющих борьбу с экономической преступностью, Н.Н. Ковтун столкнулся с такой картиной: большинство следователей (почти 70%) считают, что к моменту возбуждения уголовного дела должны быть собраны данные о почти всех обстоятельствах, входящих в предмет доказывания.

Различия в точках зрения на отмеченные обстоятельства вызваны главным образом тем, что в законе отсутствуют указания на круг и характер обстоятельств, подлежащих выяснению в стадии возбуждения уголовного дела. Между тем от правильности решения данного вопроса зависит многое, включая единообразное применение положений закона, зафиксированных в ч. 2 ст. 140 УПК, о том, что основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Не проясняют, а наоборот ещё более запутывают ситуацию некоторые ведомственные нормативные документы. Это, в частности, касается приказа МВД РФ № 334 от 20 июня 1996 г. «Об утверждении инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений».

Согласно этому документу, «критерием оценки готовности оперативных материалов для возбуждения уголовного дела является наличие в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в том числе время, место и способ совершения, ущерб, конкретные обстоятельства, сведения о лицах, причастных к преступлению».

Анализируя положения этого Приказа, А.П. Попов приходит к выводу, что изложенное в нем «требование не вытекает из уголовно-процессуального законодательства и ведет к чрезмерному расширению проверки первичных материалов (пусть и оперативно-розыскных) о преступлении, к недопустимому затягиванию решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Оно, кроме того, может повлечь за собой необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, направляя внимание и усилия органов дознания и следствия только на более легко раскрываемые преступления.

Нельзя отказать в возбуждении уголовного дела за «недостаточностью улик», если имеются сведения о самом преступном факте. Уголовно-процессуальное законодательство России обязывает возбудить уголовное дело по каждому серьезному преступлению, независимо от того, есть какие-либо сведения о злоумышленнике или нет. Это и понятно, ибо решение вопроса о виновных в преступном деянии и о доказательствах необходимы для изобличения их, а это уже задача не стадии возбуждения уголовного дела, а последующих стадий уголовного процесса».

Более прогрессивным в этом отношении является письмо Генеральной прокуратуры России и МВД России № 15-16-92 от 22 декабря 1992 г. «О соблюдении законности при разрешении заявлений и сообщений о безвестном исчезновении граждан». В нём указывается:

«Достаточным основанием для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по материалам проверки о безвестном исчезновении могут быть следующие признаки, которые прямо или косвенно указывают на то, что без вести пропавший стал жертвой преступления:

Изложенные обстоятельства не следует понимать таким образом, что только весь их перечень в комплексе и даёт основание для возбуждения уголовного дела. На самом деле основание для принятия соответствующего решения даёт наличие любой из числа перечисленных подгрупп признаков.

Совершенно правильно на этот счёт высказался А.Н. Васильев: «в первой же стадии уголовного процесса – добиваться достоверного вывода о преступлении рано. Тут ещё неизвестны многие детали признаваемого преступным факта, знания о нём подчас проблематичны, основываются на ограниченных, а порою даже на внешне противоречивых данных».

Позднее в том же духе высказывались и некоторые другие авторы, говоря о том, что для наличия основания для возбуждения уголовного дела необязательно иметь вполне достоверный вывод о готовящемся или совершённом преступном деянии. «Достаточно, если это деяние подтверждается с определённой степенью вероятности, если о нём есть серьёзное предположение, вытекающее из конкретных фактических данных».

Предварительный вывод о наличии основания для возбуждения уголовного дела нельзя смешивать с версией. Следственная версия – это вероятное объяснения события, предположение о его возможности. Она важна для того, чтобы определить, в каком направлении необходимо вести расследование, чтобы решить, где искать доказательства. Однако сами по себе версии никоим образом не могут послужить достаточным основанием для принятия процессуальных решений, в том числе о возбуждении уголовного дела. Их по делу может быть несколько, причем отнюдь не обязательно, чтобы каждая из них подкреплялась конкретными фактическими данными, взятыми из установленных законом источников. Версии нередко строятся исключительно на информационном материале оперативно-розыскного порядка, на слухах, которые ходят в том или ином коллективе, на интуиции и т. д. В отличие от этого, вывод, который кладется в основу решения о возбуждении уголовного дела, не может базироваться ни на интуиции, ни на голых предположениях, ни на чисто субъективном убеждении, ни на слухах, ни на информационном материале оперативно-розыскного характера. Он должен вытекать из конкретных объективных данных, содержащихся в определенных источниках. Такими источниками могут признаваться тексты заявлений и сообщений о преступлении, протоколы (например, приема устного заявления или явки с повинной), официальные справки, акты, вещественные доказательства, объяснения должностных лиц и граждан или иные документы.

Основываясь на изложенных данных, можно сделать вывод о том, что выявить преступление – это значит установить на основании собранных данных, что, во-первых, исследуемое понятие имело (имеет) место в действительности; во-вторых, оно содержит признаки преступления, подподающего под соответствующую статью из Особенной части УК РФ. Такая трактовка указанного понятия открывает подход к интерпретации понятия достоверности уголовно-релевантной информации, функционирующей в стадии возбуждения уголовного дела. Достоверность в этом случае имеет отношение не к полномасштабному, доказанному знанию о сущности и обстоятельствах преступления, которое может быть получено лишь после возбуждения уголовного дела в режиме процессуального доказывания, а к знанию о двух моментах познаваемой на практике системы. Во-первых, к знанию о событии (происшествии, инциденте, какой-либо деятельности и т.д.), ставшем предметом проверки первичной информации, содержащейся в поводе для возбуждения уголовного дела; во-вторых, к знанию с том, что это событие содержит признаки преступления.

Примеры:

1) обнаружение факта авиакатастрофы и следов взрывчатки на обломках рухнувшего авиалайнера;
2) обнаружение трупа человека с пулевым ранением в области головы и следами выстрела с дальней или средней дистанции;
3) выявление факта систематического изготовления и выпуска какой-либо продукции в ходе деятельности, в отношении которой имеется уголовно-правой запрет.

Достоверное знание об обстоятельствах преступления и преступнике, как отмечалось, возможно лишь в режиме процессуального доказывания по возбуждению уголовного дела. Это – один вариант развития знания, полученного до возбуждения уголовного дела. Но есть, как показывает жизнь, и другой вариант, если в ходе расследования выяснилось, что исследуемое событие хотя и имеет признаки преступления, таковым не является. Подобная ситуация складывается, например, тогда, когда по делу установлено, что общественно опасное деяние совершено лицом, не достигшим возраста, после которого возможно наступление уголовной ответственности, либо тогда, когда выяснилось, что обвиняемый является невменяемым.

Поэтому следует согласиться с мнением тех авторов, которые считают, что для стадии возбуждения уголовного дела характерно не достоверное, а лишь вероятное знание о преступлении и преступнике.

В теории уголовного процесса и криминалистики уже не первый год ведутся дискуссии по поводу того, что следует понимать под достаточными данными. Нам импонирует позиция тех ученых, которые рассматривают данный вопрос с позиции содержательного (качественного) и количественного критериев. Таким подходом в своё время руководствовались разработчики проблемы выявления хищений социалистического имущества. На общетеоретическом же уровне он наиболее глубоко разработан В.В Степановым.

Суть его концепции, разделяемой нами, заключается в том, что для возбуждения уголовного дела достаточно установления не всех, а лишь некоторых признаков, свидетельствующих о совершённом либо совершаемом преступлении. Обращая внимание на необходимость ограничения понятий «признаки преступления» и «признаки состава преступления», В.В. Степанов, приводит убедительную аргументацию в пользу того, что решение о возбуждении уголовного дела может быть принято при наличии достаточных данных (качественный критерий), указывающих на объект и объективную сторону состава преступления (количественный критерий). Причём, как подчёркивает этот автор, основание к возбуждению уголовного дела образует «минимум фактических данных, характеризующих признаки преступления и относящихся к объекту и объективной стороне преступления. Для отдельных категорий преступления и для конкретных дел этот критерий будет различным».

Всё это указывает на то, что предметов познания в рамках деятельности по выявлению преступления является определённый круг обстоятельств, относящихся к объекту и объективной стороне преступления. Речь, разумеется, идёт не о всех без исключения обстоятельствах, как элементах объекта и объективной стороны содеянного, устанавливаемых при раскрытии преступлений, а об определённом минимуме таких обстоятельств, оценка которых даёт основание для вывода, что в данном конкретном случае имеет место преступление. Этот вывод не может быть категорическим. Он носит вероятностный характер, требует проверки на основе процессуального доказывания после возбуждения уголовного дела. Сказанное не означает того, что во всех случаях дела возбуждаются при наличие данных, указывающих на признаки объекта и объективной стороны. Не единичны случаи, когда к моменту принятия соответствующего решения имеются данные, характеризующие все элементы состава преступления. Применительно к таким случаям, на наш взгляд, следует вести речь не о выявлении преступления, а о доследственном раскрытии преступления.

В современных рыночных условиях наиболее трудоёмкой и сложной является работа в стадии возбуждения уголовного дела в случае совершения самых различных преступлений, так или иначе связанных с экономической деятельностью. Здесь при собирании и проверке достоверности информации на передний план выходит работа с документами. Рассмотрим, как это делается в целях выявления преступного сокрытия доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения.

В большинстве случаев поводами для возбуждения уголовных дел по фактам сокрытия доходов (прибыли) и иных объектов налогообложения служат сообщения контролирующих органов государственной налоговой инспекции.

В соответствии с ведомственными указаниями налоговые инспекции должны направить материалы о нарушениях в сфере налогового законодательства в налоговую полицию или прокуратуру в трехдневный срок со дня принятия решения по акту проверки налогоплательщика.

К этим материалам относятся:

Все представленные документы должны быть внимательно изучены. Данные, изложенные в письменном сообщении, акте документальной проверки и объяснениях или письменных возражениях по акту проверки, необходимо сопоставить между собой с целью выявления несоответствий, явных ошибок, допущенных при определении объектов налогообложения, при исчислении размеров налогов. При этом следует иметь в виду, что акт документальной проверки должен отражать выявленные нарушения в налоговом законодательстве по каждому виду налогов со ссылкой на конкретные законы и иные нормативные акты, а также полные данные о налогоплательщике.

Если в материалах отсутствуют документы, подтверждающие факт сокрытия объектов налогообложения, их необходимо запросить в налоговом органе. Наряду с документами, связанными с исчислением и уплатой налогов, при необходимости могут быть запрошены устав предприятия, учредительный договор, свидетельство о регистрации, а также первичные документы бухгалтерского учета.

Более широкий круг проверочных действий проводится в случаях, когда поводами для возбуждения уголовного дела являются сообщения должностных лиц, заявления граждан, публикаций в печати о фактах сокрытия объектов налогообложения. Тогда у заявителя целесообразно получить письменное объяснение, в котором следует предложить конкретизировать известные ему факты с указанием наименования и адреса предприятия, организации, учреждения, где обнаружено сокрытие объектов налогообложения, фамилии лиц, с ведома или по указанию которых осуществлялось сокрытие, в отношении каких объектов, какими документами можно подтвердить факт сокрытия. Иногда целесообразно получить объяснения и от других лиц, которые могут знать о сообщаемых фактах.

Следующим обязательным этапом проверки таких заявлений и сообщений (и в этом заключается особенность возбуждения уголовных дел данной категории) является проведение документальной проверки налогоплательщика, указанного в заявлении, с составлением акта и истребованием соответствующих документов.

Если сообщения и заявления проверяются в налоговой полиции, проверка осуществляется в соответствии с п. 3 ст. 11 Закона Российской Федерации «О федеральных органах налоговой полиции»; если материалы рассматриваются прокурором, эти действия производятся согласно ст. 22 Федерального закона «О прокуроре Российской Федерации».

К проведению проверок могут быть привлечены как сотрудники Министерства РФ по налогам и сборам, так и сведущие лица из других учреждений.

Истребуются следующие документы: учредительные (устав, учредительный договор, свидетельство о регистрации); акты документальных (предыдущих) проверок налогоплательщика; документы (или их копии), свидетельствующие о сокрытии или занижении дохода (прибыли) или иных объектов налогообложения, других нарушениях налогового законодательства с приложением письменного мотивированного постановления руководителя налоговой инспекции.

При необходимости запрашиваются документы, отражающие исчисление и уплату налогов (налоговые декларации, документы, на основании которых составляются расчеты по налогам: журналы-ордера, ведомости, машинограммы и другие регистры бухгалтерского учета); первичные учетные документы (счета, счета -фактуры, накладные, акты выполненных работ и др.); расчетные документы (поручения, требования-поручения, требования и др.).

Заключительный этап проверки — анализ и оценка акта документальной проверки и истребованных документов. Документы изучаются с целью установления соответствия их содержания данным, изложенным в акте проверки, а также для выявления интеллектуального подлога. Основной метод выявления изменений содержания документов — сопоставление одних и тех же показателей или сравнение данных, отражающих одну и ту же операцию в документах различных видов. Для выявления подчисток, дописок, исправлений целесообразно использовать приемы, разработанные криминалистикой, и соответствующие технические средства.

Поскольку документы являются одним из главных источников информации о налоговых преступлениях, при возбуждении уголовного дела должны быть приняты самые надежные меры по обеспечению сохранности истребованных в ходе проверки документов.

При возбуждении уголовных дел данной категории следует учитывать два критерия достаточности оснований.

Первый — наличие в представленных материалах данных об одном или нескольких признаках сокрытия дохода (прибыли) или иных объектов налогообложения. Полная совокупность признаков устанавливается только в результате расследования.

Второй критерий — размер сокрытия: крупный или особо крупный.

Объективная сторона преступлений рассматриваемой категории выражается в различных формах утаивания доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения. Это может быть невнесение сведений о доходах в соответствующие документы, либо внесение искаженных данных о доходах и других объектах налогообложения, либо изменение (уменьшение) этих данных путем дописок, исправлений, подчисток.

Неотражение доходов (прибыли) в документах обусловлено зачастую «уходом» от налогов при проведении конкретных операций. (Например, когда выручка от реализации продукции или за оказанные услуги и работы относится не на счет реализации, с которого уплачиваются налоги, а на другие счета; или выручка направляется не на расчетный счет предприятия в банке, с которого уплачивают налог, а на другие счета). Некоторые фирмы переводят денежные средства по фиктивным договорам на счета партнеров в других городах или странах. Затем деньги обналичиваются либо возвращаются в виде финансовой помощи. Способы сокрытия объектов налогообложения весьма разнообразны.

Выявление их, как правило, возможно в результате применения комплекса оперативно-розыскных мероприятий или в ходе документальных проверок.

Способы внесения измененных данных о доходах (прибыли), иных объектах налогообложения также разнообразны. С целью документального уменьшения доходов завышаются показатели себестоимости произведенной продукции или оказанных услуг; данные о расходах на амортизацию оборудования, технических приспособлений, инструментов и т. п. Если умысел на внесение изменений о доходах (прибыли) появляется при составлении отчетов, в первичных документах могут быть внесены частичные изменения содержания строк или граф бухгалтерских документов (путем подчисток, исправлений, дописок) или изымаются первоначальные документы (например, счета-фактуры, приходно-расходные ордера) и выписываются новые.

При возбуждении уголовного дела следует учесть, что рассматриваемое преступление считается законченным с момента передачи в установленные законом сроки в соответствующие территориальные органы налоговой службы отчетной документации, содержащей ложные сведения о доходах (прибыли) и иных объектах налогообложения, свидетельствующей о завершении расчетов с бюджетом.

Как указано в ч. 7 ст. 141 УПК РФ, анонимное заявление о преступлении не может служить поводом для возбуждения уголовного дела. Данная норма может быть истолкована таким образом, что анонимное (устное, сделанное по телефону, или письменное) заявление не является предметом правового реагирования и может быть выброшено в корзину для мусора.

Именно так считают и действуют некоторые сотрудники правоохранительных органов. К счастью, на это идут не все и не всегда.

Не рассматривая анонимку как повод для возбуждения уголовного дела, они исходят из одного, что содержащаяся в анонимках информация даёт повод для проверки этой информации. Однако вышеуказанная категорическая, но не раскрытая по сути позиция законодателя создаёт определённые трудности для правоохранительных органов, накладывает серьёзные ограничения на данный вид проверочной деятельности и её возможности, поскольку она не может производиться в уголовно-процессуальном режиме (так, при её проведении нельзя производить осмотр места происшествия). Такие проверки имеют административно – правовой характер. Их результаты, независимо от того, подтверждается или не подтверждается достоверность проверенной информации, могут стать поводом, а подчас и поводом, и основанием для возбуждения уголовного дела.

Рассмотрим, как всё это происходит в случае поступления в правоохранительный орган анонимного сообщения о готовящемся акте терроризма путем организации взрыва на каком-либо объекте.

По мнение А. А. Белякова и Д.В. Тишина, что совершенно правильно по букве закона, анонимное сообщение о такого рода деянии не может служить поводом для возбуждения уголовного дела. Таким поводом, как полагают указанные авторы, является информация органа дознания, принявшего сообщение о готовящемся взрыве, оформленная в виде рапорта. Особенность этой части приведённого тезиса вызывает серьёзные сомнения. Во-первых, анонимное сообщение может получить не орган дознания, а судья, прокурор, другие должностные лиц. Как следует из статьи 143 УПК РФ, обязанность составления в таких случаях рапорта возлагается на любое должностное лицо, принявшее сообщение. Во-вторых, и это - главное, рапорт должностного лица может расцениваться как повод для возбуждения уголовного дела, как показано в законе, лишь при условии отражения в нём источника информации. Поэтому, видимо, правильней говорить о поводе применительно не к рапорту о получении анонимного сообщения, а к рапорту по результатом проверки информации, содержащейся в анонимном сообщении. Но до этого, как говорится, нужно ещё дожить.

Для того, чтобы установить достоверность, истинность или ложность информации о готовящемся взрыве, необходимо срочно обеспечить эвакуацию всех граждан, которые могут находиться в предполагаемой опасной зоне, и принять меры для оцепления и оперативного обследования соответствующего объекта (здания, сооружения, предприятия и т.д.) на предмет поиска взрывчатки или взрывного устройства. Не осмотра, как полагают А.А. Беляков и Д.В. Тишин, а именно обследования, поскольку осмотр места происшествия вправе проводить субъекты уголовно-процессуальной деятельности. А в силу того, что указанная проверка проводится, опираясь не на нормы УПК, а на нормы закона «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» и п.18 ст.11 Закона «О милиции», субъекты проверки не вправе производить данный вид осмотра. (Закон об ОРД и закон «О милиции» предоставляют им возможность проведения обследования помещения, здания, сооружения, участков местности и транспортных средств). Второе направление производимой проверки – выявление места, из которого поступило анонимное сообщение (как правило, это сообщение делается по телефону, что диктует необходимость установления номера телефона, места его установки), и данных о личности анонима. Организация и проведение указанных мероприятий – не право, а обязанность должностных лиц правоохранительных органов. Отказ от их проведения, нереагирование на анонимное сообщение о готовящемся взрыве, если он произошёл, – это должностное преступление.

Заявление о преступлении представляет собой «устное или письменное обращение в правоохранительный орган с информацией о готовящемся или совершённом преступлении».

Эта информация, независимо от того, известно или не известно лицо, её передавшее, во всех случаях должно быть проверено на предмет её достоверности и прежде всего потому, что во всех случаях за ней стоит общественно опасное деяние: в одном случае, когда передаётся заведомо ложная информация о мнимом преступлении, содеянное может содержать признаки статьи 207 УК («Заведомо ложное сообщение об акте терроризма») либо статьи 306 УК («Заведомо ложный донос»), в другом случае, когда установлена достоверность информации – признаки того состава преступления, о котором сообщил аноним, или иного состава преступления.

Данное положение в основном правильно понимается на практике: анонимные сообщения о готовящихся криминальных взрывах в последние годы проверяются незамедлительно. В большинстве случаев такие сообщения оказываются ложными, что даёт основание для возбуждения уголовных дел по признакам статьи 207 УК РФ. В иной ситуации, т.е. в случае подтверждения достоверности сообщённой анонимной информации, чаще всего удаётся предотвратить терракт, со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями, главным из которых является возбуждение уголовного дела по статье о терроризме.

Оптимизации указанной проверочной деятельности, на наш взгляд, могло бы способствовать разъяснение порядка и особенностей правового реагирования на информацию анонимного характера о готовящемся или совершённом преступлении, которое мог бы сделать Пленум Верховного Суда РФ в силу отсутствия указания в законе на механизм такого реагирования, которое необходимо во всех без исключения случаях. Для обеспечения безопасности общества, прав и свобод безопасности граждан важно учитывать любую информацию о преступлениях в силу их выявления, пресечения, раскрытия и предотвращения. И это предмет не только административно-правового, но и уголовно-процессуального реагирования.

Деятельность по проверке достоверности уголовно-релевантной информации (в случае подтверждения) в стадии возбуждения уголовного дела может быть охарактеризована как процесс выявления преступления. Понятие «выявление преступления» широко употребляется в криминалистической литературе. В лексикон криминалистов и нормативные документы (например, в закон об ОРД в Российской Федерации) оно вошло благодаря исследованиям В.Г. Танасевича, его учеников и сподвижников в связи с активными научными разработками проблем выявления замаскированных хищений в семидесятые-восьмидесятые годы минувшего столетия.

«Выявление хищений, как и других преступлений, - утверждают А.П. Егоров и А.П.Казарина, - это понятие криминалистическое. Под ним понимается процесс, поиск, направленный на установление события преступления - фактов хищений в их конкретном выражении, в том числе способов совершения преступлений».

Указанные авторы пояснили, что они имеют в виду поиск, «…производимый по собственной инициативе органами дознания, следователем, прокурором, фактических данных, указывающих на признаки преступлений». Разъясняя свою позицию по затронутому вопросу, А.П. Егоров и А.Х. Казарина, указали на следующие обстоятельства: 1) выявление признаков хищения может осуществляться как до, так и после возбуждения уголовного дела (применительно к последнему речь идёт о выявлении признаков преступления, о совершении которых не было известно до возбуждения уголовного дела, т.е. других эпизодов хищения, иных преступлений, связанных с тем деянием, по поводу которого возбуждено уголовное дело).

Думается, что ближе к истине и терминологической чистоте находятся В.А. Образцов и другие авторы, которые рассматривают выявление преступления в качестве специфического вида поисково-познавательной деятельности.

Последнее понятие является более точным и широким, оно включает в себя процедурный момент (процесс), организационный, поисковый, познавательный и иные компоненты. Как подчёркивает Л.В. Галанова: … «выявление преступлений может рассматриваться как один из видов поисково-познавательной деятельности, структуру которой можно представить следующим образом: 1) поиск информации; 2) получение информации; 3) оценка информации; 4) собирание дополнительной информации, если исходная содержит недостаточно данных, указывающих на признаки преступления; 5) анализ собранной информации; 6) вывод о достаточности оснований для принятия решения; 7) принятие решения».

Указанная структура, если подходить к поисково-познавательной деятельности (ППД) по выявлению преступлений с позиции чисто информационного подхода, представляется логичной, содержательной, заслуживающей внимания и поддержки.

В то же время в ней нашёл отражение чисто информационный срез ППД, которая на самом деле, в реальности, представляет собой более сложное образование. Всё дело в том, что информация как таковая не существует сама по себе. Она неразрывна её носителем, в роли которого выступают люди (носители идеальной и материально-фиксированной информации), материальная среда и материально-фиксированные следы (следы типа отображения, – типа предметов, веществ и т.д.). Поэтому на передний план любой поисково-познавательной деятельности следует выдвигать не поиск информации, а поиск носителей информации, их фиксацию, изъятие (когда это возможно и необходимо), исследование обнаруженных объектов в целях овладения содержащейся в них информацией. При этом надо иметь в виду ситуационный характер этой деятельности, обусловленность её задач и средств их решения особенностями ситуации, в которой действует субъект. Отсюда вытекает необходимость выделения в структуре ППД ещё и таких этапов первоначального порядка, как изучение исходных данных (сигнальной информации): построение, изучение, оценка сложившейся ситуации; разработка и реализация программ разрешения ситуационно обусловленных проблем и, прежде всего, путём поиска носителей недостающей информации; превращение обнаруженных объектов в источники информации, проверку, оценку полученной информации. Затем уже деятельность идёт по схеме Л.В. Галановой применительно к указанной ею п.п. 4-7 рассмотренной выше структуры.

О ПОНЯТИИ ПРИЗНАКА В ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ПРОВЕРКИ ДОСТОВЕРНОСТИ УГОЛОВНО-РЕЛЕВАНТНОЙ ИНФОРМАЦИИ В СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Понятие "признак" относится к числу фундаментальных в криминалистикен, в теории оперативно-розыскной деятельности, в оперативно-розыскной и следственной практике. В криминалистике это понятие рассматривается в исследованиях, посвященных различным проблемам общей и частных теорий данной науки, криминалистической техники, тактики и методики расследования. На общетеоретическом уровне оно разрабатывается в рамках криминалистического учения о признаке. Однако, хотя данному феномену на всех этапах развития криминалистики уделялось повышенное внимание, единой, общепринятой точки зрения по поводу того, что следует понимать под признаками уголовно-релевантных объектов, до сих пор не выработано. Господствующими по этому поводу являются две точки зрения: одни авторы под признаками понимают свойства объектов, другие - выражение их свойств.

И та и другая точка зрения, на наш взгляд, имеет право на существование. Однако вряд ли их можно признать всеобъемлющими, характеризующими особенности всего множества криминалистически значимых объектов как системы, элементами которой, с одной стороны, являются познаваемые объекты, а с другой стороны - объекты, выступающие в роли средств познания на практике. Судя по всему, указанные концепции признака в криминалистики сформировались, имея в фокусе внимания вещные, материально фиксированные объекты как предметы реального мира, изучаемые в рамках непосредственного познания в ходе предварительных (доэкспертных) и судебно-экспертных исследований. При этом преобладающим, судя по всему, является экспертный взгляд на вещи. Между тем криминалистика возникла, сформировалась и развивается в ответ на потребности следственной практики, достижение целей которой связано с опосредованным познанием непосредственно не воспринимаемых следователями событий прошлого. Если посмотреть на затронутую проблематику не из кабинета судебного эксперта, а глазами следователя, то нельзя не заметить того, какая более широкая панорама действительности открывается в этом случае. Следователь всегда в своей работе связан с объектами, исследуемыми судебными экспертами, но ещё и с массами иных систем, в которых предметы и следы играют роль отдельных элементов. К числу таких объектов относятся те или иные виды деятельности и уголовно-релевантного поведения, различные события до и криминального характера, также идеальные конструкции – понятия типа «государственная граница», «мотив преступления», «способ совершения преступления» и т.д. Можно лишь сожалеть, что в основной массе разработок проблеме криминалистического признака уделен малый объём внимания. Но дело не только в этом. Как и все объекты реального мира, преступление и другие объекты опосредованного следственного познания имеют самые различные особенности (признаки), определяющие их сходство с другими объектами и отличие от других объектов.

Преступление как правовое явление имеет определённый набор признаков, характеризующих его существенные стороны. Они могут быть выяснены лишь на основе анализа законодательного определения понятия преступления (ст.14 УК). В соответствии со статьей 14 УК РФ, преступлением признается виновно совершенное общественно-опасное деяние, запрещённое данным Кодексом под угрозой наказания. Таким образом, в уголовно-правовом смысле признаками преступления являются его противоправность, общественная опасность, виновность, наказуемость в уголовном порядке. По мысли законодателя (ч. 2 ст.140 УПК РФ), определение наличия в деянии указанных признаков возможно путём анализа собранных фактических данных, характеризующих деяние.

Уголовно-правовое понятие признака преступления следует отграничивать, что не всегда делается в литературе, от близких, родственных, но не тождественных понятий признаков, позволяющих определять родовую, видовую и внутривидовую принадлежность (состав преступления) преступлений. Если первый признак - средство распознавания преступления, то другие упомянутые признаки служат средством получения знания о месте данного преступления в системе уголовно-правовой классификации преступлений, что необходимо для осуществления правильной его уголовно-правовой квалификации. Система признаков преступлений, таким образом, складывается из общих и частных признаков. Общие признаки присущи всем явлениям данного класса. Их знание, т.е. знание таких свойств, существенных сторон преступлений, как противоправность, виновность, общественная опасность и наказуемость в уголовном порядке, способствует распознаванию преступлений, отграничению их от всех остальных деяний. Роль же частных признаков состоит в том, что-бы с их помощью обеспечить правильную уголовно-правовую квалификацию содеянного, установить, под признаки какой статьи Особенной части УК оно подпадает.

Общее понятие состава преступления не содержится в законе. Оно сформулировано в науке уголовного права. Конкретное преступление и его состав соотносятся друг с другом как акт человеческого поведения (деятельности), т.е. явление объективной действительности, и юридическое понятие о нём как о преступлении - правовом явлении. Конкретный состав преступления представляет собой модель, содержащую минимальный набор необходимых признаков, указанных в конкретной норме Особенной части УК, при наличии которых в содеянном создается возможность привлечения виновного к уголовной ответственности.

На основе признаков конкретных составов преступлений в теории уголовного права создано общее понятие состава преступления, содержащее в обобщенном виде характеристику всех конкретных составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК. Последнее понятие определяется как совокупность обязательных объективных и субъективных признаков, установленных законом, характеризующих общественно опасное деяние как преступление.

Иначе говоря, под признаком состава преступления понимается обобщенное юридически значимое свойство, присущее всем преступлениям данного вида.

В юридической литературе некоторые авторы рассматривают понятие признака и понятие элемента состава преступления как равнозначные. Между тем, это не синонимы, не тождественные понятия. Признак состава преступления - это конкретная законодательная характеристика наиболее существенных свойств преступления. Элемент же состава преступления следует понимать как составную часть системы состава преступления, включая группу признаков, соответствующих различным сторонам преступления: его объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне. Применительно к данным элементам и классифицируются признаки состава преступления. Признаки, характеризующие объект и объективную сторону преступления, отражают явления объективной действительности и называются объективными признаками. Те же признаки, которые относятся к характеристике субъективной стороны и субъекта, отражают субъективные особенности лица, совершившего преступление. Поэтому их называют субъективными. Совпадая во всех случаях по элементам, составы преступлений различаются по своим признакам. Установление и процессуальное закрепление точного соответствия признаков совершенного лицом общественно опасного деяния по всем признакам состава преступления, предусмотренного конкретной нормой Особенной части уголовного законодательства, называется квалификационным преступлением.

Этот процесс состоит из нескольких этапов. На первом этапе необходимо по возможности отображать из фактических обстоятельств содеянного юридически значимые признаки, характеризующие объект преступного посягательства (родовой, видовой, непосредственный), а также его объективную, субъективную стороны и признаки субъекта преступления.

На следующем этапе определяется группа уголовно-правовых норм, которым в той или иной мере соответствуют установленные юридически значимые признаки (смежные составы преступлений). Затем из отобранной совокупности норм должна быть выбрана конкретная уголовно-правовая норма, определяющая состав исследуемого преступления, а именно та, которая полностью и точно соответствует всем установленным фактическим обстоятельствам дела. Эта норма и подлежит применению при квалификации содеянного.

В нормах Особенной части УК РФ содержится описание конкретных видов совершенных и не совершенных действий криминальной природы, субъектов, способом их действий, отдельных видов предметов преступных посягательств, мотивов, обстановки, орудий совершения преступлений, их последствий и других обстоятельств, элементов деяний, рассматриваемых в качестве признаков объективной стороны, объекта, субъекта и субъективной стороны соответствующих составов преступлений. Из этого видно, что под признаками состава преступления в праве понимаются отдельные виды и разновидности обстоятельств, являющихся компонентами уголовно-правовых элементов состава преступления, указания на которые содержит диспозиция той или иной статьи Особенной части УК.

В теории уголовно-процессуального права данные обстоятельства рассматриваются как элементы предмета доказывания. "Все эти обстоятельства объединяет то, что они имеют правовое значение по делу, т.е. либо влияют на квалификацию преступления, либо имеют значение для разрешения гражданского иска, либо могут учитываться при назначении меры наказания".

Уголовно-правовой анализ, оценка, реализация возможны лишь тогда, когда они установлены, когда в отношении их имеются соответствующие фактические данные. Вопрос же о том, каким образом должны устанавливаться обстоятельства, имеющие значение для уголовного производства, - проблема и процессуалистов, и криминалистов. Нормы уголовно-процессуального законодательства устанавливают правовой механизм, а криминалистика разрабатывает технико-технологический, гносеологический механизм деятельности в этом направлении.

Исследуя проблемы, связанные с разработкой теоретических аспектов криминалистического механизма выявления и раскрытия преступлений, разработчики реализуют различные концепции признака. Однако в большинстве случаев предпочтение отдается информационному подходу к данному понятию. Суть этого подхода выражает определение признака как явления, несущего информацию о предмете или его существенных сторонах.

Опираясь на это положение, В.Г. Танасевич и Г.А. Густов пришли к выводу, что в криминалистическом смысле признаки преступления представляют собой определённые факты реальной действительности, которыми являются следы преступления. Последние указывают на возможность совершения конкретного преступления.

В принципе разделяя это положение, В.А. Образцов подошёл к данному вопросу с более широкой позиции. Излагая свою точку зрения на проблему криминалистических признаков преступления, он аргументировал её следующим образом.

Традиционными для криминалистики являются следы отражения исследуемых в уголовном производстве объектов преступления и связанных с ним событий, а также общественно-опасных деяний. Они хотя и содержат признаки преступлений, но таковыми не являются. Имеются в виду следы типа изменений, возникающие в памяти людей и материально - фиксируемые следы отображения, предметы, вещества, документы. Они возникают на объектах, взаимодействующих между собой при подготовке, совершении, сокрытии преступлений и других познаваемых событий. Наряду с этим существуют и другие группы следов – следы типа связей и отношений, характерных для познаваемых событий. К числу таких следов относится так или иначе связанные с преступлением события, процессы, действия, способы действий, определённые виды поведения и деятельности, последствия действий. Указанные следы событийного, деятельностно–поведенческого характера, как и упомянутые следы отображения, также могут рассматриваться при определённых условиях в качестве признаков преступлений. Аргументируя свою позицию, В.А. Образцов ссылается, в частности, на следующий случай из криминалистической практики. Проводя исследование в одном из промышленных центров России, А.Б. Берензон и В.Б. Ястребов установили факты систематического сбыта разными лицами на рынках сбыта дефицитных комплектов одного из изделий, изъятого из гражданского оборота, и изготавливаемых на местном оборонном предприятии. Указанное обстоятельство исследователи оценили как признак хищения, совершаемого на предприятии. Были разработаны и реализованы соответствующие профилактические мероприятия в целях предотвращения хищения на этом предприятии. Сразу же после этого прекратилась и продажа ворованных деталей на рынках города.

Положения рассмотренной концепции В.А. Образцова восприняты рядом авторов и реализованы при разработке методик расследования отдельных видов преступлений.

Однако, как видно из результатов нашего исследования, при всей внешней привлекательности данная концепция не представляется безупречной, и прежде всего с точки зрения её методологической состоятельности. На наш взгляд, следы, отображающие свойства преступления, события, процессы, явления, обусловленные преступлением или иным образом связанные с ним, сами по себе не являются признаками преступления, указывающими на уголовно-правовые особенности данного объекта познания, его элементный состав, механизм реализации и другие важные для уголовного судопроизводства обстоятельства. Будучи предметом поиска и изучения, они выступают, по выражению В.Я. Колидина, в роли первоначального материала исследования. Результатом их исследования является информация, определённая часть которой может указывать на уголовно-правовые признаки и преступления, и состава преступления, т.е. роль признака в криминалистическом смысле. (Законодатель определяет такую информацию как данные, указывающие на признаки преступления – ст. 140 УПК РФ).

Подчёркивая это обстоятельства, мы не имеем в виду информацию в «чистом» виде как явление, возникающее и существующее независимо от воли, сознания, намерений и действий познающего субъекта. Речь идёт о той информации, которая распознана, воспринята, расшифрована, понята, переработана, оценена, пройдя сквозь мыслительный аппарат, чувства и разума познающего субъекта, увидевшего всё то, что стоит за этой информацией и отображается в ней.

Признак как интегративная категория представляет собой отражение и объективного, и субъективного моментов. В то же время признак – это единство двух начал: материального (носителя информации) и идеального (информации). В процессе информационного взаимодействия со следами следователь, получая из них искомую информацию, фиксирует её в своей памяти в материалах дела.

Принимаемые им процессуальные решения отражают его представления о том, что стоит за полученной информацией, в частности, несёт ли она указания на признаки преступления. Изучая проверочные документы или материалы уголовного дела, прокурор свои выводы и решения (о правильности, законности действий следователя, о полноте и недостатках проделанной работы и ее результатах, включая наличие информации, свидетельствующей о совершении преступления) строит на основе имеющейся в них информации, чаще всего непосредственно не воспринимая источник информации. Но и следователь, и прокурор, каждый по своему, работают с информацией, изучают, оценивают её, делают необходимые выводы, утверждают или предполагают что-то по результатам работы с информацией. Например, вывод о совершении серии нераскрытых преступлении одним и тем же лицом может быть сделан на основе сравнительного анализа фактических данных о способах совершения преступлении в случае обнаружения в них сходных компонентов (по орудию, месту, времени совершенных преступлений и другим обстоятельствам). Вывод о сходстве преступлений, о возможности совершения их одним лицом - продукт аналитической работы не с преступлениями, а с информацией о преступлениях. На гносеологический характер и информационный аспект понятия признака наиболее рельефно указывает механизм работы познающего субъекта с идеальной информацией. Так, потерпевшего носителя идеальной информации, сделавшего сообщение прокурору о совершенном в отношении его преступлении, при всем желании отнести к числу признаков преступления невозможно. Не является признаком преступления и вся переданная им информация, поскольку претендовать на статус признака в состоянии лишь уголовно-релевантная её часть, которую в состоянии вычислить, осмыслить и оценить нужным образом лишь специалист в области права и правоведения, коим в данном случае является прокурор.

Фактические данные, информация вообще и уголовно-релевантная информация в частности, это не просто данные, подобранные исследователем и переданные «по команде», не просто знания об объекте и явлении. Информация – это продукт, произведённый в ходе сознательной и целенаправленной человеческой деятельности».

Автором приведённой цитаты является М.П. Поляков. Он же является автором следующего текста:

«Создание информационного продукта предусматривает непременную материальную информацию. Основным способом придания информации материальной формы выступает документирование. Документированная информация – это зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими её идентифицировать».

Развивая далее эту же тему применительно к оперативно-розыскной деятельности, М.П. Поляков приходит к следующим, на наш взгляд, вполне обоснованным выводам:

Рассмотренные положения, по нашему мнению, вполне применимы не только для теории и практики ОРД, но могут с полным основанием распространяться и на познавательную следственную, прокурорскую и судебную деятельность, в том числе на деятельность по проверке достоверности уголовно-релевантной информации и теории этой деятельности.

Как обоснованно подмечено В.Н. Кудрявцевым, «все наши представления о преступлении − это только модели". (В данном случае имеется в виду не любая модель как заместитель оригинала, не материальная, а идеальная, мысленная модель - образ).

Развивая эту мысль в криминалистической теории выявления и раскрытия, В.А. Образцов обратил внимание на то, что следователь в процессе своей деятельности имеет дело не с преступлением как реальным явлением и объектом своего непосредственного познания, а с мысленным образом расследуемого преступления. Этот образ не тождественен оригиналу. Он отображает, будучи сформированным, лишь ту или иную меру сходства с реальным преступлением. И тем не менее этот образ должен содержать тот объём информации о всех юридически значимых признаках преступления, который является достаточным для установления истины и принятия правильных решений.

Основываясь на этих положениях, В.А. Образцов сформулировал оригинальное определение понятия раскрытая преступления. По его мнению, раскрыть преступление − это значит на основании собранных и надлежащим образом интерпретированных данных надо построить мысленный образ исследуемого деяния, включающий все его юридически значимые признаки, с последующим отражением этого образа в соответствующих следственных документах (в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении и др.).

В свете этого вполне резонно допустить, что и выявление преступления в стадии возбуждения уголовного дела представляет собой процесс построения мысленного образа познаваемого объекта по собранным и мысленно переработанным фактическим данным. Особенностью этого образа является наличие в нём знания лишь о том минимуме признаков, которые указывают на возможность совершения преступления.

Это и будет конечным информационным продуктом познавательной деятельности в указанной стадии.

Мысленный образ познаваемого объекта как идеальная модель строится и используется в познании, когда объект познания не представлен субъекту для непосредственного восприятия. Значение модели в опосредованном познании состоит в том, что её изучение позволяет получить новую информацию в виде выведенных из неё следствий.

Сами по себе собранные фактические данные не могут указывать на наличие в исследуемом деянии признаков преступления, на возможность совершения преступления в том или ином случае, т.е. выступать в роли признаков одного порядка, указывающих на наличие признаков другого порядка. Уголовно-релевантные данные (информация) – это информационный продукт, результат мыслительной, сравнительной, аналитической, оценочной деятельности субъекта познания, то, что можно определить как результат работы с моделью. Вытекающие из модели следствия являются выводной модельной информацией.

Признак – это не вещь (предмет), не какая-либо иная материальная субстанция, данная для непосредственного восприятия. Признаки не существуют в природе сами по себе. Признак в отличие от материального носителя информации представляет собой гносеологическую идеальную категорию. Признак - это мысленный образ, мысленная модель, отрицающая представление о том, что формируется и существует в сознании познающего субъекта, в его голове. «Признак,- писал И.М. Лузгин,- гносеологическая категория, характеризующая результаты познания, оценку человеком отдельных сторон объекта».

В этом же смысле высказывается и В.Я. Колдин, говоря, что «вне познавательных процессов понятие признака утрачивает всякое назначение».

С учётом изложенного криминалистический информационный продукт может быть определён как мысленная модель, содержащая знание о таких особенностях исследуемого деяния, отражённых в его следах, которые, с точки зрения уголовного права, являются его признаками.

Криминалистические информационные продукты как мысленные модели многовариантны. Данного типа модели строятся различными субъектами для выявления и раскрытия преступлений в ходе различных видов поисково-познавательной деятельности на различных её этапах в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Являясь результатом предшествующих познавательных действий и процедур, будучи построенными, они становятся средствами решения очередных задач в незавершённом процессе познания. Как системные образования, информационные продукты криминалистического порядка состоят из трёх элементов: фактической базы (отражательной или следовой информации); теоретической части (правовой, оптовой, криминалистической и иной научной информации и т.д.); выводного знания. Выводное знание, формируемое по результатам мысленной переработки и криминалистической интерпретации соответствующего, имеющего в наличии в данный момент информационного фонда, может быть только положительным (достоверным), только предположительным (вероятностным т.е. версией), либо комбинированным, содержащим положительное знание об одних элементах, сторонах объекта и предположительное знание о других его элементах и сторонах. В стадии возбуждения уголовного дела строятся вначале модели вероятностного характера. По мере их реализации и развития информационного материала, они совершенствуются, ликвидируются информационные пробелы, воссоздается отсутствующие ранее звенья. В результате на финише проверочной деятельности складывается модель, содержащая положительное (в смысле нормально-логического доказывания) знание о том, что проверяемое деяние имело (имеет) место в действительности, и модель, содержащая знание о возможности совершения преступления, т.е. модель предположительного характера. Знание о наличии признаков преступления в исследуемом деянии в ней носит относительно положительный характер, поскольку известны те или иные уголовно-релевантные элементы содеянного. Однако общее представление о криминальной природе и всей совокупности обстоятельств дела чаще всего и в большей мере является вероятностным.

Важной особенностью содержания рассматриваемых моделей является отражение в них той или иной меры, того или иного характера знания относительно исследуемых в каждом конкретном случае причинно-следственных отношений.

В основе познания событий прошлого лежит принцип обратного причинного следования. Он предполагает движение, развитие знаний от познания следствий (последствий) в глубь к познанию вызвавших их причин.

Непосредственное познание следователя и лиц, выполняющих его функции, предполагает работу со следствиями (следами и последствиями преступления). Информация об этих объектах и содержащаяся в них информация открывают путь к познанию находящихся с ними в закономерных причинно-следственных отношениях, не воспринимаемых непосредственно следователем преступлений и других связанных с ними событий. Этому и способствует криминалистический информационный продукт как модель, содержащая знание о следствиях (следах и последствиях содеянного) об основанном на нём понимании того, что стоит за ними, чем они обусловлена, т.е. каковы их причины. Причиной уголовно-релевантных последствий (следствий) являются действия (бездействия). Следовательно, построение информационных продуктов порождено необходимостью поиска ответа на вопрос, чья именно и какая именно активность в форме совершения запрещённых уголовным законом действий или несовершения необходимых действий, является причиной данных, конкретных следов и уголовно-правовых последствий. Принципиальная возможность успешного решения этого вопроса уходит своими корнями в закономерную связь отдельных видов следствий с отдельными видами причин, проявляющуюся в механизме преступления и его отражения. Закономерность или закономерная связь могут быть однозначными (по формуле: если есть это, то за ним стоит вот это) либо проявляться в форме тенденции - альтернативных вариантов двух и более причин. Отсюда и вывод: адекватный ситуации информационный продукт в состоянии создать тот познающий субъект, который располагает знаниями (из опыта или научных источников) о такого рода закономерных связях, характерных для определенных категорий преступлений и типичных для них следов и последствий.

Конструирование информационных продуктов данного типа, невозможно без широкого целенаправленного применения различных методов познания и познавательных процедур. Определяющим в системе данных методов (наблюдения, распознавания, анализа, синтеза, дифференциации, интеграции и т.д.) является криминалистический сравнительный анализ как интегративная система, соединяющая в одно целое комплекс методов, включая сравнение, моделирование, анализ. Данный метод ориентирует практиков на необходимость осуществления в процессе уголовно-процессуального познания сравнивания друг с другом признаков самых различных и непосредственно воспринимаемых и непосредственных объектов; одних следов с другими; предметов с понятиями, характеризующие эти предметы, с их криминалистическими описаниями и системами; единичных объектов с их аналогами; конкретных действий с типичными моделями действий; оригиналов с их копиями, подобиями и т.д. Для целей нашего исследования наиболее ценным представляется такое направление криминалистического сравнительного анализа, как сравнение единичных, конкретных объектов познания с нормативными и криминалистическими моделями (понятиями, классификациями, характеристиками и др.), типовыми источниками информации, а также фактических данных с правовой и криминалистической, обобщённой информацией.

Этот путь познания и создания информационного продукта прежде всего актуален для выявления признаков преступления. Он реализуется следующим образом.

Анализ фактических данных, полученных при изучении материальных следов исследуемого деяния, а также содержащихся в сообщениях средств массовой информации, в сообщениях и заявлениях потерпевших, очевидцев случившегося и других данных, полученных из иных источников, позволяет построить мысленную модель содеянного, содержащую тот или иной объём положительной информации. Затем признаки модели (отдельные элементы модели, их связи и отношения) сравниваются с признаками нормативной модели преступления, зафиксированной в статье 14 УК РФ. В том случае, когда обнаружено сходство признаков фактической модели деяния с теми или иными признаками, отраженными в указанной норме, делается вывод о том, что деяние относится к числу событий криминальной природы. При этом в ряде ситуаций возможно даже предварительное распознавание категорий возможного преступления, то есть степени его тяжести, путём получения ответа на вопрос, относится ли оно числу деяний небольшой тяжести либо средней тяжести, является ли оно тяжким или даже особо тяжким. Решающее значение для решения данного вопроса имеет сопоставление, сравнение фактических моделей, следов и последствий содеянного и содержания правовой модели, зафиксированной в статье 15 УК РФ – «Категории преступлений». В стадии возбуждения уголовного дела возможно решение и некоторых других вопросов на базе сравнительного анализа соответствующих правовых и фактических моделей, когда для этого имеется необходимая фактическая база. Так, если удалось собрать данные, характеризующие личность заподозренного в совершении преступления, например, в случае его захвата с поличным на месте происшествия или в случае явки с повинной, нетрудно установить, является ли он субъектом уголовной ответственности по признаку возрастной принадлежности. В таких случаях соответствующий вывод делается путём сравнения документальных данных о возрасте заподозренного с той информацией, которая содержится в статье 20 УК РФ, имеющей название «возраст, с которого наступает уголовная ответственность».

На следующем этапе познания в стадии возбуждения уголовного дела возникает новая задача, для решения которой также требуется применение метода криминалистического сравнительного анализа. Эта задача вытекает из требований, зафиксированных в части второй статьи 146 УПК РФ, устанавливающей необходимость указания в постановлении о возбуждении уголовного дела наряду с другими реквизитами еще и пункта, части, статьи УК РФ, на оснований которых возбуждается уголовное дело.

Для того чтобы выполнить это требование закона, вначале необходимо собрать соответствующие фактические данные, построить мысленный образ обстоятельств содеянного и его последствий. Затем признаки отдельных элементов состава деяния, а точнее данных о них, нужно сравнить с признаками тех составов преступлений, которые заложены в нормах Особенной части УК. На основе выявленного сходства признаков фактической и адекватной им системы признаков соответствующей нормы Особенной части уголовного закона сделать вывод, под признаки какого пункта, части, статьи УК подпадает исследуемое деяние.

Как отмечалось выше, создание информационного продукта, о котором идет речь, опирается на объективно существующую, закономерную связь причины и следствия, на возможность выявления на практике характера и особенностей причинно-следственных связей между изучаемыми явлениями. Проявление таких связей далеко не всегда лежит на поверхности. Поэтому их распознавание зачастую представляет собой сложную задачу, решить которую сразу, с ходу может оказаться не под силу даже опытному специалисту. Оптимизации этого процесса способствует накопленный личный опыт субъекта познания, а также типовые системы научного знания, разрабатываемые криминалистами, отражающие данные о следах, типичных для определенных ситуаций совершения преступлений, для определенных видов преступлений и способов их совершения.

В криминалистике этому традиционному направлению исследований всегда уделялось достаточно внимания. Создано немало полезных для практики методических разработок, способствующих оптимизации процесса распознавания видовой принадлежности преступлениё различных категорий.

Так, при предварительной проверке информации о пожарах и предварительном расследовании возбуждаемых в связи с этим событием уголовных дел важной задачей является установление очага возгорания как элемента объективной стороны содеянного. Её решению способствует знание типичных признаков указанного очага. К числу таких признаков относится наличие знания о следующих обстоятельствах:

В зоне очага пожара следы горения нередко имеют вид треугольника, обращенного вершиной вниз, — «очаговый конус», который можно обнаружить по следам горения, закопчению, деформации, отслоению защитного слоя и т.д. Признаками поджога могут быть несколько не связанных между собой очагов пожара; наличие взломов и проломов, средств поджога, запахов и остатков легковоспламеняющихся веществ; наличие предметов и приспособлений для поджога, оставленных преступником на месте пожара; возникновение пожара вскоре после окончания работы на объекте; наличие данных о создании условий, благоприятствующих распространению огня; преднамеренное выведение из строя средств тушения пожара, связи и т.п.; наличие данных, указывающих на то, что пожар явился средством сокрытия другого преступления.2

Так, по мнению В.А. Егорова, признаками, указывающими на возможность совершения экономических преступлений, могут быть выявленные:

Другой исследователь той же проблемы, С.Г. Евдокимов, описал значительно больший спектр обстоятельств, играющих роль общих признаков экономических преступлений. В их круг он включает: наличие материального ущерба гражданам, организациям или государству; использование документов, содержащих недостоверные или искаженные сведения о событиях, фактах, лицах; нарушения, связанные с регистрацией юридического лица и лицензированием определенных видов деятельности; нарушения нормативных требований к совершению и документальному оформлению различных хозяйственных и финансовых операций; наличие взаимосвязи преступного деяния с выполнением субъектом своих профессиональных обязанностей; уничтожение документов, а также хранилищ материальных ценностей; образ жизни субъектов, который явно не соответствует официальным доходам.

Специфическими криминалистическими признаками, по мнению того же автора, также являются: недостача или излишки материальных ценностей и денежных средств в значительных размерах; факты нелегальной реализации или приобретения имущества; необоснованное начисление и выплата заработной платы лицам, не работавшим в данной организации; неоднократная выплата денег за одну и ту же работу; неправильное определение количественных и качественных характеристик принимаемого или отпускаемого имущества; приём пли отпуск имущества без оформления надлежащих документов; перевозка имущества в количестве, превышающем указанное в сопроводительных документах, или вообще без таковых; обнаружение фальсифицированных товаров; систематическое использование неучитываемых бланков документов; подлоги в учетных документах; реализация в торгующих организациях неоприходованных товаров; изъятие с контрольно-пропускных пунктов и преждевременное уничтожение пропусков на вывозимое имущество и др.

Для хищений путем мошенничества с использованием подложных платежных документов, а также официальных извещений банков об изменениях в состоянии взаимных расчетов (авизо) характерны следующие признаки: нарушения порядка оформления документов, неточности в реквизитах, нечёткость печатей и подписей; передача телеграфного авизо в неурочное время, когда банк - отправитель не мог работать; отличие от принятой для передачи по телетайпу формы кредитового авизо; использование нестандартного конверта для отправки почтового авизо; необычно большой размер суммы, поступившей на счет данного клиента банка, и др.

На преступный характер финансовой деятельности могут указывать:

По данным других исследователей, к наиболее очевидным признакам преступного посягательства на льготные бюджетные кредиты относятся: существенное нарушение процедуры выделения кредита из бюджетных средств, которое привело к срыву выполнения программ, иным негативным последствиям; представление поддельных документов в обоснование кредитного запроса о гарантиях возврата кредита, о его расходовании; невозврат полученных кредитных средств; коммерческое использование льготных бюджетных средств (внесение в уставные фонды коммерческих структур, помещение на депозиты, выдача коммерческих кредитов и т.п.); расходование выделенных бюджетных кредитов на иные, нецелевые платежи (выплата зарплаты, зарубежные командировки, проведение банкетов, погашение ранее полученных кредитов, оплата аренды помещения, иных хозяйственных расходов); приобретение недвижимости, особо ценных дорогостоящих вещей и другие обстоятельства, свидетельствующие о жизни не по средствам в первую очередь должностных лиц (их родственников), распределяющих кредиты, имеющих по своему должностному положению доступ к бюджетным средствам и право распоряжаться ими.

По данным исследования И.Б. Ткачука и В.А. Гамзы, признаками хищения конфиденциальных материалов, содержащих банковскую, коммерческую и служебную тайну, являются:

  1. Отсутствие документа в месте хранения, когда выход из владения другим способом исключается.
  2. Одновременное либо последовательное исчезновение нескольких документов, хранившихся в одном или разных местах (сейфах) либо использовавшихся в работе.
  3. Исчезновение, наряду с утраченным документом, денег, ценных предметов, личных вещей, хранившихся в сейфе или в служебном кабинете, где находился сейф.
  4. Вывод из строя либо отключение защитной сигнализации помещения, в котором хранился документ.
  5. Наличие обстоятельств, свидетельствующих о намерении похитителя дезорганизовать работу банка, сокрытия следов других неправомерных действий, совершенных злоумышленником. Исчезновение документа накануне проверки сигнала о злоупотреблениях отдельных лиц и т.п.
  6. Наличие обстоятельств, могущих вызвать озлобление, зависть и другие низменные чувства у похитителя: объявление взыскания, нежелательное перемещение по работе и пр.
  7. Высказывание угроз похищения документа либо попытки противоправно завладеть им в период, предшествовавший событию.
  8. Необычная осведомлённость отдельных лиц об отсутствии документа наряду с проявлением замаскированного интереса во вскрытии факта утраты: анонимное сообщение об утрате, обращение с просьбой предоставить документ для выполнения работы, не вызывающейся необходимостью и т.п.
  9. Поступление документа (или его части) в неустановленном порядке в адрес лиц (организаций), наделенных функциями контроля.

Как пишут И.Б. Ткачук и В.А. Гамза, названные признаки, взятые в отдельности, не всегда свидетельствуют о похищении документа. Они могут быть объяснены другими причинами. Чтобы избежать ошибки в их оценке, следует опираться на результаты анализа комплекса взаимосвязанных обстоятельств.

По мнению тех же авторов, умышленное посягательство с целью похищения документов с криминалистической точки зрения характеризуются наличием специфических материальных следов в месте хранения документа.

Ими являются:

Характерные материальные следы в ходе преодоления защитных средств, вскрытия сейфа и контакта с похищенными конфиденциальными материалами остаются на самом похитителе и его одежде. К ним относятся ссадины, царапины, микрочастицы документа или предмета.

Кроме того, противоправное завладение конфиденциальными материалами предполагает их использование (а в отдельных случаях - уничтожение) злоумышленниками. Это, в свою очередь, создаёт предпосылки обнаружения следов похищения и разоблачения виновных. К следам использования похищенных конфиденциальных материалов относятся: материальные следы на похищенном документе - отпечатки пальцев, наслоение микрообъектов и т.п. Следы уничтожения похищенного документа - клочки документа, обуглившиеся его части, несгоревшие объекты, скрепки, детали изделия, остатки вещества изделия либо продуктов его горения.

В широком смысле слова следами использования похищенных конфиденциальных материалов могут служить факты использования документа предприятиями – конкурентами, частными лицами с целью разглашения либо незаконного использования из корыстных побуждений, для учебных и научных целей, а также факты, свидетельствующие о получении лицом, подозреваемым в похищении конфиденциальных материалов, значительных денежных сумм или ценностей.

Изложенные разработки обоснованно рассматривать в качестве своеобразных информационных моделей – типовых источников информации. Данные криминалистические модели, как и правовые модели, также выступают в качестве средств решения распознавательных задач как в стадии возбуждения уголовного дела, так и в стадии предварительного расследования. В частности, это делается для оптимизации процесса определения видовой принадлежности выявленных преступлений на основе сравнительного анализа обобщённых данных об обстоятельствах, характерных для тех или иных видов и составов преступлений, с информацией относительно установленных обстоятельств в каждом конкретном случае доследственной проверки.

Проблемы информационного продукта, на наш взгляд, имеет отношение не только к объекту познания, но и к вопросу определения средств познания в стадии возбуждения уголовного дела. Информационные продукты данного типа представляют собой правовые и тактические решения о том, где, когда, каким способом, с помощью чего (кого), при соблюдении каких условий целесообразно решать те или иные задачи в стадии возбуждения уголовного дела. Зафиксированные в памяти лиц, осуществляющих выявление преступлений, в планах и программах их деятельности и т.д., информационные продукты как средства познания относятся к числу интегративных систем, соединяющих в одно целое правовую, нормативно-правовую информацию, фактические и опытные данные. Они создаются путём сравнительного анализа норм УПК, других законов и подзаконных актов, регулирующих уголовно-процессуальную деятельность в стадии возбуждения уголовного дела, с построенными версиями, с информацией содержащейся в криминалистических методиках решения поисковых и познавательных задач, рекомендациях процессуалистов о том же, а также со знаниями, накопленными личного практического опыта субъектов познания и другими способами.

В итоге и формируются наиболее адекватные ситуации, алгоритм действий, в котором органично сочетаются, взаимодополняют друг друга правовые (например: процессуальные правила проведения осмотра места происшествия), криминалистические (например: практические приёмы производства осмотра места происшествия) и другие компоненты.

Проиллюстрируем данное положение на таком примере.

Одним из средств проверки достоверности информации в стадии возбуждения уголовного дела является документальная ревизия, назначаемая по инициативе правоохранительных органов. В свою очередь информация, содержащаяся в актах ревизии, становится объектом правоохранительной проверки. Практика показывает, что ревизоры, как и другие проверяющие, не всегда добросовестно относятся к возложенным на них обязанностям, зачастую не стремятся глубоко и всесторонне разобраться в документах исследуемых ими предприятий, допускают различного рода ошибки из-за невнимательности, спешки, отсутствия профессионализма. Не единичны и случаи злоупотребления своими полномочиями, сокрытие истинного положения дел на проверяемом объекте. Поэтому проверка достоверности сведений, изложенных в акте ревизии и иных итоговых документах, должна проводится особенно тщательно. Этому способствуют знание следователями особенностей приёмов документального контроля. Данные приёмы, как показало исследование Н. Гаджиева, могут быть разбиты на две группы.

В первую группу включаются:

Проверка документов с точки зрения соблюдения правил даёт возможность выявлять не только нарушения, но и скрываемые за ними злоупотребления. При обнаружении нарушений следует тщательно изучить их причины и проверить их связь с возможными хищениями или иными злоупотреблениями.

Проверку подлинности документов и содержащихся в них реквизитов и записей рекомендуется осуществлять для выявления фактов подлога. Так, при осмотре документов можно выявить следы подклейки, подчисток, травления, приписок и других изменений цифровых и иных записей. Особое внимание следует обращать на оттиски штампов и печатей. Их необычная форма, разный размер одних и тех же знаков, неправильный текст и другие признаки могут указывать на подлог.

Осмотр документов с целью выявления подлога должен сочетаться с проверкой соблюдения правил составления и оформления документов, поскольку нарушение этих правил во многих случаях бывает связано именно с подлогом. Для его выявления необходима проверка отражённых в документе операций по существу. Целесообразно использовать некоторые приёмы выявления подлогов (например, по формальным признакам, когда сопоставляются разные экземпляры одного и того же документа, копии документов с подлинником и т. п.).

Арифметическая проверка позволяет обнаруживать хищение материалов и денежных средств путём завышения итогов в горизонтальных и вертикальных графах платёжных ведомостей и других документов, неправильного подсчёта процентов и т. д. Такую проверку целесообразно производить на ЭВМ.

При нормативной проверке определяется правильность применения в документах цен, расценок, процента накладных расходов, плановых накоплений, норм трудовых затрат, расхода материалов, соблюдение прочих нормативов. Нарушение норматива может быть признаком злоупотреблений. Поэтому при выявлении таких фактов необходимо проверять причины нарушений, выяснять их характер и результаты.

Проведение проверки соответствия отраженных в документах операций установленным правилам позволяет выяснить правомерность хозяйственных операций и обнаружить факты передачи ценностей другому материально ответственному лицу без проведения инвентаризации, бестоварные операции по переброске материалов с одного объекта на другой (с целью сокрытия недостачи), нарушение сроков сдачи материальных отчетов и наличие в них недостоверных данных.

Ко второй группе приемов относятся:

Под встречной проверкой следует понимать сопоставление данных первичных документов и учетных регистров проверяемого предприятия с одноименными или взаимосвязанными данными, относящимися к одним и тем же или взаимосвязанным операциям в других субъектах хозяйствования, а также в различных подразделениях проверяемого предприятия.

Используя метод встречной проверки, можно выявлять злоупотребления, при которых двусторонние операции получают разное отражение у каждой из сторон (неоприходование полученных от поставщиков материальных ценностей, наличие бестоварных операций и др.). Подобные злоупотребления скрываются путем исправления данных в отдельных экземплярах документов, составления новых, подложных документов, неправильного отражения или неотражения в документах и в учётных регистрах операций, которые в действительности были совершены.

В отличие от встречной проверки, при применении приёмов взаимного контроля сопоставляются различные по своему характеру документы и учётные данные, в которых отражена проверяемая хозяйственная операция.

Так, при сопоставлении документов, отражающих операции, с документами, обосновывающими их, выясняются противоречия между ними. В случаях, когда для совершения каких-либо действий требуется документальное обоснование, необходимо сопоставить документы, отражающие эти действия, с документами, обосновывающими их. Это даёт возможность проверить реальность действий и их взаимное соответствие. Примерами могут служить сопоставления:

Расхождения данных по этим документам не всегда указывают на злоупотребления. Тем не менее, в случае выявления отклонений необходимо проверить, не связаны ли они с хищениями или с другими правонарушениями.

Противоречия, выявляемые при сопоставлении первичных и производных документов, могут свидетельствовать о тех или иных злоупотреблениях. Такие противоречия могут выражаться в трех формах: в производных документах отсутствуют записи об операциях, отраженных в первичных документах; в производных документах есть записи об операциях, не отражённых в первичных документах; в первичных и производных документах одни и те же операции отражены по-разному.

Отсутствие записей в производном документе свидетельствует о том, что к моменту его составления не было соответствующего первичного документа, или же он не был предъявлен, или же записи не были сделаны умышленно.

Наличие записей об операциях, не отраженных в первичных документах, объясняется прежде всего изменением или уничтожением ранее имевшихся документов и, кроме того, злоупотреблениями со стороны лиц, которые произвели записи в производных документах (устанавливать это рекомендуется исходя из записей в документах).

Аналогичными причинами объясняется и неодинаковое отражение операций в первичных и производных документах.

Для использования рассматриваемого приёма документального контроля необходимо исследовать производные документы, отражающие данные первичных документов.

Взаимная связь различных операций и отражающих их документов позволяет проверить эти операции путём взаимного контроля — используя приём сопоставления документов, отражающих взаимосвязанные операции. (Например, объём выполненных строительно-монтажных работ можно проверить по расходу материалов, по выплате заработной платы, по данным о работе механизмов и др.). В свою очередь, правильность выплаты заработной платы, расхода материалов и др. проверяется по документам, фиксирующим выполнение работ.

Нередко возникают противоречия в документах, при которых реальность одних операций, отражённых в документах, исключает или ставит под сомнение действительность других. Подобные противоречия выявляются проверкой объективной возможности соответствующих операций.

Конкретные направления такой проверки различны. Они зависят от содержания проверяемых процессов. Чаще всего объектом проверки с помощью этого метода оказываются операции по выполнению каких-либо работ. Исследуя их с точки зрения объективной возможности, выясняют: было ли выполнение работ обеспечено необходимыми материалами, механизмами, оборудованием, трудовыми ресурсами; имелся ли в наличии объект работ; возможно ли было физически выполнить подобную работу; могли ли её выполнить лица, фамилии которых указаны в документах; имелись ли какие-либо другие обстоятельства, исключавшие возможность проведения работ.

Для обнаружения злоупотреблений на предприятиях может быть применён приём восстановления количественного учёта. Восстановление учёта не требует, чтобы документы заполнялись или оформлялись заново, подписывались соответствующими лицами, а заключается в воспроизведении хозяйственной операции в той форме, какую определяют учётные данные.

Хронологическая проверка применяется как самостоятельный приём исследования документов и как дополнительный — с целью последующей обработки материалов, контрольного сличения и восстановления количественного учёта. Этот приём рекомендуется использовать, когда есть сигналы о хищениях материальных ценностей, а по результатам проведённых инвентаризаций расхождения не установлены. Он позволяет обнаружить: неучтённые материальные ценности; завышение количества отпускаемых материалов в производство; отпуск материалов сторонним организациям.

Для обнаружения нарушений законности и злоупотреблений на предприятиях особенно действенны приёмы проверки документов, отражающих движение однородных ценностей.

Один из таких приёмов проверки документов — контрольное сличение остатков материалов. Сущность его состоит в том, что по инвентаризационной описи на начало периода берётся остаток определённых товаров, к нему прибавляется документированное поступление и исключается документированный расход.

Ревизионная практика показывает, что ревизоры по данным контрольного сличения делают вывод о наличии «излишних» (неучтенных) товарно-материальных ценностей на проверяемых объектах даже в тех случаях, когда это не подтверждается другими документальными данными. Превышение фактического остатка товарно-материальных ценностей над максимально возможным может быть следствием разных причин. Такое превышение можно признать неучтенным при подтверждении дополнительными данными и исключении других причин, влияющих на результаты контрольного сличения. Выявленные «излишки» не всегда свидетельствуют о злоупотреблениях. Они могут быть вызваны ошибками в документах и инвентаризационных описях.

Сопоставление исполнительных и распорядительных документов позволяет проверить соответствие совершённых операций содержанию распоряжения. Например, сравнивая данные, указанные в требовании или доверенности, с данными накладной на отпуск материальных ценностей, можно обнаружить, что отпущены другие ценности или иное их количество, нежели было затребовано. В других случаях может оказаться, что распоряжение осталось без исполнения или, напротив, произведен отпуск без распоряжения. Всё это при определённых обстоятельствах может свидетельствовать о злоупотреблениях, в частности об уничтожении исполнительных документов, о выписке бестоварных накладных.

Способ сопоставления документов, отражающих данные о предстоящих и выполненных работах, рекомендуется использовать в процессе проверки выполнения строительно-монтажных работ, а также работ по оказанию услуг. При этом способе контроля характер, объём, стоимость и другие данные о предстоящих работах, указанные в договорах подряда (субподряда), в проектах, сметах, трудовых соглашениях и дефектных актах, сопоставляются с актами приёмки выполненных работ и другими документами, отражающими производство работ. Выявленные расхождения могут свидетельствовать о приписках.

Наиболее действенным является систематизированный способ проверки содержания операций и записей в учетных регистрах, при котором проверка осуществляется путем сопоставления групп документов, отражающих однотипные операции вне зависимости от времени их совершения. Этот приём документального контроля даёт возможность глубоко изучить взаимосвязь отдельных операций за разные периоды времени и выявить нарушения законности.

При проверке хозяйственных операций на предприятиях с точки зрения соблюдения законности и сметно-финансовой дисциплины рассмотренные выше приёмы документального контроля должны дополняться приёмами фактической проверки, такими, как контрольный обмер, обследование на месте, экспертная оценка и др.

Приведённая система приёмов относится к числу научно обоснованных типовых информационных моделей криминалистического характера. Информация, содержащаяся в ней, в случае её востребования правоохранительными органами, будучи включённой в процесс разработки тактического алгоритма, позволит повысить эффективность этого алгоритма как специфического информационного продукта из серии средств собирания и проверки достоверности уголовно-релевантной информации.

Завершая предпринятый анализ, целесообразно остановиться на вопросе следующего порядка. Данные обобщения результатов проверки достоверности уголовно-релевантной информации в стадии возбуждения уголовного дела свидетельствуют, что далеко не во всех случаях в этой стадии объективно возможно выявление того комплекса обстоятельств, на основе изучения которых создаются предпосылки определения не только части, пункта, но и, порой, состава преступления. Более того, нередко случается так, что данное на первоначальном этапе расследования решение указанных вопросов может носить весьма проблематичный характер. Опрошенные нами следователи пояснили, что в тех случаях, когда, при наличие данных о совершённом преступлении, они, в условиях информационной неопределённости, которую в стадии возбуждения уголовного дела не в состоянии преодолеть из-за сжатых сроков проверки и возникающих под час сложнейших ситуаций, вынуждены указывать в постановлении о возбуждении уголовного дела пункты и части соответствующих статей УК, взятые «с потолка». Закон не должен требовать от следственных работников заведомо не выполнимого. Он должен помогать практикам успешно решать их задачи, а не ставить на их пути ненужные барьеры, не стимулировать намерение обойти неадекватно завышенные требования. Поэтому представляется целесообразным при совершенствовании статьи 146 УПК РФ указание на необходимость отражения в постановлении о возбуждении уголовного дела соответствующей статьи УК дополнить словами: «и его возможности пункта и части этой статьи».

В заключение попробуем подвести итоги предпринятого исследования, сформулировав их в виде следующих положений:

1. Поисково-познавательная деятельность в стадии возбуждения уголовного дела представляет по своей сущности процесс проверки достоверности первичной и промежуточной уголовно-релевантной информации.

2. Ключевым в теории и практике этого процесса является уголовно - правовое понятие признака, используемое в двух смысловых значениях: как признак преступления (общественная опасность противоправность и др.) и как признак рода, вида состава преступления.

3. Первоочередной задачей проверочной деятельности в стадии возбуждения уголовной деятельности является установление реальности события, ставшего предметом проверки, а в случае положительного решения этого вопроса − выявление наличия либо отсутствия в нём признаков преступления.

4. При обнаружении признаков преступления у исследуемого события (деяния) в задачу проверки входит получение предварительного знания о том, к какой категории преступлений относится деяние и под признаки какого состава преступления оно попадает.

5. Выявить преступление при проверке достоверности сообщения о преступлении − это значит на основе собранных достаточных фактических данных о некоторых обстоятельствах, относящихся к объекту и объективной стороне содеянного, придти к выводу о том, что в данном случае могло быть совершено (может совершаться) общественно-опасное деяние с признаками преступления.

6. Проблема достоверности и достаточности знания в стадии возбуждения уголовного дела имеет отношение не к знанию о преступлении, а к знанию о признаках преступления.

7. Источниками фактических данных о признаках преступлений могут быть:

8. Процесс выявления преступления и определения нормы УК, под признаки которой оно подпадает, предполагает обнаружение, исследование носителей уголовно-релевантной информации, получение данной информации, проверку её достоверности, оценку и реализацию как в стадии возбуждения уголовного дела, так и в стадии предварительного расследования. Сами по себе носители указанной информации (следы, изменения), как и содержащаяся в них отражательная информация, не являются признаками преступления в правовом и криминалистическом смыслах. При криминалистической трактовке понятия «признак преступления» целесообразно рассматривать в качестве данного признака информационный продукт, создаваемый субъектом проверочной деятельности, содержащей указание на возможное совершение преступления в том или ином конкретном случае, и ту норму УК, которая может быть применена при его уголовно-правовой квалификации. Информационный продукт как система уголовно-релевантного знания и средства познания формируется путём целенаправленного овладения, дешифровки, переработки, анализа, проверки, оценки и использования при его конструировании отражательной (следовой), правовой, криминалистической, опытной и иной информации, имеющей значение с точки зрения оптимизации поисково-познавательной деятельности при выявлении и раскрытии преступления.

9. Оптимальной формой проверки достоверности уголовно-релевантной информации в стадии возбуждения уголовного дела служит тактическая операция как комплекс взаимосвязанных действий, нацеленных на установление наличия либо отсутствия признаков преступления у исследуемого события. Технология данной тактической операции базируется на возможности применения в ходе её самого различного инструментария из области криминалистической техники, криминалистической тактики и методики для обнаружения, фиксации, изъятия, осмотра (досмотра), предварительного исследования носителей искомой информации; получении проверки, оценки и реализации этой информации с использованием различных методов криминалистического познания (версий, метода криминалистического моделирования, криминалистического сравнительного анализа, криминалистического распознавания и т.д.).


Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"