Черные дыры в Российском Законодательстве 2003'1

Home Поиск Издания Контакты k-press.ru


Продолжается подписка на наши издания! Вы не забыли подписаться?

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И КЛАССИФИКАЦИЯ МОШЕННИЧЕСТВ В СФЕРЕ ОПТОВОГО ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО РЫНКА

Облаков А.А., к.ю.н.
Работа представлена Академией управления МВД России

1. ПОНЯТИЕ И СТРУКТУРА КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Методика расследования преступлений является относительно новым разделом криминалистики. Ее активное развитие в последние годы обусловлено существенными изменениями в структуре и механизмах преступной деятельности. Становление новых экономических отношений и трансформация уже существующих, изменение законодательства, регламентирующего деятельность правоохранительных органов, вызвали необходимость разработки новых и совершенствования существующих методик расследования.

Помимо разработки и совершенствования самих методик расследования и предупреждения отдельных видов преступлений развиваются и совершенствуются теоретические основы заключительного раздела криминалистики. Именуемые общими положениями, они освещаются не только в монографических и диссертационных исследованиях, посвященных непосредственно указанным проблемам, но и в частных криминалистических методиках. Такое положение, на наш взгляд, обусловлено, прежде всего, самой логикой развития криминалистической методики.

Содержание этого раздела образует совокупность отдельных взаимосвязанных элементов — частных криминалистических методик и “некоторой системы научных положений, как основания построения и адаптации этих методик”, т.е. общих положений методики расследования преступлений. Развитие одного структурного элемента находится в зависимости от развития другого.

На первоначальном этапе становления криминалистики, в частности рассматриваемого ее раздела, в основном происходило формирование комплекса рекомендаций. В любой науке, по мере накопления знаний о единичных объектах исследования, выделяются закономерности, присущие отдельным группам, категориям объектов, и чем больше круг, на который выявленные закономерности распространяются, тем больше степень их научной значимости. Аналогичный процесс перехода количественных изменений знаний, формировавшихся в разделе криминалистической методики, в качественные происходил не только на этапе его формирования, но и на всем историческом пути развития науки. В этом плане трудно согласиться с мнением И.А. Возгрина о том, что недостаточно высокий уровень развития теоретической части раздела может быть обусловлен влиянием многообразия частных методик, препятствующего обобщению и познанию их сущности.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что из двух структурных элементов криминалистической методики — общих положений и самой системы методик, именно первые вызывают наибольший интерес к дискуссии. Традиционно включаемые в общие положения вопросы понятия, структуры, принципов формирования криминалистических методик, криминалистической характеристики и классификации преступлений, следственных ситуаций и др., неоднократно являлись предметом обсуждения на страницах криминалистических изданий и конференциях. По некоторым из них достигнуто сближение позиций, другие же так и остаются спорными.

Представляется необходимым уделить внимание одной из самых дискуссионных категорий методики расследования преступлений — криминалистической характеристике, не определив отношения к которой, затруднительно рассматривать непосредственно вопросы темы.

Залогом успешной разработки методик расследования определенных видов и групп преступлений является наличие объективных знаний об их свойствах и отличительных чертах. Спектр мнений по многим их положениям достаточно широк. Неоднозначно даже само отношение к указанной категории. Одни авторы вообще не включают криминалистическую характеристику в структуру методик расследования. Другие расширяют ее значение, распространяя их не только на категорию “преступление”, но и на другие положения криминалистики (место происшествия, процесс расследования, противодействие расследованию, документы и т.п.), вплоть до отнесения ее к общим положениям всей криминалистики.

Приоритет в использовании нового термина, как указывает Р.С. Белкин, принадлежит А.Н. Колесниченко, упомянувшему криминалистическую характеристику в диссертационном исследовании, и Л.А. Сергееву, давшему ее первое развернутое определение и структуру. Однако трудно согласиться с мнением некоторых криминалистов о том, что криминалистическая характеристика явилась принципиально новой научной категорией, а тем более основополагающим понятием науки. Как справедливо отмечают многие авторы, с точки зрения составных частей или элементов это понятие не обладает существенной новизной. До появления рассматриваемого термина криминалисты, разрабатывая ту или иную частную методику, фактически основывали свои рекомендации на систематизированных сведениях об изучаемых преступлениях, включающих информацию об орудиях и способах их совершения и сокрытия, следах преступлений. Те данные, которые в последнее время получили название элементов криминалистической характеристики, отмечает В.В. Клочков, с самого начала в большей или меньшей степени учитывались криминалистами при разработке частных методик.

Нельзя не отметить, что предпосылки появления нового понятия можно найти еще в работах периода возникновения криминалистики, а становление ее как научной категории неразрывно связано и обусловлено развитием криминалистики.

На этапе своего формирования как отдельной отрасли знаний перед криминалистикой возникали задачи не только научного анализа существующих и разработки новых приемов раскрытия преступлений, но и изучение самого преступления как факта объективной действительности, прежде всего, под углом зрения его отражения в материальных и идеальных следах. Один из основоположников криминалистики, от работ которого сегодня мы ведем отсчет ее возникновения, австрийский ученый Ганс Гросс отмечал двойственность объектов, изучаемых криминалистикой (с одной стороны — преступная деятельность, а с другой — деятельность по раскрытию преступлений). В частности, он писал: “...Но каким именно способом совершаются преступления? Как исследовать эти способы и раскрывать их, какие были мотивы к совершению такового, какие имелись в виду цели, — обо всем этом нам не говорит ни уголовное право, ни уголовный процесс. Это составляет предмет криминалистики”. Следует отметить, что в отличие от других работ конца XIX - начала XX века именно издания Г. Гросса содержали в себе наиболее обширный объем сведений о преступнике и преступлении.

В одной из первых работ советского криминалиста И.Н. Якимова раскрывается содержание методики (в редакции автора “методологии”) и встречаются описания отдельных, наиболее существенных, с точки зрения автора, черт преступлений. Так, в разделе о расследовании имущественных преступлений описываются часто встречающиеся виды взлома при совершении краж, дается краткая характеристика места, времени и обстановки совершения грабежей и разбоев, а в разделе о расследовании поджогов приводятся статистические данные о соотношении пожаров и поджогов. В период с 1925 г. по 1929 г. И.Н. Якимов публикует ряд статей, посвященных методике расследования отдельных видов преступлений — карманных краж, мошенничеств, вымогательств и шантажа, половых преступлений. В указанных работах уже прослеживается смещение акцента именно на описание характерных черт самого преступления, обстановки его совершения, личности преступника. Так, методика расследования карманных краж структурно представлена одиннадцатью разделами, первые пять из которых посвящены описанию личности воров и способов совершения преступления. Значительная часть работы “Современные мошенничества” также посвящена этим вопросам.

Интерес с рассматриваемых позиций представляют работы известного криминалиста Б.М. Шавера. Определяя задачей криминалистики выработку системы приемов и методов обнаружения и исследования доказательств, приспособленных к задачам расследования, автор приходит к выводу, что криминалистика изучает причины и методы совершения преступлений, следы, остающиеся в результате совершения преступных действий или оставленные преступником, данные естественных и технических наук, в целях приспособления всего этого к задачам расследования преступлений. Немаловажной заслугой автора является выдвижение системы принципов методики расследования преступлений. И если в работах более позднего периода эти принципы рассматриваются как отражение наиболее существенных черт внутреннего содержания системы частных методик и излагаются в одном ряду с принципами их формирования, то в работах Б.М. Шавера речь идет о принципах, лежащих в основе исследовательской деятельности по разработке частных методик. Обосновывая положение о зависимости методики расследования отдельных видов преступлений от методов их совершения, автор выделяет, в первую очередь, требования (принципы), касающиеся изучения закономерностей преступных посягательств, в том числе установление известных и определение возможных методов совершения преступления, определение объектов, на которых должны оставаться следы преступления, и круга лиц, среди которых в первую очередь нужно искать преступника и свидетелей.

В аспекте рассматриваемых вопросов нельзя не отметить исследование В.П. Колмакова, которое, как указывает А.Н. Колесниченко, явилось первой диссертационной работой по методике расследования. Структурно основную часть исследования можно разделить на два блока. В первой части рассматриваются понятие, классификация и криминалистические признаки расчленения, вопросы зависимости способов расчленения трупа от личности преступника, обстановки совершения преступления, приводятся количественные соотношения способов упаковки расчлененных тел. Во второй — вопросы расследования.

Таким образом, исследование закономерностей преступной деятельности изначально являлось важным этапом разработки методических рекомендаций по расследованию тех или иных категорий уголовных дел.

На всем пути развития криминалистики представления о ее предмете неоднократно подвергались уточнению и дополнению. Сложившиеся в результате научных дискуссий 1940-1960-х годов определения отражали в основном представления о криминалистике как науке, изучающей приемы и методы раскрытия преступлений. Однако, как отмечает Р.С. Белкин, такое представление было неполным, ибо не отражало целого ряда “традиционных” сторон предмета криминалистики, таких как изучение способов совершения преступлений, различных механизмов следообразования, не охватываемых понятием средств, приемов и методов работы с доказательствами. В дальнейшем закономерности преступной деятельности и возникновения информации о преступлении стали рассматриваться как неотъемлемые элементы предмета науки. Ю.И. Краснобаев отмечает, что его образуют четыре группы закономерностей: формирования и функционирования способа подготовки совершения и сокрытия преступления; возникновения следов преступной деятельности; судебного исследования доказательств; возникновения и развития криминалистики как науки. Р.Г. Домбровский также указывает, что криминалистика изучает борьбу с преступностью и преступность в криминалистическом аспекте (способы подготовки, совершения и сокрытия преступлений).

Осуществляя разработку методики расследования той или иной группы преступлений, необходимо иметь объективную информацию, позволяющую выделить их отличительные свойства и качества. Обобщение и анализ преступной деятельности и практики расследования позволяет получить подробную характеристику общественно опасных деяний отдельного вида. Преступление (как и любой вид деятельности), являясь по своей сущности актом взаимодействия человека и окружающей среды, направленным на изменение последней в соответствии с целевыми установками индивида, обладает определенной совокупностью признаков, характеризующих внешнюю и внутреннюю природу противоправной деятельности. Совокупность этих признаков может подвергаться исследованию в уголовно-правовом, уголовно-процессуальном, криминологическом, криминалистическом и других аспектах.

В рамках криминалистической методики система значимых для решения задач расследования признаков преступной деятельности образует криминалистическую характеристику, освещение узловых вопросов которой предполагает анализ ее понятия и сущности, поскольку широкий диапазон мнений во многом обусловлен различным их пониманием. Можно констатировать, что, несмотря на разный подход к определению понятия, содержания и значения криминалистической характеристики, большинство исследователей, тем не менее, рассматривают ее в качестве одного из элементов в структуре частной методики, вполне справедливо отмечая, что успешная разработка этого раздела криминалистики целесообразна на основе криминалистических характеристик.

В то же время, некоторые авторы исключают ее из структуры частных методик расследования на том основании, что обобщенные данные криминальной практики не являются частнометодическими рекомендациями, а используются в акте типового криминалистического анализа следственной ситуации в целях определения следственных версий и доказательственных фактов. Последние и образуют структуру частных методик. Кроме того, неоднократно высказывались суждения о необходимости изучения в рамках методики расследования уголовно-правовой, криминологической характеристик преступлений. В некоторых работах они рассматриваются как составные части методики. Подобные взгляды неоднократно подвергались обоснованной критике. Как справедливо отмечают В.А. Образцов, А.А. Топорков, “... криминалистические методики расследования отличаются от методических пособий, руководств для следователей, в которых в комплексе рассматриваются уголовно-правовые, уголовно-процессуальные, криминалистические, криминологические и некоторые другие вопросы”.

Вместе с тем, представляется, что полностью нивелировать значение уголовно-правовых вопросов для методик расследования преступлений было бы не совсем правильным. Во многих криминалистических исследованиях можно встретить сведения уголовно-правового характера. И если они посвящены отдельным, преимущественно проблемным аспектам квалификации тех или иных видов преступлений, органически вплетаются в структуру исследования, то это, на наш взгляд, вполне допустимо. Более того, учитывая, что рекомендации, разрабатываемые в рамках криминалистической науки, предназначены для использования в практической деятельности, а ее потребности не могут замыкаться только на вопросах доказывания, представляется возможным и целесообразным формирование на базе отраслевых характеристик комплексных, междисциплинарных характеристик, что неоднократно отмечалось учеными-криминалистами.

В большинстве своем ученые едины в понимании криминалистической характеристики как системы типичных данных о преступлении. Однако в вопросе о содержании и структуре такого рода данных (а именно через изложение структурных компонентов обычно выстраивается понятие криминалистической характеристики) мнения расходятся. Анализируя предложенные различными авторами понятия этой категории, несмотря на некоторую их схожесть, можно выделить несколько групп определений.

В первой криминалистическая характеристика представлена как система признаков преступлений. Ко второй группе можно отнести определения, в которых криминалистическая характеристика рассматривается как совокупность особенностей обстоятельств совершенных преступлений. Эти группы объединяет схожее понимание рассматриваемой категории как совокупности признаков (свойств, особенностей) соответствующего вида преступлений. Такая позиция вызывает определенные возражения.

Необходимо учитывать, что в любом преступлении (и их группе) можно выделить ряд черт, имеющих значение для расследования или криминалистических исследований. Однако это обстоятельство не дает основания рассматривать криминалистическую характеристику как систему непосредственно самих признаков свойств и особенностей преступлений. Являясь систематизированным описанием закономерностей преступной деятельности, она отражает эти признаки и свойства. Как отмечает Г.А. Густов, криминалистическая характеристика — это, прежде всего, система сведений (знаний) о преступлении как реальном явлении действительности, объекте исследования. По этой причине в нее не входят ни реальные объекты, ни их свойства и отношения. Аналогичное мнение высказывает В.С. Ишигеев, отмечая, что криминалистическая характеристика — это такая система данных, источники которых в ее содержание не входят.

Таким образом, более верно, на наш взгляд, рассматривать эту категорию не как систему криминалистических признаков преступлений, а как систематизированное их описание. Именно такой подход используют большинство авторов, давая определения, отнесенные нами к третьей группе .

В то же время в литературе встречается чрезмерно широкое и неопределенное толкование рассматриваемой категории. Так, Н.А. Селиванов рассматривает ее как систему способствующих расследованию данных о преступлении и о связанных с ним обстоятельствах, выражающих его содержание и сущность, отмечая, что она включает любые обстоятельства расследуемого события и, более того, факты, которые, строго говоря, не относятся к числу обстоятельств преступления, при условии, что они способствуют расследованию. Приводя аналогичное определение, И.Ф. Пантелеев уточняет, что в эту систему входят данные, имеющие криминалистическое и познавательно-поисковое значение.

Традиционно элементы рассматриваемой категории называются криминалистическими признаками преступлений. Подобная формулировка требует дополнительных пояснений и оговорок. Как отмечает А.Н. Колесниченко, сложность представляет выявление признаков, имеющих исключительно криминалистическое значение, а не одновременно и уголовно-правовое, и уголовно-процессуальное, и криминалистическое. Кроме того, сам термин “признак преступления” имеет вполне устоявшееся, общепризнанное содержание в науке уголовного права как элемент конструкции состава преступления. В этом отношении заслуживает внимания позиция некоторых авторов, пытающихся отойти от подобных формулировок. В частности, В.В. Радаев говорит о типичных элементах ситуаций совершения преступлений. Отмечая, что ситуация совершения преступления (криминальная ситуация) понятие более широкое и включает, помимо признаков самого преступления, особенности обстановки и другие условия, в которых оно совершается, Власенко В.Г. определяет криминалистическую характеристику как совокупность объективных данных о преступных действиях, обусловленных подготовкой, совершением и сокрытием преступлений. Однако, как известно, элементы обстановки в ряде случаев выступают в качестве признаков объективной стороны состава преступления. В одних составах они являются обязательными, поскольку связаны с квалификацией деяния. В иных обстановка может в альтернативе с другими обстоятельствами образовывать содержание оценочных признаков. А термин «преступные действия» отражает лишь одну из сторон преступления и структуры преступной деятельности.

В общем виде криминалистические признаки преступлений можно рассматривать как имеющие значение для выявления закономерностей преступной деятельности и разработки на их основе рекомендаций по ее исследованию в рамках уголовного судопроизводства.

В различных работах неоднократно предпринимались попытки дать самостоятельное (отличное от уголовно-правового) криминалистическое понятие преступления и на его основе сформулировать специфические криминалистические признаки. Не разделяя позиций о целесообразности введения такого понятия, считаем необходимым сделать некоторые уточнения. Прежде всего, представляется методологически неверным рассмотрение преступления в отрыве от его уголовно-правовой сущности. Уголовное, уголовно-процессуальное право, криминологию, криминалистику объединяет преступление как объект исследования. Более того, можно сказать, что криминалистика изучает тот или иной вид деятельности постольку, поскольку он признан общественно опасным и уголовно наказуемым. Устранение наказуемости тех или иных деяний в рамках уголовного права влечет за собой исключение их из числа объектов криминалистических исследований. Напротив, установление уголовной ответственности за деятельность, ранее не признававшуюся в качестве преступления, вызывает необходимость ее исследования в рамках криминалистики.

Как отмечает В.А. Образцов, каждое преступление представляет собой специфический вид человеческой деятельности, т.е. своеобразную форму внутренней и внешней активности субъекта, проявляемой в отношении объектов окружающего мира и других субъектов. В общей структуре деятельности человека выделяется комплекс элементов: субъект, цели и мотивация деятельности, средства достижения целей, сам процесс деятельности и результат. Каждый из них, применительно к конкретному виду деятельности, проявляется в системе признаков, посредством описания которых раскрываются существенные ее свойства. Все они представляют в той или иной степени интерес для изучения в рамках и криминалистики, и криминологии, и уголовного права. По существу конструирование криминалистического понятия преступления базируется на рассмотрении последнего как вида человеческой деятельности, который, несмотря на специфику, образует совокупность указанных выше элементов. Исследование преступления в таком свете, по мнению А.Ф. Лубина, позволяет взглянуть на него с диалектико-материалистических позиций.

Представляется, что нет никаких препятствий и без выработки самостоятельного криминалистического понятия преступления рассматривать его именно с указанных позиций. Формулируя такое понятие, В.А. Образцов, А.А. Протасевич, В.И. Шиканов приходят к выводу, что “... в криминалистическом понимании — преступление — это детерминированная взаимодействием психофизических и социально-приобретенных свойств и признаков субъекта преступления, условий криминальной обстановки (ситуации) и ситуаций докриминального этапа его жизнедеятельности, целенаправленный, социально вредный, запрещенный законом и наказуемый в уголовном порядке вид деятельности. Он вызывает изменения объектов, функционирующих в процессе подготовки и реализации. Эти изменения информативны в криминалистическом отношении. В результате преступление может быть выявлено и раскрыто уполномоченными на то органами”.

Однако любой, в том числе и преступный, вид человеческой деятельности обусловлен влиянием внешних факторов и внутренних качеств индивида, на поведение любого человека оказывают влияние его психофизические и социальные свойства, наконец, любой вид деятельности вызывает изменения в окружающем мире. Что же криминалистического в данном определении? А криминалистическое в нем всего лишь то, что эта деятельность изучается в рамках криминалистики, поскольку в силу предписаний уголовного закона относится к категории социально вредной, запрещенной и наказуемой. В этом отношении можно согласиться с мнением П.П. Кабанова, что сама постановка вопроса о возможности и необходимости конструирования криминалистикой “своего” понятия преступления, отличного от уголовно-правового, в научном плане некорректна.

Один и тот же вид преступной деятельности может быть исследован с позиций различных наук. При этом тот набор признаков, которые внутренне присущи изучаемой группе, остается неизменным. Изучение одних признаков преступлений одинаково значимо для получения результатов исследования и в криминалистике, и в уголовном праве, и в криминологии, и в других отраслях юридических знаний. Другие более специфичны как объекты исследования для отдельных наук. Криминалистика, являясь наукой, разрабатывающей рекомендации для практической деятельности, не может не исследовать значимые с точки зрения уголовного и уголовно-процессуального закона компоненты преступной деятельности.

И.Ф. Пантелеев отмечает, что криминалистическая характеристика преступлений включает в себя элементы, находящиеся за пределами уголовно-правовой, криминологической и других видов характеристик преступления. Такое мнение представляется довольно спорным. В перечень элементов криминалистической характеристики включаются данные о способах подготовки, совершения и сокрытия преступлений, особенностях обстановки, личности преступников и потерпевших, непосредственном предмете посягательства. Можно ли утверждать, что этот “костяк” является системой криминалистических признаков? Можно ли утверждать, что сведения о способе совершения преступлений, о предмете и последствиях посягательства, о личностных особенностях преступников и т.д. изучаются только в криминалистике? Нет, исследование всех этих свойств преступлений значимо и для уголовного права, и для криминологии, и для других юридических наук.

Как отмечает Л.Д. Самыгин, включение в криминалистическую характеристику преступлений таких элементов, которые “позаимствованы” из криминологической, уголовно-правовой и других характеристик преступления, вполне естественно, полезно и оправданно, если они имеют криминалистическое значение. На наш взгляд, следует говорить не столько о самостоятельной системе криминалистических признаков преступлений, сколько об изучении определенной совокупности признаков, значимых и для криминалистики, и для других наук, под иным, нежели уголовное право, криминология, уголовно-процессуальное право, углом зрения. Этот “иной угол зрения” обусловлен, прежде всего, спецификой целей и задач исследования.

Приведенный выше перечень не исчерпывает все элементы, которые различные авторы видят в структуре криминалистической характеристики. Количественно в работах криминалистов выделяется от четырех до десяти и более признаков. С.П. Митричев полагал необходимым включать в нее “наибольшее количество признаков, имеющих криминалистическое значение”.

Однако вряд ли чрезмерное расширение или детализацию элементного состава можно, на наш взгляд, признать оправданными, тем более при формулировании общего для всех преступлений перечня элементов. Так, не получили поддержки предложения ряда криминалистов о включении в структуру криминалистической характеристики данных об общественной опасности и распространенности вида преступлений (А.В. Занин И.Ф. Герасимов, В.А. Ледащев, И.В. Александров), состоянии и значении борьбы с исследуемым видом преступлений (И.А. Возгрин), факторах демографического и регионального характера (А.П. Броун), географии преступлений (А.В. Горбачев), уровне правоохранительной активности и содействии общественности органам расследования (Н.И. Хлюпин).

Следует согласиться с Р.С. Белкиным, что подобные данные ничего не дают методике расследования как комплексу практических рекомендаций, и поэтому включение их в структуру криминалистической характеристики нецелесообразно.

Едва ли можно назвать обоснованными и предложения об исследовании в рамках криминалистической характеристики типичных следственных ситуаций (М.А. Астынбеков, И.Ф. Пантелеев, А.Ф. Облаков), основных направлений расследования (А.Н. Колесниченко), рекомендаций по организации расследования (И.А. Возгрин), способов получения информации о совершенном правонарушении (Н.И. Хлюпин), классификации преступлений (А.Н. Колесниченко, И.А. Возгрин).

Следственные ситуации, направления расследования и подобные сведения характеризуют определенные стороны процессуальной деятельности, а не сами преступления. Можно согласиться с И.Ф. Ясеневым, отмечающим, что содержанием криминалистической характеристики являются признаки и связи, характеризующие только преступления, как явления, независимые от познающего субъекта. Криминалистические классификации, как отмечает А.Г. Филиппов, не могут рассматриваться как самостоятельный элемент, поскольку их основу составляют признаки, относящиеся к тем или иным компонентам криминалистической характеристики. В.А. Образцов рассматривает криминалистические характеристики и классификации преступлений как компоненты взаимосвязанных, но разнопорядковых систем.

Определяя сущность и содержание криминалистической характеристики преступлений, следует учитывать, что ее общее понятие и общая структура относятся ко всем категориям преступлений. Поэтому вызывают возражения предложения некоторых авторов о включении в перечень ее элементов на обобщенном уровне таких признаков, которые относятся к отдельным видам и группам преступлений либо являются составной частью других элементов. Так, В.Г. Танасевич рассматривает в качестве элемента криминалистической характеристики сведения как о предмете преступного посягательства, так и об условиях его охраны, о маскировке, направленной на сокрытие преступления. И.Ф. Ясенев, А.И. Бородулин упоминают технические средства и орудия, применяемые при совершении преступлений, исследования которых осуществляются в рамках способа. В.В. Трухачев, И.С. Аббасова включают в структуру криминалистической характеристики в качестве самостоятельного компонента мотивацию преступной деятельности.

Многообразие признаков преступной деятельности требует их систематизации. На наш взгляд, наиболее приемлемым в этом отношении можно признать предложение Н.А. Селиванова и других криминалистов, считающих, что общим логическим основанием деления может выступать элемент состава преступления. Соответственно в криминалистической характеристике можно выделить блоки данных о типичных способах подготовки, совершения и сокрытия преступлений, о типичных объективных факторах; о личности вероятной жертвы преступления и типичном предмете посягательства; о личности вероятного преступника, мотивах и целях преступления. Однако этими элементами структура криминалистической характеристики не ограничивается.

В литературе неоднократно обсуждался вопрос о включении в нее сведений о причинах и условиях, способствовавших совершению преступления. По существу, это вопрос о соотношении криминалистической характеристики и обстоятельств, подлежащих установлению в процессе расследования. Одни криминалисты считают, что речь идет о разных обстоятельствах, характеризующих одни и те же объекты, деяния и лица. Другие рассматривают криминалистическую характеристику как основу (наряду с уголовно-правовой характеристикой, уголовно-процессуальным предметом доказывания) для формулирования обстоятельств, подлежащих установлению по конкретным категориям дел. Третьи рассматривают их как самостоятельные компоненты методики расследования. Четвертые полагают, что обстоятельства, подлежащие установлению, по существу, охватываются криминалистической характеристикой. Не вдаваясь в анализ существующих точек зрения, считаем необходимым отметить, что сформулированные в законе обстоятельства определяют в самом общем виде совокупность сведений, необходимых для решения задач уголовного судопроизводства. Следует признать, что правильное понимание содержания криминалистической характеристики делает ненужным приведение в качестве самостоятельного структурного элемента конкретной частной методики обстоятельства, подлежащие доказыванию (установлению) по данной категории дел, поскольку это содержание охватывать все элементы предмета доказывания. И если криминалистическая характеристика служит основой разработки рекомендаций по расследованию отдельных категорий уголовных дел, то в своем полном виде должна охватывать все обстоятельства, указанные в ст.68 УПК РСФСР, в том числе и сведения о причинах и условиях (обстоятельствах), способствующих совершению соответствующих видов преступлений. Как отмечают А.Р. Белкин, С.Н. Чурилов, криминалистическая характеристика охватывает все элементы предмета доказывания с теми их особенностями, которые характерны для расследования конкретной категории дел.

Кроме того, в ее структуру многие авторы включают типичную исходную информацию. Как отмечает Р.С. Белкин: “... характер и содержание исходных данных дают представление о некоторых компонентах следственной ситуации, и поэтому не могут быть приравнены к ней. Но они, несомненно, соответствуют понятию криминалистической характеристики и должны быть включены в ее содержание”.

Представляется спорным включение в криминалистическую характеристику исходной информации. На формирование следственной ситуации оказывают влияние различные факторы. Среди них немаловажную роль играет наличие и характер имеющейся в распоряжении следователя информации о преступлении. Практически все исследователи в качестве главных компонентов следственной ситуации называют наличие или отсутствие значимой информации, сведений и иных данных по делу. То есть не вызывает сомнения, что сведения о фактических обстоятельствах совершения преступления, имеющиеся на определенный момент расследования, образуют один из элементов следственной ситуации. Под исходными же данными понимается та информация, которая имеется к моменту начала расследования. Если рассматривать исходную информацию как компонент криминалистической характеристики, а последующую сумму информации (куда, безусловно, входит и первоначально полученная) как элемент следственной ситуации, то грань между ними находится во временном промежутке принятия решения о возбуждении уголовного дела. По нашему мнению, временной и процессуальный фактор вряд ли можно рассматривать как основание для подобного деления. Кроме того, содержание исходных данных о преступлении обусловлено не только характером самого деяния, но и различными объективными и субъективными факторами, лежащими зачастую за рамками не только совершения, но и сокрытия преступления. На относимость рассматриваемой категории главным образом к расследованию преступлений обращали внимание А.Г. Филиппов, С.Н. Чурилов. Включение же исходной информации в состав криминалистической характеристики неизбежно требует одновременного рассмотрения и следственных ситуаций первоначального этапа расследования, что наблюдается в некоторых работах. А это уже можно рассматривать как неоправданное содержанием расширение ее объема и значения.

Предпочтительнее представляется мнение криминалистов, рассматривающих шире этот компонент и включающих в криминалистическую характеристику как сведения о типичных последствиях преступной деятельности в форме материальных и идеальных следов или типичных источниках информации о преступлении. Необходимо учитывать, что зачастую в методических разработках сведения о таких источниках приводятся по ходу рассмотрения отдельных элементов криминалистической характеристики, то есть, в качестве самостоятельного структурного элемента они не обособлены. Поэтому нередко их включают не в структуру криминалистической характеристики, а в ее понятие. В любом случае, указание на типичные для той или иной категории преступлений следы-отражения, на наш взгляд, методологически верно, ибо раскрывает криминалистическую направленность исследования преступной деятельности.

Одним из наиболее значимых элементов в описании этой деятельности, как отмечают многие исследователи, является способ совершения преступлений. В качестве самостоятельного объекта исследования в криминалистике способ совершения преступлений рассматривается как комплекс действий по подготовке, осуществлению преступных действий и их сокрытию. Учитывая, что не всегда действия по сокрытию преступления охватываются единым замыслом, ряд авторов указывают на возможность существования сокрытия в двух формах: как элемента более широкого понятия — способа совершения преступления − либо как самостоятельного комплекса действий. Криминалистическая характеристика, безусловно, должна содержать в себе сведения обо всей системе действий по подготовке, совершению и сокрытию преступлений, охватываемых единым умыслом. Все эти этапы — взаимосвязанные звенья единой цепи, при этом каждый из них может рассматриваться в качестве целостного относительно самостоятельного процесса, автономного вида целенаправленной человеческой деятельности, сочетающей организационные, познавательные и конструктивные элементы. Но возникает вопрос: должна ли она отражать соответствующую информацию о типичных приемах сокрытия преступлений как самостоятельного комплекса действий?

В одних работах составной частью криминалистической характеристики указываются только данные о способе совершения преступлений, в других данные о сокрытии выделяются наряду со способом. На первый взгляд, ответ на поставленный вопрос однозначен — данные о сокрытии преступления, выступающие и как элемент способа совершения преступления, и как самостоятельный комплекс действий, должны отражаться в криминалистической характеристике. Однако сокрытие в криминалистике рассматривается также в рамках противодействия расследованию.

До появления первого диссертационного исследования по проблемам противодействия расследованию (В.Н. Карагодин, 1992 г.) оно рассматривалось, преимущественно как деятельность по сокрытию преступления. Теперь, как отмечает Р.С. Белкин, это понятие наполнилось более широким содержанием.

В.Н. Карагодин, определил противодействие расследованию как умышленные действия (система действий), направленные на воспрепятствование установлению объективной истины по уголовному делу, достижению целей расследования. При этом сокрытие он рассматривает как важный, но не единственный компонент, понимая под ним умышленные действия, направленные на воспрепятствование установлению истины и уклонение виновного от уголовной ответственности путем воздействия на информацию о преступном деянии и ее носители. Т.Э. Арипов разделяет противодействие на внутреннее (сокрытие) и внешнее (воздействие на субъектов расследования) . Сокрытие информации о преступлении и ее носителей рассматривается как одна из задач или форм противодействия.

В рамках противодействия расследованию сокрытие уже не может рассматриваться как заключительная фаза преступной деятельности. Действия по утаиванию, уничтожению, маскировке, фальсификации информации и (или) ее носителей осуществляются не только после совершения преступления, но и на этапах подготовки и осуществления преступного замысла. В ряде случаев, как справедливо отмечает В.Н. Карагодин, совершение преступления невозможно без его сокрытия, поскольку преступник еще до достижения преступной цели будет разоблачен и привлечен к уголовной ответственности. Безусловно, действия по сокрытию, осуществляемые в рамках подготовки и совершения преступления, а также не охватываемые рамками способа совершения или единым умыслом, но предпринятые непосредственно после совершения преступления, должны найти свое отражение в криминалистической характеристике и, как отмечает В.Н. Карагодин, могут выступать как самостоятельный ее структурный элемент. Сложнее обстоит вопрос с деятельностью по сокрытию, осуществляемой в процессе расследования.

Содержание криминалистической характеристики, как отмечалось, не должно чрезмерно расширяться за счет включения в нее данных, относящихся к расследованию. В этой связи представляются не вполне обоснованными предложения о включении в структуру криминалистической характеристики такого элемента, как данные о противодействии расследованию. Соответственно, можно предположить, что сокрытие, осуществляемое в процессе расследования, как более связанное с самим расследованием, а не совершенным преступлением, не должно охватываться рамками криминалистической характеристики. Однако такой подход нельзя признать единственно верным. Зачастую сокрытие информации о преступлении или ее носителей происходит в процессе расследования, но независимо от него. Более того, в некоторых случаях преступник, осуществляя сокрытие, может и не знать, что расследование уже началось, полагая, что о преступлении еще не известно правоохранительным органам. Таким образом, однозначно определить критерии, по которым сокрытие следует рассматривать в рамках криминалистической характеристики либо в рамках анализа деятельности по расследованию, довольно трудно. Ответы на поставленные вопросы, представляется, требуют самостоятельного исследования.

Ряд криминалистов, помимо способа совершения преступлений, рассматривают как составляющую криминалистической характеристики данные о механизме преступной деятельности. Так, Л.Я. Драпкин в качестве типичных признаков, отражаемых в криминалистической характеристике, называет способ и механизм совершения общественно опасных действий определенной классификационной группы, А.Н. Дубровина выделяет их уже в качестве самостоятельных элементов. А.Р. Белкин, рассматривая вопросы частной криминалистической теории причинности, отмечает, что она охватывает, помимо закономерных связей между элементами процесса отражения (как взаимодействия отражаемого объекта со средой), результаты отражения, методы и средства установления причинно-следственной связи, непосредственно сам механизм преступления (как отражаемый объект).

Однако само это понятие, его роль и место, соотношение со способом совершения преступления трактуется неоднозначно. А.Н. Васильев, который впервые включил механизм преступления в определение предмета криминалистики, рассматривает его как процесс совершения преступления, в т.ч. способ и все действия преступника, сопровождающиеся образованием следов материальных и нематериальных, которые могут быть использованы для раскрытия преступления. Позднее он и Н.П. Яблоков, касаясь рассматриваемого понятия, указывают, что признаки преступлений ярче всего проявляются в способе и механизме преступного деяния, обстановке его совершения и отдельных чертах личности преступника. Рассматривая способ и механизм как самостоятельные элементы, они, в то же время, отмечают, что последний чаще является производным способа и обстановки. Включение в криминалистическую характеристику одновременно данных о способе и механизме совершенных преступлений можно встретить и у других авторов.

Как систему противоправных и иных связанных с ними действий виновного, обусловленных рядом факторов криминальной ситуации, трактует механизм преступления Н.А. Марочкин.

Р.С. Белкин определяет данную категорию как систему преступной деятельности, в которой способ (совершения и сокрытия преступления) является лишь одним из звеньев. Помимо него механизм преступления охватывает следующие элементы:

А.М. Кустов рассматривает механизм преступления прежде всего как комплексы действий, поступков субъекта, жертвы преступления, лиц оказавшихся косвенно связанными с преступным событием. При этом в структуру механизма, помимо указанных комплексов, он включает отдельные элементы обстановки, используемые участниками преступного события, в т.ч. предмет преступного посягательства.

Представление о способе совершения преступления как составляющей более широкого понятия — механизма преступной деятельности, по нашему мнению, более четко отражает криминалистическое содержание этих элементов. Недаром криминалистическое понятие преступления, которое пытались дать некоторые исследователи, отражает последнее как систему обусловленного внешними и внутренними факторами взаимодействия субъекта с окружающей средой. Исходя из этого, вряд ли правомерно рассматривать механизм и способ совершения преступления как одноуровневые компоненты криминалистической характеристики.

Многие отмечают, что криминалистическая характеристика как научная категория, отражающая существенные и типичные элементы преступной деятельности, представляет собой вероятностную информационную модель события. В некоторых определениях она рассматривается именно как типовая модель. Так, В.П. Антипов структурно определяет ее как двухкомпонентную систему, включающую в себя информацию о возможных типовых моделях комплексов признаков, характеризующих с криминалистической стороны преступную деятельность и данные о закономерных связях между указанными типовыми моделями. В.И. Гончаренко, Г.А. Кушнир, В.Л. Подпалый представляют ее как идеальную модель типичных связей и закономерно формирующихся источников доказательственной информации.

Опираясь на эти посылки, некоторые авторы попытались сформулировать новый элемент методики расследования преступлений — криминалистическую модель преступной деятельности. Как отмечают Н.В. Матушкина, В.Г. Наймушин, в отличие от криминалистической характеристики, которая фрагментарно отражает отдельные стороны преступной деятельности и реализуется путем описания, такая модель представляет собой системное выражение процесса возникновения и развития преступной деятельности, что позволяет создать целостное представление об этой деятельности, ее функционировании и развитии. Однако, касаясь непосредственно вопросов построения модели преступной деятельности того или иного вида, авторы отмечают, что функционирование преступной деятельности отражается криминалистической моделью путем описания субъекта, фаз развития, решаемых в них задач, выполняемых с помощью средств в определенных условиях, действий, операций, движений, возникающих при этом следов и содержащейся в них информации. В качестве недостатка криминалистической характеристики также указывается статичность описания в ее рамках преступной деятельности.

Вряд ли можно согласиться с подобными предложениями и их аргументацией. Указывая, что криминалистическая характеристика статична и отражает преступление фрагментарно, авторы не приводят каких-либо обоснований для подобных выводов. В то же время, простое перечисление основных ее элементов (типичная исходная информация, типичный механизм преступления, типичные следы, типичные особенности обстановки, сведения о типичных предметах посягательства, личности преступника и потерпевшего, причинах и условиях, способствующих совершению преступлений) позволяет увидеть, что традиционно выделяемые в криминалистической характеристике элементы охватывают тот же круг событий и фактов, что и криминалистическая модель.

Как отмечает А.Ф. Лубин, применительно к преступлениям в сфере экономики в настоящее время сложилось два основных подхода к построению криминалистической характеристики преступлений. Один из них связан с описанием некоторых элементов и называется элементарным, другой — с описанием фаз преступной деятельности и называется фазовым. Именно последний позволяет вносить в криминалистическую характеристику элемент динамичности. В рамках криминалистической методики и характеристика, и модель реализуются путем описания типичных свойств, признаков вида или группы преступлений.

Таким образом, ни по кругу элементов, рассматриваемых в рамках криминалистической модели, ни по способам их представления предложенные Н.В. Матушкиной, В.Г. Наймушиным трактовки этой категории не имеют принципиальных новаций в сравнении с криминалистической характеристикой.

К числу дискуссионных относится также вопрос об уровнях рассматриваемой категории и, прежде всего, о характеристике отдельных преступлений. Обращаясь к вопросам методики расследования, ученые-криминалисты рассматривают в основном криминалистическую характеристику вида или группы преступлений. В то же время, в литературе неоднократно ставились и продолжают обсуждаться вопросы о существовании общей криминалистической характеристики преступления (то есть преступления вообще, безотносительно к конкретному виду или группе), а также характеристики конкретного преступления.

Как отмечает В.С. Ишигеев, если исходить из понятия преступления вообще, то можно охарактеризовать в общем преступление, также можно дать характеристику сходным преступлениям и, конечно, можно дать характеристику конкретному преступлению. И.Ф. Крылов высказывает мнение, что криминалистическая характеристика может (и должна) быть трех степеней (уровней): общая характеристика для всех видов преступлений; для определенного вида или группы преступлений; для конкретного преступления, структурно представленная его элементами. Наибольшие дискуссии вызвал вопрос о криминалистической характеристике конкретного преступления. Одни авторы (В.Г. Танасевич, И.Ф. Пантелеев, Г.А. Густов, Е.И. Зуев, А.А. Фокина, С.В. Лаврухин и др.) рассматривают криминалистическую характеристику конкретного преступления как единицу видовой характеристики. Основные доводы в поддержку подобного взгляда заключаются в следующем:

1) конкретное преступление — это объективная реальность, существующая независимо от нас, и, следовательно, существует криминалистическая характеристика конкретного преступления. Если можно охарактеризовать с криминалистических позиций совокупность преступлений, то аналогичную операцию можно провести и в отношении отдельного преступления;
2) видовую криминалистическую характеристику можно дать лишь тогда, когда будут исследованы составляющие ее единицы, т.е. конкретные преступления. В каждом из них могут и должны быть выделены признаки, имеющие криминалистическое значение. Выделение этих признаков и есть составление их криминалистической характеристики;
3) криминалистическая характеристика конкретного преступления — это модель, описание с криминалистических позиций расследуемого события, оценка фактов, релевантных в криминалистическом отношении.

Ее формирует следователь и в процессе расследования она дополняется и совершенствуется, приобретая законченный вид к моменту окончания предварительного следствия.

Другие исследователи (Р.С. Белкин, А.И. Бородулин, И.Е. Быховский, И.А. Возгрин, А.В. Дулов, А.М. Кустов, В.В. Трухачев, А.Г. Филиппов, С.Н. Чурилов, С.А. Ялышев и др.) отмечают, что термин криминалистическая характеристика должен применяться к группам и видам, а не отдельным преступлениям.

Большинство авторов, выступающих в поддержку характеристики отдельного преступления, не отрицают, что рассматриваемая категория является продуктом научных исследований и, безусловно, говорить о ней как о “объективной реальности” нельзя. Криминалистика изучает преступления для выявления соответствующих закономерностей противоправной деятельности. Конкретное преступление представляет для науки интерес лишь постольку, поскольку оно является единицей изучаемой совокупности. Можно ли говорить, что, изучая по разработанной программе одно преступление, исследователь дает ему криминалистическую характеристику?

Как отмечает А.Г. Филиппов: “...в этом случае имеются в виду лишь обстоятельства одного преступления, которые могут быть и нетипичными. Для науки такие случаи, как правило, не представляют интереса...” Охарактеризовать с криминалистических позиций можно любое преступление, но в этих случаях, представляется, корректней говорить об анализе расследованного преступления.

Применительно к деятельности следователя вообще говорить о криминалистической характеристике не вполне корректно. Никакой криминалистической, уголовно-правовой либо криминологической характеристики следователь, суд ни в процессе расследования, ни по его окончании не составляют. По конкретному делу следователь не конструирует криминалистическую характеристику, а устанавливает факты, входящие в предмет доказывания со всеми его особенностями, характерными для данного случая. Здесь, представляется, происходит некоторое смешение в рассмотрении научной и практической деятельности.

Определенные возражения вызывает также возможность формулирования характеристики, общей для всех преступлений. Как уже указывалось, большинство авторов рассматривает криминалистическую характеристику как описание свойств, существенных и типичных для той или иной категории преступлений, как информационную модель преступной деятельности определенного вида. Если же перенести такое понимание рассматриваемой категории на все преступления, то общую криминалистическую характеристику можно определить как “... описание общих черт, присущих всем преступным деяниям, имеющих значение для раскрытия и расследования”. Она, как отмечает И.Ф. Крылов, должна найти себе место в общей теории криминалистики, наряду с другими ее частями. Такая позиция нашла среди криминалистов как сторонников, так и противников. Прежде всего, следует отметить, что, констатируя возможность существования общей криминалистической характеристики, авторы, тем не менее, не предпринимают попыток разработать ее.

Не разделяя позицию о необходимости формулирования в криминалистике “своего” понятия преступления, аналогичную точку зрения мы занимаем и в отношении общей характеристики. Прежде чем ее составлять, необходимо ответить на вопрос, какими общими криминалистическими признаками и свойствами обладают все преступления. Криминалистику как науку, изучающую закономерности возникновения и работы с доказательствами, безусловно, интересует преступление как деятельность, отражающаяся в окружающей среде. Однако любая деятельность обладает свойством отражения, поэтому построить на нем общую характеристику преступлений невозможно.

Г.А. Густов, выделяя также три уровня криминалистической характеристики, отмечает, что общая криминалистическая характеристика преступления должна содержать:

а) описание общей структуры преступного деяния (предмет непосредственного посягательства, субъект посягательства, физические и психические действия субъекта, факты, последствия, время совершения преступления, общественная опасность), а также связи и отношения между ними, общие для всех преступлений;
б) описание общих закономерностей преступления, определяющих их раскрытие и расследование (обусловливающее влияние обстановки, связь преступления с поведением виновного до совершения преступления, во время преступления и после него и т.д.);
в) перечень и краткое описание других систем, связанных с преступлением.

Представляется довольно проблематичным (а главное, не имеющим теоретической и практической значимости) для криминалистики и процессуальной деятельности описать для всех категорий преступлений, например, место и время их совершения, действия субъекта, влияние обстановки и т.д., а тем более установить связи между ними. Нельзя не согласиться с А.Н. Дубровиной, что такого уровня абстракцию невозможно наполнить каким-либо криминалистическим содержанием, как невозможно разработать единую методику расследования преступлений вообще. Как отмечает С.Н. Кушниренко, не может быть типичных, связанных закономерностями криминалистических сторон, свойств и черт преступления вообще, безотносительно к их виду или группе. Преступление вообще представляет собой слишком широкое, обобщенное понятие, которое не содержит никакой информации о характерном, что бы могло позволить сделать суждение о другом элементе по уже известному.

Таким образом, мы можем говорить о криминалистической характеристике преступлений определенного вида или разновидности. Применительно к конкретному преступлению — о его криминалистическом анализе. Понятие преступления вообще — уголовно-правовая и криминологическая категории, которые используются криминалистами в чистом виде и не требуют криминалистической интерпретации.

Из вышесказанного видно, что криминалистическая характеристика, как категория общих положений методики расследования, широко и обстоятельно исследовалась учеными-криминалистами, однако многие вопросы ее сущности и содержания остаются окончательно не решенными. Автором проанализированы лишь наиболее узловые моменты, не определив отношения к которым, затруднительно выстраивать криминалистическую характеристику мошенничеств.

2. ХАРАКТЕРИСТИКА ОПТОВОГО ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО РЫНКА КАК СФЕРЫ СОВЕРШЕНИЯ МОШЕННИЧЕСТВ

Экономическое понятие рынка отличается от обыденного. Исторически слово “рынок” всегда означало место, где продавались и покупались товары. Здесь непосредственно встречались продавцы, доставившие товар и покупатели. В узком смысле это понятие, естественно, сохранилось и до сих пор.

В мировой экономической практике, в т.ч. и среди большинства российских ученых-экономистов, существует совершенно определенное мнение о том, что рынок — это устойчивая и отработанная форма организации и регулирования экономических отношений. Структурно он может быть представлен как совокупность производственной, непроизводственной, финансовой и духовной сфер человеческой деятельности. В каждой из этих сфер можно выделить самостоятельные структурные единицы — рынки (средств производства, труда, капиталов, потребительский и т.д.). В большинстве своем экономисты сходятся во мнении, что рыночная инфраструктура включает в себя три основных элемента: рынок товаров и услуг, рынок факторов производства, финансовый рынок. Они, в свою очередь, включают в себя различные субрынки и рыночные сегменты.

В данном исследовании мы будем рассматривать мошеннические посягательства, совершаемые только в одном из сегментов рынка — потребительском. В связи с этим представляется необходимым остановиться на некоторых вопросах, определяющих рамки исследования. Следует отметить, что в экономической литературе нет единого мнения относительно понятия и структурного состава рассматриваемой категории. Основой деления рынка на различные сегменты выступают экономическое назначение либо виды товаров. По экономическому назначению выделяются рынки потребительских товаров и услуг; товаров промышленного назначения; промежуточных товаров и “ноу-хау”. По видам товаров выделяются частные товарные рынки (средств производства и потребительских товаров) и рынки факторов производства (рабочей силы, капиталов, ресурсов). Некоторые исследователи вообще не разделяет рынок на какие-либо сегменты, считая конечным звеном рынка — покупателя (потребителя), подразумевая под ними как физических, так и юридических лиц (например, предприятия − потребители какой-либо продукции).

Признавая потребительский рынок неотъемлемым элементом экономической системы, различные авторы неоднозначно определяют его структуру и содержание. Одни рассматривают его как элемент более общего понятия — рынок конечных продуктов и услуг. Либо выделяют в качестве самостоятельной сферы рыночных отношений рынок товаров и услуг, представляющий собой сложное социально-экономическое образование, которое включает в себя рынок потребительских товаров и рынок самостоятельных сфер деятельности: общественное питание, услуги (гостиничное дело, туризм, бытовое обслуживание и т.п.). Другие — как элемент производственной и непроизводственной области человеческой деятельности, являющийся сферой обращения, посредством которой реализуются товары народного потребления и услуги. При этом рынки товаров и услуг рассматриваются как равноценные элементы потребительского рынка. Третьи, включая рынок средств производства и потребительский в общую структуру — рынок товарного обращения, выступают против включения в него рынка услуг, считая его самостоятельным. Законодательно отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, продавцами при приобретении товаров, выполнении работ, оказании услуг, рассматриваются как равнозначные объекты правового регулирования.

В вопросе о соотношении рынка потребительских товаров и рынка услуг, на наш взгляд, следует согласиться с мнением С.Ю. Абудзина, который отмечает, что рынок обладает определенной структурной организацией и что такая структура — понятие не одномерное. Признавая, что в экономической литературе встречается множество подходов к выделению и классификации рыночных структур, он подчеркивает, что выбор принципа выделения той или иной структуры должен соответствовать целям и задачам исследования. Так, если отношения, подлежащие исследованию, находятся как в сфере реализации товаров, так и в сфере предоставления услуг, выполнения работ, то, представляется, нет никаких серьезных препятствий для рассмотрения указанных сфер в рамках одного понятия — потребительский рынок.

Мошенничество, являясь довольно распространенным видом хищений, в равной степени характерно не только для отношений по реализации товаров народного потребления, но и для отношений, возникающих в процессе выполнения работ и оказания услуг. Следует отметить, что заявленная в теме нашего исследования сфера деятельности (оптовый потребительский рынок), в которой совершаются мошеннические посягательства, является, по существу, одним из структурных элементов более общего понятия — потребительский рынок.

Существенным признаком, по которому и происходит выделение тех или иных рынков, является прежде всего не характер деятельности субъектов экономических отношений, а характер и свойства предмета обращения в той или иной категории отношений. Для рынка средств производства — это материальные факторы производства, сырье, топливо, запасные части, материалы, оборудование и др., для потребительского рынка — это товары и услуги, предназначенные для удовлетворения тех или иных потребностей человека.

С учетом вышесказанного, потребительский рынок можно рассматривать как одну из сфер рыночных отношений, в которой посредством взаимодействия участников (в форме хозяйственных операций) происходит оборот товаров и услуг с целью реализации их конечному потребителю.

Немаловажными для нашего исследования являются два взаимосвязанных вопроса — о субъектном составе участников потребительского рынка и характере деятельности субъектов в рассматриваемой сфере. Одна позиция по данному вопросу заключается в том, что на потребительском рынке взаимодействуют домашние хозяйства и бизнес (представленный сетью магазинов розничной торговли), а, следовательно, содержанием деятельности в рассматриваемой сфере является реализация товаров народного потребления. Несколько шире потребительский рынок рассматривает Г.И. Фельдман, выделяя в качестве субъектов со стороны бизнеса весь комплекс организаций, занимающихся реализацией товаров народного потребления и услуг. Более приемлема, на наш взгляд, точка зрения, согласно которой субъектами отношений на потребительском рынке являются со стороны бизнеса не только сеть оптово-розничной реализации товаров и услуг, но и непосредственные производители, а также организации, занимающиеся деятельностью по обеспечению процессов реализации товаров. Причем в качестве субъектов производители могут выступать не только в процессе самостоятельной реализации товаров собственного изготовления, но и как субъекты, осуществляющие функцию производства потребительских товаров. При таком подходе в структуре потребительского рынка (по характеру деятельности) можно выделить сферу производства и сферу обращения.

Исходя из этого, среди активных участников отношений на потребительском рынке можно выделить: предприятия — производители той или иной продукции; предприятия оптовой торговли потребительскими товарами; предприятия розничной торговли, а также предприятия, оказывающие различные услуги (хранение, транспортировка и т.д.). В качестве конечного потребителя тех или иных товаров и услуг могут выступать не только физические, но и юридические лица.

Отличительной особенностью конкурентного рынка является свобода торговли. Указом Президента Российской Федерации от 29 января 1992 г. № 65 “О свободе торговли” всем юридическим и физическим лицам было предоставлено право осуществлять торговую, посредническую и закупочную деятельность. В настоящее время практически нет организаций, которые в той или иной степени не занимались бы торговой деятельностью. В этой связи актуален вопрос о разделении торговой деятельности на розничную и оптовую.

Российское гражданское законодательство проводит четкую грань между розничной торговлей и оптовой (поставка товаров). Основной формой реализации товаров для личного, семейного, домашнего потребления является договор розничной купли-продажи (ст.492 ГК РФ), а для предпринимательской деятельности договор поставки (506 ГК РФ). То есть законодатель вводит различный правовой режим для сделок розничной купли-продажи и сделок в рамках предпринимательской деятельности. Сами понятия оптовой и розничной торговли в федеральных нормативных актах не закреплены, в то же время в ст. 3 закона г. Москвы от 9.12.98 г. №29 “О торговой деятельности в городе Москве” оптовая торговля определена как вид предпринимательской деятельности, связанный с реализацией товаров производителями или торговыми посредниками для дальнейшего использования в розничной торговле или профессионального использования. Как разновидность оптовой рассматривается мелкооптовая торговля. При этом отмечается, что минимальная партия товара при мелкооптовой торговле не может быть меньше, чем количество единиц соответствующего товара в одной упаковке производителя для розничной реализации.

Оборот оптовой торговли представляет собой стоимость отгруженных (переданных) на сторону товаров, приобретенных на стороне для целей перепродажи юридическим и физическим лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, для профессионального использования (дальнейшей переработки или продажи), кроме продажи населению, которая относится к обороту розничной торговли. Обязательным признаком операции, относимой к оптовой торговле, является составление счета-фактуры.

В налоговом законодательстве и статистическом учете также проводится разделение между оптовой и розничной торговлей. Так, в письме Госналогслужбы России от 6 мая 1997 года №03-4-09/15 отмечается, что в понятие оптовой торговли включается деятельность по продаже товаров промышленным, коммерческим, учрежденческим или профессиональным пользователям или же другим оптовым и розничным торговцам. Одним из отличий налогообложения деятельности по оптовой и розничной торговле является порядок исчисления налога на добавленную стоимость (НДС). В системе национальных счетов различается промежуточное (включает стоимость всех продуктов, потребленных юридическими лицами в течение данного периода с целью производства других продуктов и услуг) и конечное потребление (стоимость продуктов и услуг, использованных непосредственно для удовлетворения потребностей физических лиц, как индивидуалов, так и коллективов). При учреждении любого юридического лица ему присваиваются соответствующие коды (идентификационный номер налогоплательщика, код вида деятельности и т. п.). Идентификация сфер оптовой и розничной торговли для решения учетно-статистических задач осуществляется на основе Общероссийского классификатора видов экономической деятельности продукции и услуг (ОКДП). Он определяет, что в понятие оптовой торговли включается деятельность по продаже товаров розничным торговцам, промышленным, коммерческим, учрежденческим или профессиональным пользователям или же другим оптовым торговцам, а розничной — деятельность по продаже товаров для личного потребления или домашнего пользования.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что основанием разделения оптового и розничного сектора торговли является не объем реализуемых товаров, а их назначение. Оптовое звено является первичным звеном потребительского рынка и включает в себя предприятия − производители той или иной продукции, сеть посреднических фирм, предприятия, оказывающие услуги транспортировки, охраны, хранения (оптовые базы, склады и т.п.). Содержанием экономической деятельности оптового звена потребительского рынка является товарооборот из сферы производства в сферу потребления и внутри самой сферы обращения.

Следует отметить, что мошеннические посягательства в оптовом звене потребительского рынка совершаются преимущественно на этапе хозяйственной деятельности по приобретению или реализации продукции. Следовательно, вне рассмотрения нами оставлены мошенничества, совершаемые при осуществлении потерпевшими деятельности по производству, розничной торговле, оказанию услуг бытового назначения. Кроме того, учитывая, что хищения путем обмана или злоупотребления доверием при оказании услуг перевозок оптовым организациям потребительского рынка и методика их расследования обладают выраженной спецификой, мы также оставляем их за рамками исследования.

Виды и способы совершения экономических преступлений в сфере потребительского рынка находятся в зависимости от экономических, социальных и политических условий, в которых существует государство. Потребительский рынок является одним из наиболее характерных сегментов экономики, на который оказывается такое влияние. До 1992 г. большинство предприятий потребительского рынка находилось в собственности государства и среди преступлений в этом секторе экономики особое место занимали такие виды, как хищение государственного или общественного имущества путем злоупотребления служебным положением, растраты, присвоения. Наличие четкой системы (когда все предприятия имели структурное подчинение соответствующим министерствам, ведомствам, главкам и т.п.), контроль и плановость хозяйственных связей существенно сужали возможности совершения хищений имущества юридических лиц путем мошенничества. Можно сказать, что эта форма хищения не являлась характерной для сферы экономической деятельности и относилась в большинстве случаев к категории общеуголовных преступлений.

С 1992 г. происходит резкий рост выявленных фактов мошенничества. Если на потребительском рынке в 1992 г. было выявлено 105 случаев мошенничества, то в 1996 г. — 4 962. Среди причин такого сверхдинамичного роста преступлений можно выделить изменение форм собственности и резкое увеличение количества предприятий потребительского рынка, ослабление государственного контроля за их деятельностью, недостаток опыта ведения хозяйственных операций, стремление к быстрому получению максимальной прибыли в ущерб безопасности сделок и т.п. Как отмечают многие исследователи, наиболее криминализированной является именно сфера потребительского рынка. Так, по данным И.В. Ильина, на его долю приходится 52% экономических мошенничеств, тогда как в сфере банковской деятельности совершено 17% этого вида преступлений. Однако не только мошеннические посягательства являются характерными преступлениями на потребительском рынке в настоящий период. Прежде всего следует отметить, что специфика отношений в этом секторе рынка обусловливает рациональную корыстную направленность преступных посягательств. По данным исследователей, в структуре преступлений (с учетом латентных) наиболее часто на потребительском рынке встречаются (помимо мошенничеств) — причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, незаконное предпринимательство, лжепредпринимательство, незаконное использование товарного знака, заведомо ложная реклама, нарушение авторских и смежных прав, обман потребителей и др.

Из приведенного перечня составов видно, что в основе большого числа преступных посягательств в сфере потребительского рынка лежит обман. Это обстоятельство обусловлено характером отношений, возникающих в рассматриваемом секторе рыночных отношений. Такого рода сходство позволило говорить о возможности группового объединения преступлений с целью их изучения, анализа и выработки рекомендаций по расследованию и раскрытию, в рамках понятия “коммерческое мошенничество”). Так, В.Д. Ларичев включает в это понятие два сходных в уголовно-правовом и криминалистическом аспектах вида преступлений — мошенничество и причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. А.В. Алексеев предлагает объединить в рамках указанного понятия преступления наиболее характерные для потребительского рынка, отмечая, что “…такое объединение может носить не только научный, но и практический интерес: его можно использовать для построения частных криминалистических методик предупреждения, выявления и раскрытия преступлений на потребительском рынке, в основе которых лежит обман”. В целом поддерживая высказанные авторами соображения, мы не можем полностью разделить точку зрения А.В. Алексеева в части круга преступных деяний, объединяемых в рамках “коммерческого мошенничества” и криминалистического значения такого рода объединения. Выделение групп преступлений, опирающихся прежде всего на криминалистические признаки, возможно при относительном сходстве методик их расследования. Исходя из этого, вряд ли можно говорить о криминалистическом сходстве таких преступлений, как мошенничество и незаконное использование товарного знака, лжепредпринимательство и обман потребителей и т.д.

3. КЛАССИФИКАЦИЯ МОШЕННИЧЕСТВ В СФЕРЕ ОПТОВОГО ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО РЫНКА

Как указывалось ранее, криминалистические классификации преступлений не являются составной частью криминалистической характеристики. Однако их научная разработка в рамках методики расследования преступлений имеет большое значение для успешного использования в практической деятельности. С одной стороны, как отмечают многие исследователи, уголовно-правовые и криминалистические классификации преступлений являются основанием построения системы частных методик, с другой стороны, в рамках отдельного вида или группы преступлений они позволяют выделить те или иные разновидности преступной деятельности в зависимости от особенностей способа подготовки, совершения и сокрытия, личности виновного, предмета посягательства и т.д. Для методики расследования мошенничеств (в том числе в рассматриваемой сфере) внутривидовая классификация имеет особое значение, так как проявления рассматриваемых преступлений и отдельных их элементов чрезвычайно разнообразны и описать их без соответствующей систематизации достаточно сложно.

Мошенничество относится к категории преступлений против собственности, в основе совершения которых лежит противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу имущества. Являясь самостоятельной формой хищения чужого имущества, оно характеризуется уголовно-правовыми признаками (как общими для всех хищений, так и особенными, идентифицирующими его). В уголовно-правовой характеристике способ совершения преступления относится к факультативным признакам объективной стороны преступления. Вместе с тем, если он указан прямо в законе, то становится обязательным и, следовательно, его установление необходимо для наличия состава конкретного преступления.

Как уже отмечалось, для криминалистической характеристики механизм совершения преступлений и его составная часть − способ − являются важнейшими компонентами, каркасом, на основе которого происходит ее конструирование. Кроме того, в криминалистической литературе способ совершения рассматривается более широко, как система деятельности по подготовке, совершению и сокрытию преступления. Учитывая тот факт, что применительно к рассматриваемому виду преступлений законодатель прямо включил способ в систему обязательных элементов объективной стороны, представляется необходимым кратко остановиться на уголовно-правовых классификациях способов мошенничества.

Прежде всего следует отметить, что сама конструкция ст.159 УК предусматривает два способа совершения этого вида хищений — обман и злоупотребление доверием. В уголовно-правовой литературе неоднократно обсуждались вопросы о понятии, значении злоупотребления доверием и соотношении его с обманом. Одни авторы, считая указанный способ разновидностью мошеннического обмана, говорят о злоупотреблении доверием как об “обмане доверия”, отмечая одновременно, что в данном случае лицо использует для получения чужого имущества определенные гражданско-правовые отношения, основанные на доверии сторон, либо пользуется тем, что имущество передается ему потерпевшим без соответствующего оформления или предосторожности и присваивает это имущество. Другие рассматривают злоупотребление доверием как самостоятельный способ мошенничества, указывая, что в отличие от обмана преступник действует в рамках представлений жертвы о характере и содержании их отношений.

Не вдаваясь в анализ соотношения этих способов мошенничества, считаем необходимым сделать ряд замечаний. Во-первых, злоупотребление доверием есть использование во вред потерпевшему отношений с ним, основанных на убежденности в честности, добросовестности, искренности и порядочности. В отличие от обмана, как объективного проявления, который можно с достаточной точностью “измерить”, “взвесить”, описать и оценить, злоупотребление доверием более субъективная категория. Оценить, описать и проанализировать степень доверия как субъективного отношения к человеку достаточно сложно. В качестве самостоятельного способа мошенничества (как во всем объеме этого вида преступлений, так и среди хищений в сфере потребительского рынка) злоупотребление доверием практически не встречается. Это обстоятельство отмечают как сторонники, так и противники самостоятельности рассматриваемого способа. По мнению Л.В. Григорьевой, более правильно говорить о злоупотреблении как “сопутствующем” обману способе мошенничества. Во-вторых, практически все исследователи уголовно-правовых аспектов мошенничества отмечают, что обязательным признаком субъективной стороны преступлений данного вида является наличие умысла на хищение в момент передачи преступнику имущества, а при рассмотрении его содержания выделяют мошеннический обман в отношении будущих событий. Поэтому, на наш взгляд, в любом мошенничестве, в т.ч. совершенном на основе отношений доверия, присутствует элемент обмана, заключающийся, как минимум, в умолчании о своих намерениях в отношении передаваемого имущества (т.н. пассивная форма обмана), а чаще — в активной деятельности по созданию у потерпевшего ложных представлений о намерениях. Поэтому вряд ли можно согласиться с авторами, рассматривающими в качестве приема злоупотребления доверием — предъявление поддельных документов от имени организации, где работает мошенник. В-третьих, как справедливо утверждает И.В. Ильин, отношения доверия могут вытекать как из личностных взаимоотношений, так и иметь под собой определенные юридические основания (например, в силу закона или договора). В самом общем виде такие основания вытекают из гражданского законодательства.

Выступление любого предпринимателя в гражданском обороте предполагает доверие к нему и осуществляемым им действиям. Одним из принципов гражданского права является добросовестность, разумность и справедливость участников гражданско-правовых отношений и их действий. По существу закон провозглашает презумпцию добросовестности (п.3 ст.10 ГК РФ). Как отмечает В.А. Белов, гражданское законодательство пишется и “работает” только в отношении добросовестных субъектов, если исключение не будет сделано в самом законодательстве. В целом деятельность субъектов на потребительском рынке можно охарактеризовать как самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке (т.е. предпринимательскую деятельность).

Вышесказанное позволяет выдвинуть тезис о том, что любой вид предпринимательской деятельности, в т.ч. в сфере оптового потребительского рынка, предполагает в своей основе добросовестность контрагентов, а, следовательно, и основанное на нормах права и обычаях делового оборота доверие. Способы мошеннических посягательств характеризуются, как отмечает А.А. Давыдов, таким набором средств и методов, которые позволяют осуществить обман настолько убедительно, что порождают искреннее доверие потерпевшего, в силу которого и происходит передача имущества. Поэтому представляется, что при любом мошенничестве, совершенном путем обмана, происходит, в той или иной степени, злоупотребление доверием. В этом плане нельзя не согласиться с мнением Л.Г. Григорьевой, что своеобразие мошенничества как способа хищения чужого имущества состоит именно в существовании доверия потерпевшего к виновному, использовании последним этого доверия в корыстных целях. Преступник скорее совершит обман, если войдет в доверие к жертве, и наоборот, обман в большинстве случаев невозможен без определенного доверия.

Исходя из этого, мы рассматриваем обман и злоупотребление доверием при совершении мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка как единый комплекс действий, направленных на осуществление преступного замысла.

В свете настоящего исследования нельзя не затронуть еще один вид мошенничества, выделенный в законе, — приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, который вызывает неоднозначное к себе отношение. Как и в вопросе о злоупотреблении доверием, ряд исследователей отмечают, что право на имущество не может быть предметом хищения, поскольку не является вещью или предметом материального мира. Учитывая специфику такого хищения, некоторые авторы выдвигают предложения о целесообразности выделения его в самостоятельную статью Уголовного кодекса, ввиду несоответствия общим признакам хищения. Не вдаваясь в дискуссии по данному вопросу, считаем необходимым отметить, что в рамках проведенного исследования обманные действия по завладению теми или иными документами правоустанавливающего характера осуществляются как подготовительные действия к хищению непосредственно самого имущества и самостоятельного состава преступления не образуют. Поэтому, учитывая характер деятельности субъектов оптового потребительского рынка, мы не относим действия по приобретению прав на имущество к самостоятельной форме посягательств в рассматриваемой сфере.

В уголовно-правовой характеристике мошенничества обман или злоупотребление доверием рассматриваются как способ совершения преступления. В то же время, можно встретить утверждения, что они являются не способами, а средствами совершения мошенничества. Однако и с точки зрения уголовного права, и с точки зрения криминалистики средство и способ не могут рассматриваться как тождественные или равнозначные понятия. По мнению В.Н. Кудрявцева, под способом совершения преступления понимаются “определенный порядок, метод, последовательность движений и приемов, применяемых лицом”, а средством совершения преступлений следует считать “вещи, которые используются преступником для воздействия на объект (предмет) преступления”. В криминалистике способ преступления рассматривается как система деятельности по подготовке, совершению и сокрытию преступления, а средства выделяются как один из элементов способа.

Внешне обман может проявляться в двух формах — активной (сознательное введение в заблуждение) и пассивной (умолчание об истине). Преобладающим при совершении мошенничеств, в том числе в сфере оптового потребительского рынка, является активный обман, т.к. именно он выступает наиболее адекватным средством создания у потерпевших искаженных представлений о характере действий виновного. Также можно выделить в обмане содержание, в которое включаются события или факты, относительно которых преступник вводит лицо в заблуждение, и форму — речевую (устную и письменную), поведенческую.

По своей временной направленности обман осуществляется относительно прошедших, настоящих и будущих событий. В уголовно-правовых исследованиях высказывались мнения о том, что содержанием мошеннического обмана могут быть обстоятельства и факты, относящиеся только к прошлому и настоящему. В частности, И.Я. Фойницкий отмечал, что обман в отношении будущих событий невозможен, либо ненаказуем, поскольку будущее лежит за пределами человеческого познания и предметом такого обмана являются не факты, а ожидания и надежды. Безусловно, обман, как и правдивые сведения, в отношении событий будущего специфичен по своему содержанию, т.к. касается обстоятельств, наступление которых обусловлено рядом факторов, в том числе таких, которые находятся за рамками предположений о развитии событий. Однако это обстоятельство вряд ли может исключить обман в отношении фактов и событий будущего из содержания мошеннического обмана. Так, обещания субъекта предпринимательской деятельности расплатиться за полученные ценности или передать таковые после получения оплаты, а тем более закрепленные в договоре, рассматриваются не иначе как основанное на определенной модели последующих действий и развития событий принятие на себя соответствующих обязательств. Естественно, учесть все обстоятельства, могущие оказать влияние на исполнение обещаний, зачастую невозможно. Довольно часто при осуществлении коммерческой деятельности взятые на себя обязательства не могут быть полностью или частично исполнены в силу различных причин. Даже если субъект должен был предвидеть возможность наступления событий, препятствующих исполнению договора, речь об обмане идти не может.

Разрабатывая классификации мошеннических посягательств, многие авторы отмечают, что разнообразие форм, средств и методов, применяемых при совершении рассматриваемой категории преступлений, является существенным препятствием для их построения. Показательно в этом отношении мнение И.Н. Якимова, высказанное еще в 1925 г.: “Мошенники, — отмечает он, — совершенно не поддаются классификации, поскольку обман также разнообразен, как человеческая изобретательность”.

Вместе с тем, дать развернутую криминалистическую характеристику мошеннических посягательств без их систематизации, выделения отдельных разновидностей и групп практически невозможно. В то же время любая систематизация во многом определяется целью исследования и характером исследуемых признаков. Как отмечает В.Д. Ларичев, мошеннические действия отличаются довольно большим разнообразием завладения чужим имуществом по способу совершения, сфере хозяйственной деятельности, длительности совершения, комбинации и сложности применяемых приемов.

В большинстве классификаций мошенничества (как в целом вида хищений, так и отдельных групп преступлений) в качестве основы деления рассматривается специфика способа совершения преступления, отдельных приемов, методов и средств. И это представляется вполне обоснованным. Способ совершения преступления и отдельные его элементы являются центральным звеном в системе криминалистического описания преступной деятельности. Однако логика исследования посягательств в определенной сфере, в т.ч. сфере оптового потребительского рынка, требует исходить не только из характеристик способов совершения мошенничества. Основной посылкой, определяющей характер и объем исследуемой группы преступлений, является закономерная зависимость тех или иных способов совершения мошеннических посягательств от внешних условий. Обусловленность применения тех или иных приемов и средств внешними факторами (элементами обстановки преступной деятельности) признается практически всеми авторами.

Если рассматривать детерминированность способа совершения мошенничества от комплекса факторов, образующих обстановку, можно выделить элементы различного уровня общности. Это позволяет, в свою очередь, разграничить посягательства на довольно крупные блоки по признаку сферы деятельности.

За основу деления всей совокупности мошенничеств на самом верхнем уровне можно взять “классическое” деление преступлений по направленности: на общеуголовные и экономические. Следует признать, что основа такой классификации не вполне соответствует действующему уголовному закону. В раздел VIII Особенной части УК РФ “Преступления в сфере экономики” включены различные составы. Такие преступления, как кража, разбой, с одной стороны, и незаконная банковская деятельность, монополистические действия и ограничение конкуренции, с другой, отнесены к указанной категории. Однако, например, вымогательство и незаконное использование товарного знака настолько различны по своим признакам и непосредственным объектам посягательства, что рассмотрение их в едином блоке не имеет практической значимости для криминалистических и криминологических исследований. Законодатель в рамках указанного раздела выделяет три категории посягательств: “Преступления против собственности”, “Преступления в сфере экономической деятельности”, “Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях”. По существу такое деление не является классификацией, так как отсутствует общий критерий деления. В основу первой и третьей категории положена направленность посягательств, а второй — область деятельности. При этом очевиден тот факт, что экономическая деятельность в большинстве своем осуществляется в рамках гражданско-правовых отношений по поводу той или иной собственности. Если исходить из градации Уголовного кодекса, то большая группа хищений путем мошенничества, присвоения или растраты не относится к преступлениям в сфере экономической деятельности.

Так, С.Ф. Мазур, следуя структуре рассматриваемого раздела, выделяет в сфере экономической деятельности две группы преступлений: преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (ст.ст.169 - 175, 178 - 180, 182 - 184, 195 - 197, 200 главы 22 УК РФ) и преступления в сфере финансовой деятельности (177, 181, 185 - 194, 198, 199 той же главы). Такая градация не охватывает все виды посягательств в сфере экономической деятельности. Так, хищение кредитных средств банка путем мошенничества и незаконное получение кредита отличаются не по характеру нарушаемых отношений, а по направленности умысла, однако включены в разные главы (“Преступления против собственности” и “Преступления в сфере экономической деятельности”). Значительное количество мошеннических посягательств происходит в процессе предпринимательской деятельности, а, следовательно, должны относиться к преступлениям, совершаемым в сфере экономической деятельности.

Разделение Особенной части Уголовного кодекса обусловлено выделением различных объектов преступного посягательства (общий, родовой, видовой, непосредственный). Разделение же преступлений по направленности на общеуголовные и экономические не только основывается на различиях в объекте посягательства, но и обусловлено характером и спецификой преступной деятельности.

Данная классификация имеет определенное организационное и методическое значение. Во-первых, ее используют в учетно-аналитической и практической деятельности органов внутренних дел, в т.ч. как первичный критерий разграничения компетенции оперативных, следственных подразделений. Во-вторых, на ее основе возможна дальнейшая группировка преступлений по криминалистически значимым признакам с целью разработки методик расследования преступлений соответствующего уровня.

Помимо рассматриваемого деления в криминалистике предлагались и другие похожие классификации. Так, В.А. Образцов неоднократно высказывал мнение о возможности рассмотрения всего массива преступлений через призму их относимости к профессиональной деятельности. В частности, он предлагал сгруппировать все преступления в две категории: связанные с профессиональной деятельностью и не связанные с профессиональной деятельностью. Безусловно, такое деление имеет определенное значение при разработке соответствующих методик. Однако вряд ли его можно признать безупречным. Так, не вполне понятно, к какой категории относить преступления, совершенные вне сферы профессиональной деятельности, но с применением соответствующих знаний, навыков и средств либо под видом таковой (что особенно актуально для мошенничеств). Кроме того, в подобном разделении не всегда возможно учесть ситуации совершения групповых преступлений. В практической деятельности нередки случаи, например, хищений материально ответственным лицом с привлечением в группу сообщников, не связанных с организацией, в которой происходит хищение. Можно ли в отношении таких лиц говорить о совершении ими преступления, связанного с профессиональной деятельностью?

Классификация преступлений на общеуголовные и экономические также не лишена определенных недостатков. Прежде всего, это терминологическая ее неточность с позиций действующего уголовного закона. Здесь более корректно говорить о существовании группы преступлений, связанных с предпринимательской деятельностью (в сфере экономической деятельности хозяйствующих субъектов). Возможны также определенные трудности при отнесении ряда преступлений к первой или второй категории, да и само понятие экономической преступности трактуется неоднозначно.

Так, некоторые авторы решающим признаком экономического преступления видят непосредственную принадлежность его субъекта к системе экономических отношений в процессе профессиональной деятельности, определяя экономическую преступность как совокупность корыстных преступлений, совершаемых в сфере экономики лицами в процессе их профессиональной деятельности, в связи с этой деятельностью и посягающих на собственность и другие интересы потребителей, партнеров, конкурентов и государства, а также на порядок управления экономикой в различных отраслях хозяйства. Подобная трактовка близка к классификации В.А. Образцова и не охватывает преступления, совершенные не в связи и не в процессе профессиональной деятельности, а под видом законной экономической деятельности.

Несмотря на определенные неточности и пробелы в рассматриваемой классификации, применительно к настоящему исследованию, подобное разделение позволяет провести грань между мошенничествами, учитывая наиболее общие криминалистически значимые особенности.

Дальнейшая классификация мошеннических посягательств экономической направленности позволяет выделить группы преступлений, в которых механизм преступной деятельности обусловливается особенностями экономических отношений, нормативного регулирования, способов осуществления законной финансово-хозяйственной деятельности. Основанием деления в данном случае будет выступать сфера экономической деятельности, в рамках которой совершаются преступные посягательства. Среди таких относительно обособленных сфер выделяются: финансово-кредитная, производственная, сфера обращения произведенных товаров (потребительский рынок), сфера внешнеэкономической деятельности, сфера услуг (в т.ч. страхование, как наиболее привлекательный для посягательств вид услуг.).

Вряд ли можно признать полной и правильной классификацию сфер деятельности, предложенную И.О. Антоновым. В частности, среди юридических лиц, так или иначе используемых мошенниками для совершения хищений, он выделяет действующие в сфере: страхования, финансово-банковской, коммерции и др., а также рассматривает в качестве сфер деятельности привлечение инвестиций, поставку товаров и предоставление услуг, оплату товаров и услуг и т.д. Коммерческая деятельность, как нам представляется, понятие довольно широкое и охватывает другие, предложенные автором элементы. Она как экономическая деятельность, направленная на извлечение прибыли, осуществляется в области страхования, финансово-кредитной и т.д. Что же касается поставки и оплаты товаров, предоставления услуг, привлечения инвестиций, то это скорее не сферы, а виды деятельности.

Заслуживает, на наш взгляд, внимания и классификация посягательств, предложенная Л.Г. Григорьевой. Отмечая, что мошенничество проникает в различные сферы бизнеса и содержание мошеннического обмана разнообразно, она выделяет наиболее распространенные группы посягательств: в сфере страхования; в кредитно-финансовой сфере; обман при сделках с недвижимостью; помещение рекламы без намерения выполнять обещанные услуги (“почтовые мошенничества”); компьютерные мошенничества. Предложенная классификация интересна, прежде всего, тем, что автор рассматривает обусловленность преступных действий, образующих отдельные способы совершения мошенничества, той сферой отношений, в которой они совершаются. Однако вызывает определенные возражения отнесение такого способа как завладение авансами к кругу посягательств в кредитно-финансовой сфере. Предпринимательская деятельность не может осуществляться без услуг банков по сбережению, перечислению денежных средств, кредитованию и т.д. Однако “участие” банка в цепочке преступного посягательства вряд ли можно рассматривать как критерий отнесения такого преступления к указанной сфере. В данном случае, представляется, определяющим является характер деятельности пострадавшей организации, в процессе которой произошло посягательство на имущество.

Так, в 1998 - 1999 г.г. была пресечена деятельность организованной преступной группы, занимавшейся сбытом поддельных векселей крупных коммерческих организаций (Сбербанк РФ, РАО “ЕЭС России”, РАО “Газпром” и т.д.). Векселя приобретались различными организациями, среди которых были и банки, и предпринимательские структуры. С точки зрения отнесения конкретных посягательств к той или иной сфере, вряд ли правомерно рассматривать реализацию векселя Сбербанка РФ как преступление в кредитно-финансовой сфере, а векселя РАО “ЕЭС” на рынке энергетики. Он (вексель) выступает как средство совершения мошенничества, и его использование не определяет характер нарушаемых отношений. В данном случае для отнесения того или иного преступления к определенной сфере экономической деятельности необходимо исходить из характера деятельности пострадавшей организации, при осуществлении которой происходило посягательство.

В рамках указанных выше сфер деятельности возможно и дальнейшее расчленение на различные отрасли и виды хозяйственной деятельности. Обычно этот уровень классификации применяется при разработке методик расследования хищений, совершаемых материально ответственными и должностными лицами. Применительно к нашему исследованию рассматривать дальнейшую классификацию нет необходимости.

Следует отметить, что в криминалистических исследованиях неоднократно предпринимались попытки классифицировать мошеннические посягательства, как в целом, так и отдельные их разновидности. Так, В.Д. Ларичев, отмечая условность предложенной им классификации, выделяет следующие основные приемы и способы совершения коммерческого мошенничества: причинение имущественного ущерба либо завладение чужим имуществом официально зарегистрированными и действующими предприятиями; фиктивное создание предприятий для осуществления противоправной деятельности; противоправное завладение товарами и другими материальными ценностями; незаконное присвоение чужих денежных средств; присвоение материальных ценностей и денежных средств путем запланированного банкротства; мошеннические действия в системе страхования.

Следует согласиться с автором, что такая классификация условна и далеко не полностью охватывает все виды мошеннических действий. Строго говоря, данный перечень вообще трудно рассматривать как классификацию, поскольку при его составлении использованы совершенно разноплановые основания: сфера посягательства (страхование), предмет преступления (товары и денежные средства), форма, в которую облекается преступная деятельность (официально зарегистрированные и фиктивные предприятия), способ осуществления преступного замысла (умышленное банкротство). В правоприменительной практике можно встретить множество примеров посягательств, охватывающих сразу несколько приведенных приемов. Так, мошенничество может быть совершено с помощью фиктивно созданного предприятия для завладения товарно-материальными ценностями либо с официально зарегистрированным предприятием для завладения денежными средствами путем умышленного банкротства и т.п.

Рассматривая в качестве классификационного признака форму, в которую облечена преступная деятельность, С.П. Кушниренко в структуре мошеннических посягательств выделяет группу преступлений, совершенных с использованием лжепредприятий. Соответственно, среди способов совершения выделяет: хищение кредитов и ссуд в банковских учреждениях; хищение предоплат (авансов) за продукцию, работу, услуги; хищение государственного имущества, внесенного в виде пая в уставный фонд другого предприятия; хищение денежных и валютных средств от юридических лиц; хищение денежных и валютных средств от юридических и физических лиц, предназначенных для зачисления в функционирующее государственное предприятие; хищение денег и ценных бумаг инвесторов; хищение товаров, полученных по подложным платежным документам; хищение денег в банковских учреждениях путем исполнения подложных кредитовых авизо.

Не вполне разделяя точку зрения С.П. Кушниренко относительно понятия и классификации самих лжепредприятий (о чем будет сказано в дальнейшем), в то же время считаем необходимым отметить, что предложенная система способов совершения мошенничества более детальна, охватывает в общем виде и способы посягательств в сфере оптового потребительского рынка. Похожую схему рассмотрения мошеннических посягательств приводят В.П. Василенко, А.А. Модогоев. Рассматривая особенности расследования преступлений, связанных с созданием лжефирм, лжекооперативов и ложным банкротством, они отмечают, что действия по их созданию являются способами мошенничества. В свою очередь, мошенничества путем лжепредпринимательства, ложного банкротства осуществляются различными способами. В качестве таковых называется: получение обманным путем предварительной оплаты по контрактам на поставку товаров; получение денег якобы за предоставление услуг и производство работ; мошеннические операции с кредитом и субсидиями.

На первый взгляд, указанные классификации не вполне точно отражают сущность способов совершения мошенничества, так как создание лжепредприятий является всего лишь одним из элементов способа совершения преступления и характеризует преимущественно подготовительный его этап. Трудно не согласиться с Л.В. Григорьевой, что само по себе создание лжепредприятий или подделка документов не может быть способом завладения имуществом. Внося изменения в имеющиеся либо изготавливая новые подложные документы, лицо никак не воздействует на само имущество, при получении которого они используются.

Однако положительной стороной такого рода классификаций является их многоуровневый характер, когда выдвижение как основополагающего одного важного признака позволяет проследить зависимость от него других. Экономические мошенничества — это преступления, отличающиеся довольно сложной структурой. Они характеризуются тщательным планированием, высоким уровнем подготовки и координации действий участников, относительно длительными этапами реализации замысла. Для совершения такого рода посягательств преступники осуществляют комплексы относительно самостоятельных действий, отдельные из которых образуют самостоятельные составы преступлений. Эти обстоятельства нельзя не учитывать, структурируя мошенничества.

Развернутую систему способов совершения хищений в сфере предпринимательской деятельности приводит С.Г. Евдокимов. Способы завладения чужим имуществом путем обмана он разделяет на две категории: способы хищения имущества физических и юридических лиц. Последние (вместе со способами присвоения и растраты имущества юридических лиц) подразделяются на способы хищения учтенного и неучтенного имущества. В свою очередь, среди способов хищения стороннего для виновного учтенного имущества автор выделяет мошенничества, совершенные путем: заключения мнимого договора (с целью завладения денежными средствами, ценными бумагами или товарами); путем получения кредита (займа); с использованием электронных средств доступа; под видом инвестиций; путем незаконного получения пенсий, пособий, страховых выплат и т.п.. Применительно к нашему исследованию автором в качестве способа совершения мошенничества рассматривается заключение мнимого договора.

В рассматриваемом аспекте представляет значительный интерес классификация способов совершения мошенничеств в сфере потребительского рынка, предложенная С.И. Фомовым. Автор выделяет мошенничества, совершенные посредством:

Некоторые исследователи проводят дальнейшую дифференциацию способов мошенничества в зависимости от субъекта, совершившего преступление, выделяя при этом мошенничества, совершенные: в отношении юридических лиц, с которыми преступники находились в трудовых отношениях; посторонними субъектами; работником юридического лица совместно с посторонними лицами.

Довольно интересную и нетрадиционную классификацию посягательств в зависимости от объекта, который вводится в заблуждение и который в результате воздействия мошенников позволяет завладеть имуществом, предлагает И.О. Антонов, выделяя две группы мошенничеств в которых:

а) обман происходит по схеме человек (мошенник) — человек, являющийся собственником имущества, либо человек, которому имущество вверено;

б) обман по схеме человек (мошенник) — система электронной обработки данных (техническое устройство), имеющая возможность правомерно перемещать имущество потерпевших, в результате несанкционированного уничтожения или модификации программного обеспечения с целью незаконного получения прибыли.

Вторая группа посягательств, как показало наше исследование, не является характерным для потребительского рынка. Такого рода преступные посягательства возможны в основном в банковско-кредитной сфере (аккумулирование остатков средств на счетах, подделка пластиковых карт с последующим получением денег и т.п.), а также в сфере т.н. “высоких технологий”.

Развитие автоматизированных систем, управляющих и контролирующих производственную, финансовую, управленческую и другую деятельность, естественно, не обходит стороной потребительский рынок. Однако, учитывая, что деятельность в указанной сфере связана с оборотом товарно-материальных ценностей и человек является неотъемлемым элементом в цепочке движения товар — деньги, подобные системы в основном выполняют вспомогательные функции. Поэтому при совершении рассматриваемой группы мошенничеств могут присутствовать две схемы: обман совершается только в отношении лица; для совершения мошенничества вводится в заблуждение не только человек, но и оказывается несанкционированное воздействие на системы электронной обработки данных.

Так, Г. — работник организации, специализирующейся на оптовой торговле мясопродуктами, получив доступ к системе учета движения денежных и товарных ценностей, в которую закладывалась вся информация по договорам, поставкам, отпуску со склада, расчетам и т.д., внес в нее ложные сведения о наличии договорных отношений с несуществующим ООО “Ледкер”, поступлении от него на счет денег и подделал документы на отпуск товара. Сообщник Г. обратился на склад фирмы и предъявил необходимые документы. Заведующий складом запросил систему о наличии соответствующих записей и получил подтверждение. Лишь то обстоятельство, что предъявленная преступниками счет-фактура не содержала принятых на фирме условных пометок (о необходимости которых Г. не мог знать), позволило пресечь преступление. Этот пример наглядно демонстрирует, что обман как разновидность посягательства происходит не в отношении технического средства, а в отношении человека, который на основании ложных сведений принимает решение о передаче имущества.

При построении той или иной классификации мошеннических посягательств нельзя не учитывать тот факт, что данный вид преступления представляет собой довольно сложный комплекс действий по его подготовке, совершению и сокрытию. Среди исследованной нами группы посягательств нет таких, в структуре способа совершения которых не выделялись действия, направленные на создание условий или сокрытие. Зачастую деятельность по подготовке и сокрытию не только выделяется структурно, но и образует состав другого преступления. Поэтому построить классификацию, учитывающую одновременно все компоненты механизма совершения преступления, невозможно.

Основу отношений на потребительском рынке, как уже указывалось, составляет предпринимательская деятельность по приобретению и реализации товаров. Кроме того, в структуре потребительского рынка нами выделялась деятельность, направленная на обеспечение нормального функционирования товарно-денежных отношений. Следовательно, по видам деятельности, в рамках которых совершаются мошенничества, выделяются: оптовая торговля (промышленными товарами и продуктами питания); розничная торговля; деятельность по обслуживанию субъектов потребительского рынка (транспортировка, хранение и т.д.)

Учитывая, что выбор способов мошеннических посягательств во многом зависит от предмета преступления, прежде всего, можно выделить: завладение денежными средствами (наличными или безналичными) и ценными бумагами (облигациями, векселями, чеками, акциями, сертификатами и т.д.); хищение товаров (продовольственных и промышленных); мошенничества, предметом которых являются одновременно и денежные средства (ценные бумаги), и товары.

Основным признаком мошенничества является использование обмана для завладения имуществом. Поэтому представляют интерес для криминалистического исследования этой категории преступлений формы и средства обмана, о классификациях которых в уголовном праве указывалось выше. Хотелось бы отметить, что содержание обмана при совершении хищений в сфере оптового потребительского рынка в подавляющем большинстве случаев касается одновременно нескольких фактов, предметов и событий. Среди них наиболее часто встречаются: обманы в намерениях (как устные, так и закрепленные в соответствующих документах); обманы в отношении личности преступника и третьих лиц (существование, тождество, свойства личности); обманы в отношении субъекта предпринимательской деятельности (существование юридического лица, направления деятельности, платежеспособность и т.д.); обманы в полномочиях; обманы в отношении предметов (их существования, количества, качества, ценности, тождества); обманы по поводу различных событий и действий. По форме также встречаются и устный, и письменный, и поведенческий обман (обычно в сочетании).

Следующим немаловажным признаком, по которому можно классифицировать посягательства в сфере оптового потребительского рынка, является способ внешнего прикрытия противозаконной деятельности. Как известно, предпринимательскую деятельность, в том числе в рассматриваемой сфере, могут осуществлять на законных основаниях лишь зарегистрированные субъекты. Поэтому для создания видимости законности деятельности преступникам приходится использовать прикрытие “соответствующей вывеской”. Крайне редки (но встречаются в следственной практике) случаи, когда преступники ограничивались лишь устным обманом, представляясь работником того или иного предприятия и не подкрепляя свои слова какими-либо документами. Поэтому на верхнем уровне следует выделить две формы обмана: обман с использованием документального подтверждения принадлежности к субъектам предпринимательского рынка; обман без использования указанных документов.

Осуществление коммерческой деятельности по приобретению, реализации товарно-материальных ценностей требует не только соответствующей “вывески”, но и соответствующего оформления конкретных сделок. Здесь также выделяется большая группа мошенничеств, при совершении которых происходит документальное оформление и использование подложных финансово-хозяйственных документов (в полном объеме или частично), а также небольшая группа посягательств, при которых по тем или иным причинам требуемого оформления не происходит. Учитывая, что документальное прикрытие и оформление сделок при посягательствах в сфере оптового потребительского рынка довольно разнообразны, конкретные формы и способы будут рассматриваться в следующем параграфе.

Исходя из сложности подготовки, осуществления и сокрытия мошенничества, выделяются три уровня преступной деятельности: простой обман (как правило, требует минимальной подготовки, несложен в осуществлении, зачастую используется уже сложившаяся благоприятная для совершения ситуация); сложный обман (требует хорошей и длительной предварительной подготовки, предварительной “разведки”, комплексного прикрытия и т.д.). .

Третью группу можно обозначить как аферы, требующие значительных сил и средств, в т.ч. материальных, на подготовку и осуществление замысла, подбора сообщников, в том числе из числа работников потерпевшей организации, других структур, банков, должностных лиц государственных органов; создание сети фирм-прикрытий, каналов реализации и легализации похищенного и т.д.

Таковы наиболее общие классификации мошенничеств в рассматриваемой сфере. Принимая во внимание комплексный характер деятельности по их подготовке, совершению и сокрытию, мы не ставили задачу сформулировать полный и детальный перечень способов мошенничества, так как это неизбежно привело бы к смешению отдельных элементов в рамках различных способов. Представляется, более правильным при классификации способов исходить из наиболее важных отличительных признаков. Какие бы конкретные средства и методы не использовались преступниками, цель остается одна — с помощью обмана получить желаемое имущество. Поэтому конкретные способы действий, осуществляемые в рамках мошеннической деятельности, необходимо рассматривать как отдельные модули, выделяя уже в них типичные стороны и свойства.

4. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МОШЕННИЧЕСТВ В СФЕРЕ ОПТОВОГО ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО РЫНКА

Центральным элементом криминалистической характеристики мошенничеств является способ совершения преступления. Его значение определяется факторами уголовно-правового, процессуального и криминалистического характера. Будучи прямо предусмотренным в законе, способ хищения — мошенничество выступает обязательным элементом состава преступления, и его установление обязательно для правильной квалификации деяния. С другой стороны, он входит в перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (ч.1 ст.68 УПК РСФСР). Для криминалистики он интересен, прежде всего, как средство отражения в окружающей среде события преступления. При этом следы определенного способа совершения преступления содержат наибольший объем информации о преступлении в целом и отдельных его обстоятельствах, круге лиц, среди которых следует искать виновного и т.д. Как отмечает Г.Г. Зуйков, “…познание способа совершения преступления рассматривается в криминалистике как метод практической деятельности, путь установления истины по конкретному делу, расследование которого идет от установления способа совершения преступления к его раскрытию”.

Характеризуя в целом способы совершения мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, можно выделить некоторые особенности, присущие таким посягательствам:

Определенную специфику имеет и содержание этапов преступной деятельности. В криминалистике способ преступления рассматривается как деятельность, осуществляемая в рамках единого замысла и включающая в себя такие элементы (этапы), как подготовка, совершение и сокрытие преступления. Для большинства хищений (в том числе мошенничеств) характерны полноструктурные способы, включающие в себя и подготовку, и сокрытие преступления. Если же рассматривать отдельные действия мошенников с точки зрения их целевой направленности, то можно отметить, что для этой категории преступлений одни и те же действия имеют двунаправленный характер (т.е. служат для создания условий хищения и сокрытия его следов) и осуществляются как до, так и в процессе совершения мошенничества. Это обстоятельство отмечают многие авторы, говоря при этом о нецелесообразности выделения сокрытия мошенничества в качестве самостоятельного элемента способа.

Специфика способов мошенничества обусловливает необходимость определенной подготовительной деятельности, часть которой протекает в условиях открытости и по своей форме зачастую совпадает с законной деятельностью. Материальные и идеальные следы подготовительного этапа содержат в себе значительный объем информации о личности неизвестного преступника, соучастниках хищения и зачастую играют решающую роль в доказывании умысла виновных.

Наиболее значимым для расследования является активный этап подготовки, в котором можно выделить мероприятия организационного и технического характера. Их содержание во многом зависит от целей преступной деятельности. Как правило, наблюдается два варианта целевых установок: на совершение хищения в отношении неопределенного круга субъектов предпринимательской деятельности и совершение хищения в отношении конкретных субъектов. Соответственно, подготовительный этап в первом случае проводится по схеме: создание необходимых условий→поиск объекта мошенничества и предварительная разведка→выбор конкретных средств и способов, а во втором: выяснение необходимой информации об объекте посягательства→выбор способов и средств→создание необходимых условий.

Среди организационных мероприятий стадии подготовки к мошенничеству можно выделить: создание преступной группы и распределение ролей, подбор пособников, регистрацию коммерческого предприятия, открытие счетов в банках, аренду офисов и складских помещений, рекламу фирмы и предлагаемых ею услуг, наем персонала, установление необходимых деловых связей, предварительные подыскание мест и переговоры о сроках, стоимости предстоящего хранения похищаемого товара, выяснение расписания движения транспорта и маршрутов его следования; заблаговременное приобретение билетов; подыскание водителей и грузчиков для получения товара, лиц, готовых приобрести похищенное или оказать помощь в обналичивании денежных средств; подыскание мест, где может укрыться мошенник после совершения преступления и т.д.

Технические подготовительные мероприятия связаны с изготовлением необходимых документов (бланков, штампов, печатей, визитных карточек, типовых договоров, сертификатов, лицензий и т.д.), приобретением или арендой необходимого офисного, складского оборудования, образцов товаров и т.д.

Меры по сокрытию мошенничества, осуществляемые на подготовительном этапе, по своему содержанию направлены на:

Как показало изучение уголовных дел, практически все мошенничества на потребительском рынке совершаются под видом законной предпринимательской деятельности. Она, согласно действующему законодательству, может осуществляться лишь зарегистрированными субъектами. Поэтому уже на этапе подготовки к совершению преступления нередко осуществляется комплекс действий, направленных на получение статуса (действительного или мнимого) субъекта предпринимательства.

Основная часть (более 80%) мошенничеств на потребительском рынке сопряжена с обманом в субъекте предпринимательства и (или) его полномочиях. Для этого преступники прибегают к созданию лжепредприятий либо действуют от имени законных представителей добросовестных субъектов предпринимательства. Рассмотрим подробнее специфику этих форм обмана.

Использование лжепредприятий. Одним из важных элементов подготовительной деятельности является создание лжепредприятия. По оценкам разных авторов с их использованием совершается более половины посягательств. В сфере потребительского рынка (по изученным делам) этот показатель также высок. Однако (мы уже отмечали в предыдущем параграфе) их создание и использование нельзя рассматривать как самостоятельный способ совершения мошенничества. Это важная, но не единственная составляющая преступного обмана.

Лжепредприятие — не правовой термин. В гражданском законодательстве наименование “предприятие” применяется только для государственных и муниципальных унитарных предприятий. Согласно ст.132 ГК РФ им обозначается не организационно-правовая форма, а имущественный комплекс, используемый для предпринимательской деятельности. То есть предприятие является объектом, а не носителем гражданских прав. С этой точки зрения, как справедливо отмечает С.П. Кушниренко, в большей степени отвечает содержанию термин “лжеюридическое лицо и лжепредприниматель”.

В УК РФ (ст.173) предусмотрена ответственность за “лжепредпринимательство”, под которым понимается: “…создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющей целью получение кредитов, освобождение от налогов, извлечение иной имущественной выгоды или прикрытие запрещенной деятельности, причинившее крупный ущерб гражданам, организациям или государству”. Ряд авторов упоминают его как преступление, сопутствующее мошенничеству. В то же время, при использовании лжепредприятий для совершения мошенничеств в 57% эпизодов изученных уголовных дел, не было ни одного случая квалификации действий виновных по совокупности с лжепредпринимательством. Использовать этот термин для обозначения рассматриваемого комплекса действий по обману практически невозможно ввиду крайне неудачной конструкции нормы и “неприспособленности” ее к существующим формам мошенничества.

Во-первых, ответственность по ст.173 УК РФ наступает за “создание… без намерения… причинившее…”. То есть преступным является само создание организации, если уже в этот момент преступник не намеревался осуществлять предпринимательскую деятельность. В литературе неоднократно указывалось, что доказать отсутствие намерения в момент создания довольно проблематично. Об этом свидетельствует и следственная статистика: за период 1999 - 2000 г.г. на потребительском рынке выявлено 34 случая лжепредпринимательства, тогда как несуществующих и не вставших на учет юридических лиц — 8 148 и 5 313 соответственно. Во-вторых, само создание ни при каких условиях не может причинить ущерб гражданам, организациям или государству. Он возникает только от действий, осуществленных после создания организации, на что обращается внимание и в уголовно-правовых исследованиях. В-третьих, этот состав не охватывает случаи лжепредпринимательства со стороны физических лиц — частных предпринимателей. В-четвертых, лжепредпринимательской организацией признается законная по форме (т.е. созданная в порядке, предусмотренном законом) коммерческая организация, тогда как для мошеннических посягательств характерно использование несуществующих или зарегистрированных по подложным документам организаций. О распространенности этого явления можно судить по следующим данным: только в г. Москве выявлено более 12 тыс. организаций, зарегистрированных по утраченным паспортам граждан. В-пятых, предприятие, как имущественный комплекс (с фирменным наименованием, товарным знаком, активами и обязательствами и т.д.) может служить объектом купли-продажи (ст.ст. 559 - 556 ГК РФ), а уголовнонаказуемым является только “создание” (которое возможно только путем учреждения новой коммерческой организации или реорганизации существующей). То есть уголовное преследование невозможно во многих случаях, когда преступниками организации не создаются, а приобретаются.

Таким образом, конструкция состава “лжепредпринимательство” не может охватить сколько-нибудь значимую часть мошенничеств с использованием обмана в субъекте предпринимательской деятельности. Это обстоятельство потребовало разработки понятия и классификации последних с криминалистических позиций. Наиболее полным в этой области является исследование С.П. Кушниренко, которая определила лжепредприятие как: “организованную преступную группу или преступника, действующих от имени подставных или вымышленных лиц под видом юридического лица или частного предпринимателя без намерения осуществлять производство товаров, оказание услуг, выполнение работ, имитирующих такую деятельность или проводящих ее для прикрытия, чья государственная регистрация отсутствует или осуществляется для сокрытия преступных целей, с целью введения в заблуждение потерпевших, прикрытия преступной деятельности и уклонения от ответственности”. При этом автор привела их развернутую классификацию: по правовому статусу — зарегистрированные и незарегистрированные; по признаку функционирования — функционирующие и нефункционирующие; по признаку субъекта — действующие от имени фактических, подставных или вымышленных лиц.

Приведенное определение, на наш взгляд, нуждается в некоторой корректировке. Прежде всего, лжепредприятие — это не преступник или преступная группа, а форма прикрытия незаконной, а применительно к мошенничествам — уголовнонаказуемой деятельности. Критерием отнесения в эту группу должно являться не “отсутствие намерений” осуществлять законную деятельность, а осуществление незаконной (преступной) деятельности, как основной цели лжепредприятия. И, самое главное, следует провести четкую грань между лжепредприятием и иными элементами обмана.

По определению автора к категории лжепредприятий могут быть отнесены только те, в основе создания которых лежит обман. Однако в соответствии с классификацией к ним относятся и законно созданные организации, действующие от имени фактических лиц и совершающие хищения наряду с законной предпринимательской деятельностью. Это, на наш взгляд, необоснованно расширяет круг мошенничеств, совершенных с использованием лжепредприятия, поскольку в него могут быть включены любые хищения, в которых фигурируют субъекты предпринимательства. Так, директор ООО “Челсет” Р., получив по контракту партию овощей на сумму 86 тыс. руб., реализовал их, произведя только частичную оплату. На требования поставщика полностью рассчитаться он ответил отказом, мотивировав его тем, что продукция была некачественной и основную ее часть пришлось вывезти на свалку. В ходе расследования установлено, что реализована была вся партия, процент отходов значительно завышен, а акты списания и накладные на вывоз подложные и составлены в сговоре с директором полигона хранения отходов. В подобных случаях вряд ли правомерно говорить об использовании лжепредприятия, поскольку обман касается иных фактов и событий.

С учетом изложенного под лжепредприятиями, на наш взгляд, следует понимать форму прикрытия незаконной деятельности, заключающуюся в изготовлении (приобретении) документов и реквизитов незарегистрированных субъектов предпринимательства либо их регистрации на подставных или вымышленных лиц.

Существенными признаками лжепредприятия, отраженными в таком определении, являются: наличие обмана уже на уровне правового статуса юридического лица или частного предпринимателя; незаконность самого существования субъекта предпринимательства; противоправная цель его создания или приобретения (а не “отсутствие намерений осуществлять предпринимательскую деятельность”).

Все лжепредприятия, используемые для совершения мошенничеств (как уже указывалось, они фигурировали в более чем в половине эпизодов хищений), можно разделить на три группы: зарегистрированные, незарегистрированные, ликвидированные. По изученным делам соотношение зарегистрированных и незарегистрированных составляет 72% и 28% соответственно. Факт наличия или отсутствия государственной регистрации имеет существенное значение. Только после нее возникает правоспособность юридического лица и право осуществления предпринимательской деятельности у гражданина. С точки зрения гражданского права сделки, осуществленные незарегистрированным или ликвидированным (т.е. несуществующим) субъектом предпринимательской деятельности, являются ничтожными. В то же время признание недействительной регистрации незаконно созданного юридического лица осуществляется в судебном порядке и не влечет за собой безусловную ничтожность сделок. Использование при совершении мошенничеств зарегистрированного лжепредприятия более опасная форма обмана, поскольку у потерпевших существенно снижаются возможности своевременного распознания преступления.

При “создании” незарегистрированных лжепредприятий мошенники прибегают к подделке учредительных документов (уставов, протоколов собрания учредителей, свидетельств о регистрации, лицензий, справок о постановке на налоговый учет и т.д.), изготовляют поддельные печати и штампы. Учредительные документы подделываются и используются под видом подлинников, заверенных копий, незаверенных копий (в зависимости от конкретной ситуации и требований, предъявляемых пострадавшими). В некоторых (18%) случаях используются лишь поддельные первичные документы (доверенности, счета-фактуры, платежные поручения и т.д.), а учредительные документы либо не изготовляются вообще, либо не демонстрируются потерпевшим, и сведения об их изготовлении, местонахождении отсутствуют. Во всех эпизодах мошенничества с использованием документов незарегистрированных лжепредприятий преступники прибегали к маскировке своей личности путем сообщения ложных сведений о себе и (или) демонстрации потерпевшим поддельных документов, удостоверяющих личность. При этом в большинстве случаев мошенники выступают одновременно в качестве учредителей и руководителей юридического лица, либо первыми указываются вымышленные лица, а мошенники действуют только как руководители и работники лжепредприятия.

Основная часть зарегистрированных лжепредприятий (77%) также создается с использованием поддельных документов, удостоверяющих личность. В остальных случаях (23%) используются подлинные документы лиц, не осведомленных о характере деятельности мошенников, в т.ч. лиц без определенного места жительства, с психическими отклонениями, страдающих алкоголизмом или наркозависимостью. Последние могут указываться не только как учредители, но и как “номинальные” руководители организации. Рассматриваемая категория лжепредприятий отличается от несуществующих, прежде всего, тем, что в распоряжении мошенников оказываются учредительные и регистрационные документы, не содержащие признаков материального подлога. Официальная регистрация лжепредприятия значительно снижает риск мошенников быть изобличенными на этапах подготовки и совершения преступления. Однако процедура создания или перерегистрации субъектов предпринимательства включает в себя ряд этапов, требующих значительных временных и материальных затрат. Последние влияют и на выбор организационно-правовой формы создаваемых лжепредприятий. Если среди незарегистрированных лжепредприятий наряду с обществами с ограниченной ответственностью (ООО) и закрытыми акционерными обществами (ЗАО) используются и документы открытых акционерных обществ (ОАО), то для зарегистрированных лжепредприятий характерно использование только первых двух форм. Это связано, прежде всего, с ограничениями уставного капитала (не менее ста минимальных размеров оплаты труда для ООО, ЗАО, и тысячи — для ОАО). При подготовке к мошенничеству используются, как правило, два способа получения статуса зарегистрированного лжепредприятия: создание нового субъекта предпринимательства и приобретение уже существующих организаций с изменением состава учредителей. Приобретаются обычно организации, фактически прекратившие хозяйственную деятельность, но не ликвидированные. В некоторых случаях мошенники не только идут на перерегистрацию, но и берут на себя обязательства по погашению задолженности. Так, в ходе расследования дела о мошенничестве свидетель С. пояснила, что созданное ею ООО “СК-Ларк” действовало до начала 1998 г., после чего в силу ряда причин потерпело значительные финансовые убытки. Для их покрытия была продана основная часть имущества, и предприятие фактически прекратило предпринимательскую деятельность. В июне 1998 г. к ней обратились двое неизвестных мужчин, предложив продать им свое предприятие. При оформлении документов они погасили задолженность организации в сумме 16 тыс. рублей.

В общем виде процедура создания юридического лица включает в себя следующие этапы:

На каждом из этих этапов предполагается составление от имени учредителей большого количества различных документов. Поэтому исследование обстоятельств регистрации лжепредприятия является одним из важных направлений деятельности по установлению и розыску мошенников. В ходе реализации замысла преступники зачастую только демонстрируют потерпевшим учредительные и регистрационные документы. И если при использовании незарегистрированного лжепредприятия их можно обнаружить зачастую только у самих мошенников, то при использовании зарегистрированных лжепредприятий появляется возможность исследования учредительных и других документов, хранящихся в регистрационных, налоговых и иных органах. Это обстоятельство имеет существенное значение при расследовании групповых посягательств, поскольку нередко подготовительные действия проводятся не исполнителями, а организаторами и соучастниками мошенничества.

Однако преступники не всегда самостоятельно занимаются регистрацией лжепредприятий (при создании или перерегистрации 25% лжепредприятий они прибегали к услугам третьих лиц). В настоящее время существует достаточно большое количество организаций, оказывающих услуги по подготовке документов и регистрации предприятий. На этом рынке предлагаются к приобретению и уже готовые организации. Безусловно, в таких случаях существенно увеличиваются финансовые затраты на подготовку мошенничества, но уменьшаются сроки создания лжепредприятия и снижается вероятность установления личности преступников по данному направлению.

Ложное представительство. Помимо использования лжепредприятий при совершении мошенничества активно применяется такая форма обмана, как ложное представительство (29% от общего количества эпизодов мошенничества). Сущность ее заключается в использовании подложных или подлинных документов существующих субъектов предпринимательской деятельности. При этом мошенники выдают себя за руководителей, работников или лиц, наделенных правом заключения договоров и получения денежных средств или товаров. Так, Р., используя утерянные документы и печать ЗАО “Григ”, составил подложные доверенности на право заключения договоров и получения товара и, выдавая себя за коммерческого директора этой организации, совершил в общей сложности шесть посягательств на имущество различных организаций.

При ложном представительстве могут использоваться как подлинные, так и подложные документы, печати, штампы, а также те и другие одновременно. По изученным делам встречается несколько вариантов ложного представительства. В первом используются утерянные или украденные учредительные и регистрационные документы, бланки, печати, на основании и с использованием которых мошенник составляет подложные документы, наделяя себя несуществующими полномочиями (28%). Во втором преступник в полном объеме или частично подделывает учредительные и первичные документы, печати и штампы функционирующей организации (55%). В третьем сами руководители организаций, под влиянием обмана, наделяют мошенников полномочиями и передают им необходимые документы (16%). Например, З., познакомившись с директором ТОО “Максима” К. и войдя к нему в доверие, предложил свою помощь в заключении контракта на поставку партии бананов по низкой цене, сославшись при этом на наличие деловых связей с крупными экспортерами. Получив от него доверенность на право заключения сделки и несколько чистых бланков с печатями и подписями, З. выехал в Санкт-Петербург, где заключил с АООТ “Голд-Тревел” договор на приобретение бананов с предоплатой 20% и оплатой остальной суммы в течение десяти дней после получения. Вернувшись, он передал договор и счет на оплату К. Узнав, что деньги перечислены, он направил в Санкт-Петербург своего сообщника Р., передав ему подложную доверенность на право получения товара, выполненную на оставшемся у него чистом бланке. Р., используя эту доверенность и поддельный паспорт, обратился в АООТ “Голд-Тревел”, работники которого, введенные в заблуждение относительно его личности и полномочий, отгрузили со склада партию бананов на сумму 193 млн. (неденоминированных) руб. Факт обмана обнаружился на следующий день, когда для получения товара прибыли настоящие представители ТОО “Максима”.

Основное отличие лжепредприятия от ложного представительства заключается в том, что в первом случае обман касается уже самого факта существования субъекта предпринимательской деятельности, тогда как во втором — сведений о полномочиях мошенника, предоставленных ему реально существующим, добросовестным субъектом предпринимательства. В то же время лжепредприятие и ложное представительство близки друг к другу, прежде всего тем, что обман в субъекте предпринимательства и полномочиях в абсолютном большинстве случаев сочетается с введением в заблуждение относительно личности преступников (путем подделки документов, сообщения ложных сведений о себе, использования подставных лиц).

Среди изученных дел нами выделена и третья группа мошенничеств, при которой обман не связан с использованием лжепредприятий и ложным представительством (14% эпизодов мошенничества). В этих случаях преступление совершается законно зарегистрированным субъектом и не связано с обманом в личности мошенника. На первый взгляд, использование для мошенничества документов и реквизитов действующей организации не отвечает интересам преступника, поскольку его личность изначально известна. Однако в таких ситуациях имеется ряд преимуществ. Так, проверочные действия со стороны потерпевших не могут дать положительного результата в силу легальности и соответствия закону деятельности мошенника, а неочевидность преступного обмана влечет за собой несвоевременное обращение в ОВД. Кроме того, у правоохранительных органов возникают сложности в доказывании умысла виновного на хищение, поскольку оно успешно маскируется под невыполнение гражданско-правовых обязательств в силу различных причин некриминального характера.

Важным этапом подготовительной деятельности является изготовление или приобретение подложных документов, которые используются при совершении мошенничества для введения в заблуждение потерпевших. Такие документы фигурировали в более чем 85% мошенничеств. Столь высокие цифры наглядно демонстрируют, что использование подложных документов — один из существенных элементов обмана при хищении.

Подделке подвергаются самые разнообразные документы. Зачастую их перечень обусловливается не только способом совершения преступления, но и требованиями, которые выдвигают потерпевшие к порядку заключения сделок и оформления финансово-хозяйственных операций. Например, И. и К. совершили ряд хищений, используя при этом поддельный паспорт, документы зарегистрированной по нему организации. В трех случаях они ограничились одним и тем же набором документов. А в одном эпизоде, следуя требованиям потерпевших, они дополнительно изготовили и предъявили им поддельную выписку о наличии необходимых средств на счете в банке.

С учетом того, что вопрос о способах подделки документов неразрывно связан с вопросами их экспертного исследования, более подробно он рассмотрен в разделе 2.5. Здесь же отметим два обстоятельства. Во-первых, следует признать, что на сегодняшний день арсенал средств, используемых преступниками для подделки документов, существенно расширился за счет роста рынка полиграфии и широкого внедрения компьютерной техники. Многократно повысилось и качество исполнения подделок. Во-вторых, как показывает изучение уголовных дел, только в 73% эпизодов были установлены изготовители поддельных документов. Причем в 51% из них таковыми являлись сами мошенники (в т.ч. члены преступной группы, непосредственно не участвовавшие в посягательствах). Зачастую преступники либо отрицают факт самостоятельного изготовления, либо скрывают источники приобретения поддельных документов. Причем пояснения по этому вопросу не отличаются большим разнообразием (“приобрел у незнакомца на рынке”, “нашел”, “получил от неустановленного следствием соучастника” и т.д.). Безусловно, в рамках одного дела достаточно сложно выявить налаженные каналы изготовления и реализации поддельных документов. Поэтому значение в этом направлении имеет анализ информации об источниках приобретения, способах и особенностях подделки по различным делам с использованием сил и средств оперативно-розыскных аппаратов.

Способы совершения мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка разнообразны. Изучение уголовных дел позволяет выделить две относительно самостоятельные их категории:

Первые являются мошенничествами в “классическом” понимании этого преступления. Вторые более близки к такому виду хищений, как присвоение или растрата имущества, вверенного виновному (и поэтому выделены нами в отдельную категорию). Так, главный бухгалтер ОАО “Гаваньхлеб” Моргунова Л.А., не являясь, согласно должностной инструкции, материально ответственным лицом, на протяжении двух месяцев собирала выручку магазинов, принадлежащих организации. Часть денег в сумме 118 тыс. руб. она по кассе неоприходовала и похитила. По оценке С.Г. Евдокимова, зачастую крайне затруднительно отграничить завладение чужим имуществом путем обмана от обращения в свою или иных лиц пользу чужого имущества. Причиной квалификации хищений второй группы как мошенничеств является, с одной стороны, наличие в действиях виновных элементов обмана, с другой стороны, отсутствие такого признака хищения путем присвоения или растраты, как ввереность имущества (т.е. отсутствие документально оформленных полномочий в отношении имущества). В основе совершения мошенничеств этой группы, как отмечают А.М. Абрамов, А.А. Майдыков, Л.Л. Тузов, лежит возможность выступать самостоятельно или через третьих лиц в качестве законных представителей предприятий − собственников похищаемого имущества. Учитывая их сходство по приемам завладения и маскировки с хищениями вверенного имущества, которые достаточно подробно освещаются в литературе, мы не будем останавливаться на этой категории мошенничеств.

Способы хищений, совершаемых посторонними лицами довольно разнообразны. Нередко для успешной реализации замысла преступники подыскивают сообщников из числа работников (в т.ч. бывших) организации — объекта посягательства. Однако главное отличие от первой группы состоит в том, что ложная информация поступает и само завладение имуществом осуществляется от имени сторонних субъектов предпринимательской деятельности или должностных лиц.

Помимо того, что на долю этой категории мошенничеств приходится основная часть (108 из 123 изученных уголовных дел), они обладает рядом существенных отличий от хищений, совершенных работниками пострадавшей организации. Так, более 40% дел являются многоэпизодными и связаны с завладением имуществом нескольких субъектов предпринимательства одновременно или на протяжении определенного временного периода, во второй категории — лишь 7%. Соотношение количества эпизодов по обеим категориям еще более высокое — 91% и 9%. Лишь 12% мошенничеств первой категории не связано с обманом в личности преступников и в 7% — с обманом в отношении субъекта предпринимательской деятельности и полномочий, тогда как во второй группе — 95% и 90% соответственно.

Рассмотрим типичные черты наиболее распространенных способов мошенничеств, совершенных посторонними лицами.

Получение товара “под реализацию”, т.е. с отсрочкой платежа, − один из распространенных способов совершения мошенничеств (22% от общего количества эпизодов преступной деятельности). Поставщик, будучи введенным в заблуждение, заключает соглашение с мошенником на условиях отсрочки платежа (обычно 5-15 дней) и отгружает материальные ценности. Преступник, завладев товаром, распоряжается им по своему усмотрению и расчет за поставленное не производит. Данный способ привлекателен для преступников, прежде всего тем, что факт мошенничества обнаруживается, как правило, не ранее наступления оговоренного срока оплаты, т.е. после завладения товаром мошенники имеют достаточно времени для реализации похищенного и сокрытия следов. Основной задачей преступников является завоевание доверия потерпевших и создание ложного представления о реальности выполнения обязательств. Для этого мошенниками используются следующие основные приемы:

Большинство таких мошенничеств (75%) связано с использованием лжепредприятий и ложным представительством, при использовании которых мошенники действуют от чужого имени. Таким образом, пострадавшие одновременно вводятся в заблуждение относительно личности преступников и субъекта предпринимательской деятельности (реальности существования, полномочий). 25% эпизодов мошенничеств (при ложном представительстве и от имени законно зарегистрированной организации) совершаются от своего имени. Более 40% дел этой категории являются многоэпизодными.

Получение товара с частичной предоплатой и непогашением остальной части долга, имевшее место в 3% эпизодов мошенничества, в целом схоже с описанным способом. Однако в этих случаях “надежность” и “кредитоспособность” делового партнера дополнительно подтверждается частичной оплатой (обычно 20-50% от суммы контракта) полученного товара. В то же время существенно увеличиваются затраты мошенников. Указанное обстоятельство, на наш взгляд, обусловливает относительно низкую распространенность этого способа. Примечателен и тот факт, что в большинстве случаев (4 из 6) хищения проводятся мошенниками от своего имени и с использованием документов существующей, законно зарегистрированной организации. При этом зачастую они не скрываются, а неисполнение обязательств объясняют не зависящими от них причинами. В остальных случаях для обмана использовалось ложное представительство или зарегистрированное лжепредприятие.

Получение товара с использованием подложных платежных документов имело место в 32% эпизодов мошенничества. При этом преступниками в основном используется практика зачета исполнения обязательств по предъявлении платежного поручения (или его копии) о перечислении денег на счет продавца. В этих случаях мошенниками заключается договор на приобретение партии товара, который предусматривает безналичную форму оплаты. Учитывая, что перечисление денежных средств со счета покупателя на счет продавца осуществляется в течение нескольких дней, преступники заранее договариваются о получении товара до поступления денег на счет. В некоторых случаях уже после заключения договора они обращаются к продавцам с просьбой отпустить товар, ссылаясь на неожиданно возникшие обстоятельства (“нашлись покупатели товара”, “простаивают вагоны под погрузкой” и т.д.). Получив согласие, они предъявляют поддельное платежное поручение (второй экземпляр которого по правилам расчетов выдается на руки плательщику) со штампом банка, о перечислении предусмотренной договором суммы. Значительно реже (в 6 из 75 эпизодов хищений рассматриваемым способом) для введения в заблуждение потерпевших использовались поддельные лимитированные чековые книжки.

Описанный способ имеет для мошенников и преимущества, и недостатки. Так, продавец, считая, что деньги на его счет уже перечислены или будут перечислены в ближайшее время, значительно меньше внимания уделяет проверке надежности и деловой репутации покупателя, ограничиваясь зачастую лишь изучением представленных документов. Соответственно, мошенники получают возможность завладеть имуществом, не входя в доверие и не утруждая себя созданием положительного имиджа. Однако факт хищения обнаруживается значительно быстрее (на следующий день или через два-четыре дня), чем при получении товара на реализацию.

Получение товара по поддельным документом на вывоз имело место в 5% случаев мошенничества. Специфика этого способа состоит в том, что мошенники не обременены необходимостью создания положительного имиджа, ведения предварительных переговоров. Они, как правило, используют недостатки в организации работы по отгрузке товара и его оплате, действуя во всех случаях от чужого имени. По изученным делам использовалось три схемы завладения товаром:

Наиболее распространенным из способов хищения денежных средств является получение предоплат и авансов по заключенным соглашением (29% от всех эпизодов хищений). При совершении мошенничества указанным способом преступники используют практику заключения соглашений о поставках товара с условием полной или частичной предварительной оплаты. Задачей преступников является создание ложного представления у покупателей о намерениях и возможностях выполнения условий поставки. После заключения договора и поступления денежных средств на счет организации, используемой для совершения преступления, мошенники, завладев ими, скрываются. Для создания имиджа надежного делового партнера, располагающего возможностями реализации предлагаемых товаров, преступники нередко прибегают к аренде офисных и складских помещений, найму персонала, организации рекламной компании в средствах массовой информации, закупке образцов товара и т.д. В некоторых случаях, с целью привлечения большего числа потерпевших они непродолжительное время выполняют условия заключенных соглашений и поставляют товар клиентам. Так, двое мошенников, продав в г.Владивостоке за 600 млн. руб. подложные векселя банка “Менатеп”, выехали в г. Москву, где организовали торговлю окорочками и рыбной продукцией и в течение нескольких месяцев исправно поставляли продукцию покупателям по низким ценам. Когда же на счетах фирмы скопилось более 1 млрд. руб., они присвоили деньги и скрылись. В других случаях для введения в заблуждение относительно наличия реализуемой продукции мошенники прибегают к демонстрации не принадлежащих им товаров. Практически все партии потребительских товаров реализуются с необходимой сопроводительной документацией, с которой покупатели знакомятся еще на этапе переговоров и заключения соглашения. Поэтому нередко мошенникам приходится прибегать к подделке и демонстрации потерпевшим сертификатов соответствия, гигиенических сертификатов, заключений лабораторных испытаний и т.д.

Для введения в заблуждение потерпевших в большинстве эпизодов таких хищений (77%) использовались лжепредприятия, в остальных случаях — ложное представительство, либо обман в субъекте предпринимательства не применялся (17% и 8% соответственно). В 88% эпизодов мошенничества потерпевшие одновременно вводятся в заблуждение и относительно личности мошенников.

Рассмотренные способы совершения мошенничеств в сфере оптового потребительского рынка, при наличии специфических черт, во многом сходны друг с другом, что обуславливает типичность источников криминалистически значимой информации. Знания об общих и специфичных чертах позволяют моделировать следовую картину и на ее основе планировать деятельность по исследованию обстоятельств преступления, которая, как правило, идет в направлении от способа к следам его применения и от следов — к способу, а от них — к раскрытию мошенничества.

Предмет мошенничества

Хищения путем обмана или злоупотребления доверием в сфере оптового потребительского рынка направлены на завладение материальными ценностями субъектов предпринимательства. Как уже указывалось, предметом хищения по изученным делам является чужое имущество (случаи, когда таковым являлось право на имущество, среди них не встречались). Завладение различными документами, предоставляющими права получения и распоряжения имуществом, выступало как подготовительный этап хищения самого имущества.

Специфика рассматриваемой сферы предпринимательской деятельности обусловливает некоторые особенности предмета посягательства. Учитывая, что деятельность субъектов на оптовом потребительском рынке направлена на изготовление, продажу и приобретение различных товаров, предметом хищения выступают денежные средства, получаемые преступниками в качестве оплаты за них, либо оптовые партии потребительских товаров.

В целом соотношение денежных средств и товарно-материальных ценностей, как предметов завладения, составляет 34% и 62% соответственно. Существенное преобладание последних можно рассматривать как специфичное для потребительского рынка, поскольку многие авторы указывают на обратное соотношение. Так, С.П. Кушниренко отмечает, что при мошенничествах с использованием лжепредприятий на денежные средства приходится 92%. Как отмечает С.Г. Евдокимов, предметом хищений в сфере предпринимательской деятельности товарно-материальные ценности и недвижимое имущество выступали в 24% преступлений. По данным И.О. Антонова, 69% случаев мошенничеств направлены на хищение денежных средств, и еще 6% — на хищение денег и материальных ценностей. Одновременно он указывает, что выбор того или иного предмета мошенничества обусловлен комплексом факторов, в числе которых немаловажную роль играют: возможность удовлетворения потребностей мошенников, создание затруднений в обнаружении похищенного потерпевшими и правоохранительными органами, постоянство стоимости, возможности скрытого хранения и т.д.

С этих позиций деньги как предмет посягательства наиболее привлекательны для преступников, так как могут непосредственно использоваться для приобретения материальных благ, накопления, вложения в преступный оборот или законную предпринимательскую деятельность.

Выполнение обязательств по оплате приобретаемых товаров предполагает две формы расчетов с поставщиками: наличными и безналичными денежными средствами. Первые являются наиболее привлекательными для мошенников, но в меньшей степени распространены по рассматриваемой категории дел. В большинстве случаев при хищении денег (73%) действия мошенников направлены на завладение безналичными средствами. Это обстоятельство обусловлено, прежде всего, преобладанием безналичных расчетов между субъектами предпринимательской деятельности. Нормативными актами установлены ограничения на расчеты наличными деньгами в предпринимательской деятельности, в т.ч. предельные суммы расчетов между юридическими лицами. Так, в настоящее время максимально разрешенный наличный расчет по одному платежу составляет 15 тыс. руб., превышение которого влечет за собой штрафные санкции. Поэтому хищение денег в безналичной форме − зачастую единственно возможный для преступников путь завладения крупными суммами.

Безналичные деньги, по существу, являются записями на счетах банков. Как платежное средство они выступают наравне с наличными и даже имеют определенные преимущества (отсутствие издержек хранения, транспортировки, возможности утраты и т.д.). Для мошенников немаловажен тот факт, что они в большей степени персонифицированы — то есть перемещение безналичных средств отражается в соответствующих документах и может сравнительно легко отслеживаться. Поэтому в большинстве случаев поступление денег на счет мошенников является промежуточной стадией реализации преступного замысла (в уголовно-правовом аспекте преступление уже считается оконченным, поскольку у них появляется реальная возможность распорядиться похищенным по своему усмотрению, однако реальные возможности по его безопасному использованию существенно ограничены). Следовательно, основной задачей преступников при завладении безналичными средствами является снижение вероятности их установления по линии потерпевший — похищенное — преступник (при хищениях, сопряженных с обманом в личности) либо вероятности установления самого факта мошенничества (при хищениях, совершенных от своего имени). В первом случае преступники стремятся обналичить похищенное либо используют безналичные средства для приобретения имущества, которое позже реализуется. Во втором действия мошенников направлены на сокрытие фактов использования денег на цели, не связанные с исполнением обязательств. Нередко для увода денег от возможного ареста используются сложные комбинации, при которых похищенное рассредоточивается в нескольких направлениях, осуществляются многоходовые перечисления, задействуются одновременно несколько организаций и т.д. Однако, как показывает практика расследования, установление и анализ механизма и обстоятельств перемещения похищенных средств позволяет выйти на след преступников и задержать их. В случаях, когда мошенничество направлено на завладение наличными денежными средствами, промежуточный этап между завладением и использованием похищенного отсутствует. Следовательно, у правоохранительных органов остается меньше возможностей по исследованию посткриминальной деятельности, и на первый план выступает установление и доказывание фактов расходования похищенного на личные нужды или иные цели.

Товарно-материальные ценности, как указывалось выше, наиболее распространенный предмет хищений. В сфере оптового потребительского рынка — это готовая продукция. Значительная часть мошенничеств направлена на завладение продовольственными товарами — 88%. Доля непродовольственных товаров значительно ниже — 22%. Анализ дел позволяет сделать вывод, что перечень и ассортимент похищаемого не зависят от конкретных способов обмана. Можно сказать, что зачастую выбор мошенников носит случайный характер и обусловлен в большей степени готовностью потерпевших на контакт с ними, нежели свойствами похищаемого. Так, по многоэпизодным делам предметом хищения нередко выступали и денежные средства, и различные товары. В отдельных случаях мошенники проявляли крайне ограниченные познания относительно похищаемого имущества. Так, К., завладев крупной партией рыбных пресервов, вывез их на арендованный заранее склад, где более недели хранил вне холодильной камеры. В результате нарушения температурного режима весь товар испортился. Однако в 23% многоэпизодных дел о завладении товарно-материальными ценностями наблюдается специализация мошенников на определенных видах товара. Так, Б., используя лжефирму, зарегистрированную по поддельному паспорту, и поддельные платежные поручения, совершил три мошенничества на общую сумму более 1,8 млн. руб. Предметом во всех случаях являлись мясные консервы. Среди факторов, обусловливающих выбор того или иного предмета хищения, можно выделить его свойства, не препятствующие осуществлению преступного замысла: потенциальная возможность быстрой и гарантированной реализации и наличие налаженных каналов сбыта; отсутствие особых правил, ограничений и контроля государственных органов; распространенность данного вида, марки товара, позволяющая реализовать его без привлечения внимания потерпевших и правоохранительных органов; возможность скрытого длительного хранения; постоянство стоимости и спроса, позволяющие реализовать похищенное через определенное время.

Предметом посягательства в рассматриваемой категории мошенничеств является не отдельная вещь с присущими ей общими и индивидуальными признаками, а группа однородных вещей (оптовая партия товаров) определенного вида, наименования, марки. Это обусловливает немаловажную его особенность — отсутствие частных признаков, позволяющих индивидуализировать похищенное. Соответственно, розыск и отождествление может проводиться лишь по общим признакам. В то же время, состав последних, с точки зрения криминалистической значимости, неоднороден. Помимо наиболее общих характеристик предмета мошенничества (количество, наименование, вес, сорт, внешний вид и т.д.), существенную роль играют признаки, позволяющие выделить данную партию товаров из групп однородных (производитель, товарный знак, поставщик, дата выработки, номер партии и т.д.). Для предмета хищения — партии товаров значимы и такие признаки, как тара, упаковка и сопроводительные документы (накладные, счета-фактуры, сертификаты, удостоверения качества, протоколы лабораторных испытаний и т.д.).

При хищении товарно-материальных ценностей непосредственное завладение ими является промежуточным звеном осуществления преступного замысла. Необходимым его этапом является реализация похищенного. Как показывает изучение дел, к моменту установления преступников в большинстве эпизодов (71%) похищенное было полностью или частично реализовано. Лишь в 15% случаев его не успели реализовать или сокрыли для продажи через определенное время. Успешность сбыта похищенного во многом зависит от времени, прошедшего с момента совершения до обнаружения мошенничества. Так, при хищении с отсрочкой платежа или частичной предоплатой у преступников обычно имеется 5-10 и более дней до этого момента. Соответственно, в большинстве случаев (57%) похищенное полностью реализовывается, тогда как при мошенничестве с использованием подложных платежных документов или документов на вывоз этот показатель составляет 24%. Каналы реализации более чем в половине эпизодов (по которым они установлены) ─ 52% ─ подыскиваются преступниками еще при подготовке или в период совершения мошенничества. Причем похожее соотношение по отдельным способам сохраняется — 33% (для мошенничеств с отсрочкой платежа и частичной предоплатой) и 66% (для хищений с использованием подложных платежных документов или документов на вывоз).

В ряде дел среди доказательств отсутствия у обвиняемых намерений и возможностей выполнять взятые на себя обязательства по соглашениям фигурировали факты продажи похищенного по ценам меньше, чем те, по которым оно было получено от потерпевших. То есть мошенники, стремясь в короткие строки реализовать похищенное, предлагают к продаже товар ниже сложившегося на рынке ценового уровня. Почти в половине случаев (49%) они стремятся реализовать похищенное за наличный расчет (в остальных — 38% и 13% — за безналичный и с использованием обеих форм расчетов). Для этого они нередко реализуют похищенное небольшими объемами нескольким покупателям, подыскивают их из числа предпринимателей и организаций, занимающихся розничной продажей, существенно снижают цену при условии оплаты наличными и т.д. Безналичный расчет требует дополнительного этапа — обналичивания денежных средств, что повышает вероятность установления и обнаружения преступников. Однако в ряде случаев мошенники не могут его использовать ввиду значительной стоимости похищенного.

Место и время совершения мошенничества

Мошенничества в сфере оптового потребительского рынка ошибочно рассматривать как единичный акт преступной деятельности, характеризующийся жесткими временными и пространственными параметрами. Традиционное понимание места и времени совершения преступления, как участка местности (здания, сооружения, помещения) и конкретных даты, часа, минуты, где и в течение которых произошло криминальное событие, для этой категории преступлений имеют несколько иное содержание. Как отмечает С.П. Кушниренко, пространственно-временные характеристики хищений имеют специфические черты и не ограничиваются датой, часом, одним помещением или конкретной местностью .

В определенных ситуациях преступление может быть разорвано по месту и времени осуществления отдельных действий, его образующих. Мошенничество как раз и относится к такой категории, в которой наиболее часто наблюдаются такие разрывы. Во многом это обстоятельство объясняется самой конструкцией рассматриваемого состава преступления. В деятельностном аспекте он включает в себя два относительно самостоятельных этапа: обман потерпевшего и передача имущества преступнику. Хотя они взаимообусловлены (обман имеет цель — добиться передачи имущества, а она, в свою очередь, осуществляется под влиянием сложившегося у потерпевшего представления о характере действий мошенника) и протекают последовательно (а иногда и параллельно друг с другом), но могут и не иметь общих пространственно-временных характеристик.

Таким образом, местом совершения мошенничества являются (по аналогии с местом хищения, которое Г.А. Густов рассматривает как пространство, на котором протекает и отображается деятельность по созданию источников хищения и завладению) места, где происходил обман потерпевших и непосредственно завладение имуществом. К первым относятся места создания и функционирования лжепредприятия, переговоров с пострадавшими, предъявления подложных документов, заключения соглашений, оформления сделок. Вторые — места отгрузки товарно-материальных ценностей, получения имущества, перегрузки, хранения и реализации, получения и обналичивания похищенных денежных средств.

Как показывает изучение дел, в большинстве ситуаций — 59% (для способов мошенничеств первой группы), действия преступников по введению в заблуждение осуществляются в месте нахождения пострадавших. В 30% предварительные переговоры и заключение соглашений происходят по месту нахождения преступников (офисов и помещений, занимаемых субъектами предпринимательства, от имени которых они действуют). Выбор здесь может быть обусловлен тактикой действий мошенников. Наличие офиса, складских и производственных помещений в одних случаях является дополнительным элементом в создании имиджа реально существующего, надежного партнера и страховкой на случай проверочных мероприятий со стороны потерпевших. В других, когда предложения мошенников обращены к неопределенному кругу предпринимателей (через рекламу и объявления в средствах массовой информации), их наличие становится необходимым и существенным элементом преступного плана. Так, в описанном выше примере хищения мясных консервов С. при совершении каждого преступления арендовал офисные помещения, закупал оргтехнику и оборудование, нанимал сотрудников, после чего давал объявления о приобретении товара. Откликнувшиеся покупатели обращались по указанным адресам, где видели работающую организацию со всеми документами, атрибутами легального бизнеса, что существенно облегчало преступнику достижение результата. В другом случае мошенник специально арендовал часть складского помещения, завез туда небольшое количество товара и, приводя туда потерпевших, выдавал всю находившуюся на складе продукцию за свою.

Для хищений товарно-материальных ценностей местом завладения имуществом являются склады и другие хранилища оптовых партий. Причем нередко офис пострадавшей организации, где оформлялись необходимые документы, и место получения находятся в разных местах. Это обстоятельство не только влияет на определение территориальной подследственности дела, но и может влиять на выбор преступниками потенциальных жертв и способов реализации замысла. При хищении товара по поддельным документам на вывоз удаленность места обмана от места получения товара позволяет мошенникам избежать преждевременного обнаружения преступления. Так, А. совместно с неустановленным лицом обратился в ЗАО “Фатон” для приобретения трех мешков сахара и, оплатив товар, получили счет-фактуру и накладную на отпуск со склада. Используя эти документы, они изготовили новые, на большее количество. В этот же день, обратившись на склад, получили двадцать восемь мешков.

С уголовно-правовых позиций мошенничество считается оконченным с момента передачи потерпевшими имущества и возникновения у преступников реальной возможности распорядиться им по своему усмотрению. Однако для расследования немаловажную роль играют дальнейшие действия преступников по реализации похищенного. По результатам изучения дел, в 48% эпизодов, по которым установлены места сбыта, похищенное реализуется в том же городе, где совершено преступление, а 45% — весь товар вывозится в другой город, район, регион. При этом преступники преследуют две цели: доставка товара в места с большим и стабильным спросом, где похищенное можно реализовать без риска обнаружения потерпевшими и правоохранительными органами; лишение возможности поиска преступников по цепочке

действий — вывоз товара→хранение→реализация.

При этом они прибегают к неоднократной перегрузке похищенного на другой транспорт, смене маршрутов движения.

При хищении безналичных денег на пути их перемещения от потерпевшего к преступнику существует промежуточное звено — банки и расчетные центры, осуществляющие перевод от плательщика к получателю. То есть передачи чужого имущества в прямом смысле этого слова не происходит. Поскольку реальная возможность распорядиться похищенным появляется с момента зачисления денег на счет мошенников, местом завладения будет местонахождение счета получателя. Поскольку само движение денежных средств не зависит от потерпевших (с момента передачи в банк поручения о перечислении) и преступников (до зачисления на счет), для расследования имеет значение не столько место завладения, сколько места их обналичивания и использования.

Указанную выше специфику места совершения мошенничеств можно прямо отнести и к обстоятельствам времени. Также в структуре временных отношений при реализации преступного замысла имеют значение периоды обмана, завладения, реализации и использования похищенного. Основные свойства времени — длительность, последовательность и его становление в криминалистике рассматриваются в трех значимых категориях: момент времени, отражающий начало или окончание движения и взаимодействия; временной интервал, характеризующий продолжительность события между моментами начала и окончания; временные отношения как характеристика последовательности возникновения и развития событий и явлений.

На этапе совершения мошенничеств рассматриваемой категории существенны момент начала преступной деятельности, заключения соглашения между мошенником и потерпевшими (как момент, с которого стороны принимают на себя обязательства), отгрузки товара или дачи поручения о перечислении денег, получения мошенниками имущества, появления возможности распорядиться им. Для подготовительной и постпреступной деятельности к ним относятся, прежде всего, моменты регистрации лжепредприятия, создания условий для хищения, начала поиска потенциальных жертв, реализации похищенного и обналичивания денежных средств. Выраженная этапность преступной деятельности позволяет говорить о пяти наиболее общих интервалах: подготовительный период (с момента начала активных действий по реализации плана до установления контакта с потерпевшими); период осуществления действий по обману потерпевших (до получения согласия на передачу имущества и заключения соглашения); период оформления документов на передачу имущества; период отгрузки и передачи похищаемого, его получения преступниками; период сокрытия, реализации, обналичивания и легализации имущества.

Подготовительный этап, как отмечают В.Д. Ларичев, Г.М. Спирин, является затратным и изначально запрограммирован на безусловный возврат вложенных ресурсов. Учитывая стремление преступников в наименьшие сроки добиться результата, с одной стороны, и большой объем подготовительной работы, с другой, именно на этом этапе проявляется активное участие практически всех членов преступной группы. На этапе обмана проводится комплекс действий по завоеванию доверия потерпевших и созданию у них ложного представления о намерениях и реальности выполнения обязательств. В большинстве случаев для этого мошенникам приходится неоднократно встречаться с потерпевшими. По изученным делам лишь в 28% обман и завладением происходили в течение одного дня. В остальных случаях период между ними составлял до трех дней — 42%, до пяти дней — 16%, свыше пяти дней — 12%. Учитывая, что мошенничество в рассматриваемой сфере осуществляется под видом законной предпринимательской деятельности, обман и тем более завладение имуществом происходят в период работы организаций и банков, т.е. в дневное время. В некоторых ситуациях время завладения имуществом имеет немаловажное значение. С точки зрения мошенников наиболее благоприятным является как можно более позднее обнаружение преступления потерпевшими и обращение их в правоохранительные органы. Для этого они в ряде случаев после получения имущества не скрываются и продолжают встречаться с пострадавшими, маскируя хищение под задержку исполнения обязательств в силу различных причин. В других случаях сразу после завладения они скрываются. При этом, прогнозируя время выявления обмана, обеспечивают себе запас времени на сворачивание деятельности и реализацию или сокрытие похищенного. С этой целью нередко преступники рассчитывают, чтобы время завладения пришлось на конец рабочей недели, предпраздничные дни, вторую половину рабочего дня.

Данные о личности мошенников

Исследование преступного поведения предполагает анализ значимых черт личности мошенников, которые в определенной степени помогают в выборе направления расследования и оптимизации процесса выдвижения и проверки следственных версий, обеспечивают прогнозирование поведения мошенников после посягательства и в процессе расследования.

Обман и завладение имуществом для рассматриваемой категории преступлений в большинстве случаев предполагает личный контакт мошенников с потерпевшими. Поэтому, как уже отмечалось, особенностью таких дел является наличие определенного объема информации о лицах, совершивших хищение. В 12% эпизодов мошенничеств, совершенных посторонними лицами, и в 95% хищений, совершенных работниками пострадавшей организации, обман не связан с утаиванием или сообщением ложной информации о личности. То есть на момент обнаружения мошенничества и возбуждения уголовного дела лицо, предположительно совершившее хищение, уже известно. Однако в большинстве эпизодов первой группы (88%) обязательным элементом обмана выступает сокрытие преступником информации о себе. Как правило, для этого они прибегают к демонстрации потерпевшим поддельных документов, удостоверяющих личность (79%), в других случаях (15%) ограничиваются только сообщением о себе ложных сведений. Помимо этого, в 4% эпизодов преступники прибегают к мерам маскировки внешности при совершении либо непосредственно после мошенничества. В качестве способа обмана потерпевших относительно личности преступников можно назвать и вовлечение в криминальную деятельность лиц, неосведомленных о характере их действий и намерениях. В 6% эпизодов переговоры с потерпевшими и (или) получение имущества осуществляли лица, специально привлеченные для этих целей (обычно под видом найма на работу). Причем их действия носили характер полноправного представительства субъекта предпринимательства, от имени которого совершалось хищение, а не исполнения разовых второстепенных поручений.

Таким образом, в большинстве ситуаций расследования мошенничеств правоохранительные органы сталкиваются с задачей установления неизвестного преступника. Оптимизации и достижению положительного результата по этому направлению способствует наличие комплекса материальных и идеальных следов мошенника.

В немалой степени определение круга лиц, среди которых следует искать предполагаемого преступника, зависит от знаний о типичных чертах мошенников. Характеристику личности составляют три группы свойств: биологические, социальные и психологические.

Проведенное исследование позволяет нам в некоторой степени согласиться с мнением С.Г. Евдокимова, что биологические черты личности субъекта хищения не имеют существенного криминалистического значения для этой группы преступлений. С одной стороны, это обусловлено тем, что во многих случаях следователь располагает подробным описанием общефизических, анатомических и функциональных признаков лица, совершившего преступление, и знания о типичных признаках ничего не добавляют к уже установленному. С другой — цифровые показатели этой рассматриваемой группы преступников не имеют серьезных отличий. Как среди других преступлений, так и среди мошенничеств преступники — мужчины составляют большинство, наиболее криминально активная возрастная группа — 20-35 лет.

Среди социальных свойств личности по своей значимости, в первую очередь, выделяется наличие преступного опыта. Как показывает исследование, доля лиц, ранее судимых и привлекавшихся к уголовной ответственности за совершение аналогичных или иных преступлений, невелика — 13%. Причем для мошенничеств, совершенных работниками пострадавшей организации, наличие судимости значительно более редкое явление. Основная часть преступников (81% для первой группы мошенничеств и 95% — для второй) — лица постоянно или временно проживающие не в месте преступления. Доля приезжих из другого населенного пункта, региона — 18%. Скорее исключением из правила можно рассматривать совершение мошенничеств обеих групп лицами без определенного места жительства. Образовательный уровень мошенников довольно высок: доля лиц с высшим (в т.ч. неполным) образованием составляет 37%, средним специальным — 17%, средним — 41%, неполным средним — 5%. Среди них преобладают холостые (незамужние) лица — 63%. Большинство преступников — 55% (по первой категории способов) на момент совершения мошенничеств не имело работы или постоянного источника доходов. По признаку трудовой занятости доля наемных работников в организациях различных форм собственности — 28%, руководителей — 9%, частных предпринимателей — 5%, государственных служащих — 3%, учащихся — 5% и пенсионеров — 1%.

Среди психологических качеств мошенников, способствовавших успешному осуществлению замысла, многие отмечают такие, как коммуникабельность, умение расположить к себе собеседника, завоевать симпатию потерпевших, создать имидж преуспевающего бизнесмена. Безусловно, все это может в немалой степени способствовать успешному мошенничеству. Однако вряд ли можно согласиться с такими лестными характеристиками, как “… у мошенников прекрасный и широкий кругозор, они полностью раскрепощены, лишены всяких комплексов… прекрасные психологи и, словно ясновидящие, сразу определяют состоятельного и жадного до денег…”. Большую роль здесь играет наличие таких навыков и качеств, как наличие преступного опыта и опыта предпринимательской деятельности, знание специфики товарно-денежных отношений в той или иной области, наличие деловых связей, налаженных каналов сбыта и обналичивания похищенного, навыки изготовления поддельных документов и т.д.

Определенную роль в установлении лиц, совершивших мошенничество, могут играть мотивы выбора организации — жертвы хищения. В большинстве случаев (особенно при совершении лицом или группой нескольких хищений) выбор преступников во многом случаен и в большей степени связан с наличием у потерпевших товара или денежных средств и возможностью осуществления в отношении них выбранной схемы обмана. Однако в ряде ситуаций именно предварительная осведомленность преступников о деятельности организации определяла их выбор. Среди изученных дел имели место случаи, когда один из членов преступной группы ранее работал в ней либо находился в деловых отношениях, когда участники группы проводили разведывательную работу в отношении жертвы через своих родственников и знакомых, так или иначе связанных с объектом посягательства либо специально подыскивали пособников из числа сотрудников организации.

Способ криминального обмана во многих случаях предполагает совместные скоординированные действия нескольких лиц. Поэтому значительную часть среди изученных дел составляют групповые мошенничества — 34%. Почти 70% из них составляют многоэпизодные дела (от двух до двенадцати мошенничеств), причем прослеживается следующая тенденция: с увеличением числа эпизодов хищений значительно повышается доля группового в них участия. Так, если из семнадцати дел по двум эпизодам мошенничества групповых — семь, то из шести дел по четырем эпизодам их уже пять. Более половины всех групповых мошенничеств совершены в составе организованной преступной группы. В 62% группа состоит из двух участников, в 26% — из трех, в 5% — из четырех, в 7% — из пяти и более. Основная часть групп (76%) состоит из мужчин, остальные — из мужчин и женщин. Доля групп, в составе которых имеются ранее судимые, относительно мала — 17%. Представляет интерес и тот факт, что в 33% групп имеются соучастники, не установленные в ходе следствия. Количество членов группы оказывает определенное влияние на распределение обязанностей. Чем больше состав группы, тем более «узкая» специализация отдельных ее членов. Особенностью групповых мошенничеств является характер участия преступников в отдельных эпизодах или этапах. Поскольку действия по обману и завладению в некоторой степени обособлены, нередко распределение ролей таково, что отдельные члены групп принимают участие только в обмане потерпевших, другие в непосредственном завладении имуществом, третьи же вообще могут не вступать в контакт с потерпевшими, оставаясь как бы в тени, однако их роль является существенной для достижения преступного результата. Рассмотренные элементы криминалистической характеристики находятся во взаимной связи и обусловленности, когда, например, знания обстановки, способов совершения и сокрытия преступления позволяет выдвигать версии о лице, причастном к мошенничеству, или наоборот, знание личности преступника позволяет выдвигать версии о способе совершения и следах его применения.

Литература

  1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. // Российская газета, №237. 25.12.93.
  2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч.1 от 30.11.94 №51-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 05.12.94. №32. Ст.330; Ч.2 от 26.01.96. №14-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 29.01.96. №5. Ст.410.
  3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.96. №63-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 17.06.96. №25. Ст. 2954.
  4. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Утвержден ВС РСФСР 27.10.60. (с последующими изменениями и дополнениям).
  5. Таможенный кодекс Российской Федерации. Утвержден ВС РФ 18.07.93 г. №5221-1 //Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1993. №31. Ст. 1224.
  6. Закон РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР" (с последующими изменениями и дополнениями) // Собр. законод-ва РФ, 1996. №6. Ст.492.
  7. Федеральный Закон от 12.08.95 г. №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) // Собр. законод-ва Российской Федерации. 1995. №33. Ст. 3349; 1997. №29. Ст. 3502; 1998. №30. Ст. 3613.
  8. Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 25.09.98. №158-ФЗ // Собр. законод-ва РФ, 1998. №39. Ст.4857.
  9. Закон РСФСР «О регистрационном сборе с физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, и порядке их регистрации» от 7.12.91 г. №2000-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1992. №8. Ст.360.
  10. Закон РФ «О федеральных органах налоговой полиции» (с последующими изменениями и дополнениями). от 24.07.93 г. №5238-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1993. №29. Ст.1114.
  11. Указ Президента РФ «О координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью» от 18.04.96 г. №567 // Собр. законод-ва РФ, 1996. №17. Ст.1958.
  12. Указ Президента РФ «Об обеспечении взаимодействия государственных органов в борьбе с правонарушениями в сфере экономики» от 3.03.98 г. №224 // Собр. законод-ва РФ. 1998. №10. Ст. 1159.
  13. Положение о порядке государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности. Утв. Указом Президента РФ от 8.07.94 г. №1482 // Собр. законод-ва РФ, 1994. №11. Ст. 1194.
  14. Постановление Правительства РФ «О перечне сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну»от 5.12.91 г., №31 //Собр. законод-ва РФ, 1992. №1-2. Ст. 7.
  15. Приказ МВД РФ И ДНП РФ «О мерах по организации взаимодействия между органами внутренних дел и органами налоговой полиции Российской Федерации» от 5.08.94 г. №379/182
  16. Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений» от 20.06.96 г. №334.
  17. Приказ ФСНП, ФСБ, МВД, ФСО, ФПС, ГТК и СВР РФ «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд» от 13.05.98 г. №175/226/336/201/286/410/56.
  18. Приказ МВД РФ «О формировании и ведении централизованных оперативно-справочных, розыскных, криминалистических учетов, экспертно-криминалистических коллекций и картотек органов внутренних дел» от 31.08.93 г. №400.
  19. Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции об организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии уголовных дел» от 20.06.96 г. №334.
  20. Приказ Генеральной прокуратуры, МВД, ФСБ, ДНП РФ «Об утверждении Положения о совместных следственно-оперативных группах (бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой полиции для пресечения и расследования деятельности организованных преступных групп» от 22.05.95 г. №32/199/73/278.
  21. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993 г. — М., 1994.
  22. Приказ Минфина РФ, МВД РФ и ФСБ РФ «Об утверждении Положения «о порядке взаимодействия контрольно-ревизионных органов министерства финансов Российской Федерации с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службой безопасности Российской Федерации при назначении и проведении ревизий (проверок)» от 7.12.99 г. N 89н/1033/717.
  23. Абрамов А.М., Майдыков А.А., Тузов Л.Л. Организация и тактика предупреждения и раскрытия мошенничества в сфере экономики: Учеб. пособие / Под ред. Г.К. Синилова. — М., 1999.
  24. Абудзин. С.Ю. Эволюция рыночных отношений в России. — СПб., 1994.
  25. Аванесов Ю.А. Формирование рыночной экономики и приватизация торговли. — М., 1996.
  26. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. — М., 1999.
  27. Альбрех У., Венц Дж., Уильямс Т. Мошенничество. Луч света на темные стороны бизнеса / Пер, с англ. — СПб., 1995.
  28. Астапкина С.М. Расследование мошенничества / Криминалистика: Т.2 Под ред. Смагоринского Б.П. — Волгоград, 1994.
  29. Баев О.Я., Гуняев В.А. Методические основы расследования отдельных видов преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  30. Бедняков Д.И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. — М., 1991.
  31. Белкин А.Р. Теория доказывания: Научно-методическое пособие. — М., 1999.
  32. Белкин Р.С. Криминалистика: Краткая энциклопедия. — М., 1993.
  33. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. — М., 2001.
  34. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике. — М., 1988.
  35. Белкин Р.С. Курс криминалистики в 3-х томах., Т.1: Общая теория криминалистики, Т.2: Частные криминалистические теории. Т.3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. — М., 1997.
  36. Белкин Р.С., Лифшиц Е.М. Тактика следственных действий. — М., 1997.
  37. Белкин Р.С. Очерки криминалистической тактики. — Волгоград, 1993.
  38. Бирюков В.В., Коваленко В.В. Криминалистическое исследование документов. — Луганск, 1998.
  39. Борзенко А.Е. IBM PC: устройство, ремонт, модернизация. — М., 1995.
  40. Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). — М., 1971.
  41. Бородин С.В. Решение вопроса о возбуждении уголовного дела. — М., 1970.
  42. Быков В.М. Криминалистическая характеристика преступных групп: Учеб. пособие. — Ташкент, 1986.
  43. Василенко В.П., Модогоев А.А. Организация и методика расследования новых форм преступлений в сфере экономики. — М., 1993.
  44. Василенко В.П., Модогоев А.А. Расследование преступлений, связанных с созданием лжефирм, лжекооперативов и ложным банкротством. — М., 1993.
  45. Васильев А.Н., Яблоков Н.П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. — М., 1984.
  46. Введение в рыночную экономику: Учебник для экон. спец. вузов. / Под ред. А.Я. Лившица, И.Н. Никулиной. — М., 1994.
  47. Вехов В.Б. Компьютерные преступления: Способы совершения и раскрытия / Под. ред. Б.П. Смагоринского — М., 1996.
  48. Винберг Л.А., Шванкова М.В. Почерковедческая экспертиза: Учебник для вузов МВД СССР / Под ред. Р.С. — Волгоград, 1977.
  49. Возгрин И.А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений. Курс лекций. — СПб., 1993. Ч.3,4.
  50. Ворошилин Е.Д. Ответственность за мошенничество. — М., 1980.
  51. Выявление и раскрытие мошенничества: Учеб. пособие / Под общ. ред. В.П. Сальникова. — СПб., 2000.
  52. Г.Гросс. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. Пер. 4-го нем. изд. Л. Дудкин и Б. Зиллер. — СПб., 1908.
  53. Гаврилов А.К., Ефимичев С.П., Михайлов В.А., Туленков П.М. Следственные действия по советскому уголовно-процессуальному праву. — Волгоград, 1975.
  54. Газизов В.А., Проткин А.А. Криминалистическое исследование документов: Учеб. пособие — М., 1999.
  55. Газизов В.А., Филиппов А.Г. Видеозапись и ее использование при раскрытии и расследовании преступлений: Учебн. пособие. — М., 1998.
  56. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. — М., 1997.
  57. Гинзбург А.Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике: Учеб.-практ. пособие — М., 1996.
  58. Гинзбург А.Я. Тактика предъявления для опознания. — М., 1971.
  59. Голунский С.А., Рогинский Г.К. Техника и методика расследования преступлений. Вып.1 / Под ред. М.С. Строговича. — М., 1934.
  60. Голунский С.А., Шавер Б.М. Криминалистика: Методика расследования отдельных видов преступлений / Под ред. А.Я. Вышинского. — М., 1939.
  61. Грамович Г.И. Тактика использования специальных познаний в раскрытии и расследовании преступлений. — Минск, 1987.
  62. Данилова Н.А. Фомина Л.С. Работа следователя с документами по делам о преступлениях в сфере экономики: методич. рекомендации. — СПб., 1998.
  63. Данилова Н.А., Сологуб Н.А. Криминалистическая характеристика и краткие программы расследования хищений собственности юридических лиц. — СПб., 1992.
  64. Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии — М., 1976.
  65. Дубровина А.Н. Криминалистическая характеристика преступлений и следственные ситуации: понятие, виды, значение для раскрытия и расследования преступлений / Лекции по криминалистике. — М., 1992.
  66. Дубровицкая Л.П., Лузгин И.М. Планирование расследования: Учеб. пособие. — М., 1972.
  67. Дьячков А.М. Применение специальных бухгалтерских познаний при расследовании хищений: Учеб. пособие. — М., 2000.
  68. Ефремов И.А. Криминалистическое исследование документов при расследовании преступлений: Лекция. — Домодедово, 1996.
  69. Жбанков В.А. Организация и тактика групповых обысков при расследовании деятельности преступных структур: Лекция. — М., 1995.
  70. Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие. — М., 1965.
  71. Закатов А.А., Ямпольский А.Е. Обыск: Учеб. пособие — Волгоград, 1983.
  72. Зинин А.М., Зотов А.Б., Зудин С.И., Буданов С.А. Использовании информации очевидцев о признаках внешности человека при составлении субъективных портретов. — М., 1996.
  73. Зуев Е.И., Шурухнов Н.Г. Криминалистика: Актуальные проблемы. Учеб. пособие. — М., Академия МВД СССР, 1988.
  74. Зуйков Г.Г. Поиск по признакам способов совершения преступлений. — М., 1970.
  75. Зуйков Г.Г. Установление способа совершения преступления. — М., 1970.
  76. Ищенко Е.П., Ищенко П.П., Зотчев В.А. Криминалистическая фотография и видеозапись: Учеб.-практ. пособие. — М., 1999.
  77. Казакевич О.Ю., Кочев Н.В., Максименко В.Г., Пипия А.Г., Шиян Н.И. Предприниматель в опасности: способы защиты. Практическое руководство для предпринимателей и бизнесменов. — М., 1992.
  78. Карнеева Л.М., Ключанский В.И. Организация работы следователя. — М., 1961.
  79. Колесников И.И. Организация расследования преступлений, совершаемых преступными группами: Лекция. — М., 1992.
  80. Колесниченко А.Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1976.
  81. Колесниченко А.Н. Советская криминалистика: Методика расследования отдельных видов преступлений / Под ред. В.К. Лисиченко. — Киев, 1988.
  82. Комментарий к ч.1 ГК РФ для предпринимателей / Под ред. М.И. Брагинского — М., 1998.
  83. Корухов Ю.Г. Криминалистическая диагностика при расследовании преступлений: Научно-практич. пособие. — М., 1998.
  84. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. — М., 1998.
  85. Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. — М., 1971.
  86. Криминалистика: Расследование преступлений в сфере экономики / Под ред. В.Д. Грабовского, А.Ф. Лубина. — Н.Новгород, 1995.
  87. Криминалистика: Учебник / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. — М., 1993.
  88. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Н. Васильева. — М., 1971.
  89. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. В.А. Образцова. — М., 1997.
  90. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. И.Ф. Пантелеева, Н.А. Селиванова. — М., 1988.
  91. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Н.П. Яблокова В.Я. Колдина. — М., 1990.
  92. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. Р.С. Белкина. — М., 1986.
  93. Криминалистика: Учебник для вузов. Т.1: История, общая и частные теории / Под ред. Р.С. Белкина, В.Г. Коломацкого, И.М. Лузгина. — М., 1995.
  94. Криминалистика: Учебник для вузов. Т.2 / Под ред. Р.С. Белкина И.М. Лузгина. — М., 1980.
  95. Криминалистика: Учеб. пособие в схемах / Под ред. А.Г. Филиппова. — М., 1999.
  96. Криминалистическая экспертиза: технико-криминалистическая экспертиза документов. Курс лекций. Вып.3 / Под ред. Б.П. Смагоринского. — Волгоград, 1996.
  97. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. — М., 1997.
  98. Криминалистическое описание внешности человека: Учеб. пособие / Под общей ред. В.А. Снеткова. — М., 1999.
  99. Крысен А.В. Безопасность предпринимательской деятельности. — М., 1996.
  100. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. — М., 1960.
  101. Куликов А.В. Киселев С.В. Методические рекомендации по использованию АИПС «Регистр-1», «Регистр-2». — Калининград, 2000.
  102. Кустов А.М. Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления. — М., 1997.
  103. Ларичев В.Д. Как уберечься от мошенничества в сфере бизнеса: Практич. пособие. — М., 1996.
  104. Ларичев В.Д. Предпосылки и направления формирования межведомственного банка данных о недобросовестных субъектах кредитно-денежных отношений. — М., 1995.
  105. Ларичев В.Д. Решняк Н.С. Организационно-правовые основы деятельности государственной налоговой службы, департамента налоговой полиции и их взаимодействие с аппаратами по экономическим преступлениям органов внутренних дел: Учеб. пособие. — М., 1995.
  106. Ларичев В.Д. Коммерческое мошенничество в России: Взгляд аналитика МВД. — М., 1995.
  107. Ларичев В.Д., Спирин Г.М. Коммерческое мошенничество в России. Способы совершения. Методы защиты. — М., 2001.
  108. Ленин В.И. Отношение к буржуазным партиям. Полное собр. соч. Изд. 5-е. Т.15. — М., 1972.
  109. Лившиц Ю.Д. Обыск, выемка, наложение ареста на имущество. — М., 1963.
  110. Лимонов В.Н. Мошенничество: уголовно-правовая и криминологическая характеристики: Учеб. пособие. — М., 2000.
  111. Лузгин И.М. Лавров В.П. Способ сокрытия преступления и его криминалистическое значение. — М., 1980.
  112. Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. — М., 1981.
  113. Лукашевич В.В. Тактика общения следователя с участниками отдельных следственных действий. — Киев, 1989.
  114. Лученок А.И. Мошенничество в бизнесе. — Минск, 1997.
  115. Львов Ю.А. Основы организации экономики и бизнеса. — СПб., 1992.
  116. Мазур С.Ф. Уголовно-правовая охрана экономической деятельности. — М., 1998.
  117. Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений. — М., 2000.
  118. Международно-правовые акты государств участников СНГ в области борьбы с преступностью: Сб. документов. — М., 1999.
  119. Мельникова Э.Б. Участие специалиста в следственных действиях. — М., 1964.
  120. Митричев С.П. Методика расследования отельных видов преступлений (Лекция). — М., 1973.
  121. Митричев С.П. Предмет, метод и система советской криминалистики. — М., 1956.
  122. Михайлов В.А., Дубягин Ю.П. Назначение и производство судебной экспертизы в стадии предварительного расследования. Учеб. пособие. — Волгоград, 1991.
  123. Модогоев А.А., Цветков С.И. Организация и криминалистическая методика расследования экономических преступлений: Учеб. пособие. — М., 1990.
  124. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева — М., 1996
  125. Начальный курс рыночной экономики. / Под ред. Г.И. Фельдмана. — М., 1992.
  126. Облаков А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации. — Хабаровск, 1985.
  127. Образцов В.А. Криминалистика: Учеб. пособие. — М., 1994.
  128. Образцов В.А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск, 1988.
  129. Павленко С.Д. Криминалистическое исследование документов, изготовленных с помощью фотополимерных печатных форм. — М., 1976.
  130. Панов И.И. Квалификация преступлений, совершенных путем обмана и злоупотребления доверием. — Киев, 1988.
  131. Пахомов А.В. Коллекции в правоохранительных органах России. — М., 2001.
  132. Петров Э.И., Марченко Р.Н., Баринова Л.В. Криминологическая характеристика и предупреждение экономических преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  133. Питерцев С.К., Степанов А.А. Тактика допроса на предварительном следствии и в суде. — СПб., 2001.
  134. Поташник Д.П. Криминалистическая тактика: Учеб. пособие. — М., 1998.
  135. Предварительное следствие: Сборник нормативных актов /Сост. В.Н. Галузо, Р.Х. Якупов. — М., 1998.
  136. Радаев В.В. Криминалистическая характеристика преступлений и ее использование в следственной практике: Лекция. — Волгоград, 1987.
  137. Расследование неправомерного доступа к компьютерной информации: Научно-практ. пособие / Под ред. Н.Г. Шурухнова. — М., 1999.
  138. Расследование отдельных видов преступлений: Учеб. пособие. — М., 1995.
  139. Расследование преступлений в сфере экономики: Руководство для следователей / Под общ. ред. И.Н. Кожевникова. — М., 1999.
  140. Ратинов А.Р., Ефимова Н.И. Психология допроса обвиняемого: Методич. пособие. — М., 1988.
  141. Россинская Г.М. Противоречия потребительского рынка и цена. — М., 1991.
  142. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском и арбитражном процессе. — М., 1996.
  143. Рубвальтер Д.А. Формирование рыночной экономики и приватизация торговли. — М., 1992.
  144. Руководство для следователей / Под ред. Н.А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997.
  145. Рыночная экономика: Словарь / Под общ. ред. Г.Я. Кипермана. — М., 1993.
  146. Рябинский Л.С. Поведение покупателей в условиях рыночной экономики. — М., 1991.
  147. Самошина З.Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. — М., 1976.
  148. Самыгин Л.Д. Расследование преступлений как система деятельности. — М., 1989.
  149. Сафроненко Т.И., Сосенушкина М.Н., Белоусов Г.Г. Криминалистическое исследование удостоверительных печатных форм (печатей и штампов), изготовленных по новым технологиям: Методич. Рекомендации. — М., 1999.
  150. Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. — М., 1982.
  151. Сергеев Л.А. Сущность и значение криминалистической характеристики. В кн. Руководство для следователей. — М., 1971.
  152. Сидоров Л.Д. Начальный этап расследования. Организация, взаимодействие, тактика. — М., 1992.
  153. Сидоров Л.Д. Начальный этап расследования. Организация, взаимодействие, тактика. — М., 1992.
  154. Справочная книга криминалиста / Под ред. Н.А. Селиванова. — М., 2001.
  155. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса — М. 1958.
  156. Судебно-техническая экспертиза документов: Общая часть (методическое пособие для экспертов, следователей и судей). — М., 1986.
  157. Судебно-техническая экспертиза документов. Особенная часть. Вып. 2 Ч.1: Исследование оттисков печатных форм. — М., 1992.
  158. Танасевич В.Г. Проблемы методики раскрытия и расследования преступлений / Советская криминалистика: Теоретические проблемы. — М., 1978.
  159. Топорков А.А. Словесный портрет: Практич. пособие — М., 1999.
  160. Трофимов А.М. Тактика допроса расхитителей: Лекция. — Горький, 1980.
  161. Федеральные учеты в борьбе с преступностью: В помощь работникам органов внутренних дел. — М., 1994.
  162. Чувилев А.А. Взаимодействие следователя органов внутренних дел с милицией: Учеб. пособие. — М., 1981.
  163. Шаталов А.С. Криминалистические алгоритмы и программы. Теория. Проблемы. Прикладные аспекты. — М., 2000.
  164. Шаталов А.С., Ваксян А.З. Фальсификация, подделка, подлог. — М., 1999.
  165. Шумов Ю.А., Кедровская Л.Г. Рынок: структура и характеристика. Методич. пособие. — М., 1992.
  166. Яблоков Н.П. Криминалистика. — М., 2000.
  167. Якимов И.Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. — М., 1924.
  168. Ялышев С.А. Криминалистическая регистрация: проблемы, тенденции, перспективы. — М., 1998.
  169. Аверьянова Т.В. Еще раз о компьютерно-технической экспертизе // Информатизация правоохранительных систем: сб. докладов IX Международной научной конференции 7-8 июня 2000 г. — М., 2000. С.423-427.
  170. Аверьянова Т.В. Нравственные и психологические начала в деятельности СОГ // Информационный бюллетень №8 по материалам криминалистических чтений — М., 1999. С.3-5.
  171. Аверьянова Т.В. Проблемы становления экспертизы компьютерных средств // Информатизация правоохранительных систем: сб. трудов X Международной научной конференции 22-23 мая 2001 г. — М., 2001. С.273-276.
  172. Антипов В.П. Криминалистические характеристики преступлений и системы типичных версий // Алгоритмы и организация решений следственных задач: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1982. С.49-56.
  173. Бедняков Д.И. Значение оперативной информации при принятии решения о задержании и производстве обыска (по материалам уголовных дел о хищениях) // Проблемы предварительного следствия и дознания: Сб. научных трудов. — М., 1987. С.6-11.
  174. Белкин Р.С., Быховский И.Е., Дулов А.В. Модное увлечение или новое слово в науке? // Соц. законность. 1978. №9. С. 56-58.
  175. Белов В.А. Добросовестность, разумность, справедливость, как принципы гражданского права // Законодательство. 1998. №8. С.45-46.
  176. Булатов Р.Т. Процессуальные, тактические и психолого-этические аспекты проведения обыска // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1998. №1. С.59-72.
  177. Быков В.М. Пространственно-временные факторы в криминалистической характеристике групповых преступлений // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в расследовании преступлений. — Иркутск, 1983. С. 75.
  178. Венедиктов А.П. Информационное обеспечение процесса расследования изнасилований, совершенных несовершеннолетними в группах // Проблемы программирования, организации и информационного обеспечения предварительного следствия. Сб. научных трудов. — Уфа, 1989. С.92-97.
  179. Видонов Л.Г., Видонов В.Л. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений и закономерных связях между ее элементами // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 94-97.
  180. Власенко В.Г. Криминалистическая характеристика преступлений // Актуальные вопросы советской юридической науки. Ч.2 — Саратов, 1978. С. 123-125.
  181. Волчков И.М. К вопросу об оперативно-розыскном сопровождении предварительного следствия // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1996. № 1(86). С. 19-24.
  182. Гавло В.К. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск, 1980. С. 27-33.
  183. Гавло В.К. О разработке методики расследования коммерческой контрабанды в условиях рыночных отношений // Применение нового законодательства в области борьбы с преступностью: Материалы научно-практич. конференции 27-29 января 1994 г. — Домодедово, 1994. С. 20-23.
  184. Герасимов И.Ф. Криминалистические характеристики преступлений в структуре частных методик // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С.5-10.
  185. Гончаренко В.И., Кушнир Г.А., Подпалый В.Л. Понятие криминалистической характеристики // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып.33. — Киев, 1986. С. 3-8.
  186. Гортинский А.В. Некоторые рекомендации по проведению следственных действий при расследовании преступлений, совершенных с использованием печатающих средств персональных компьютеров // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.182-187.
  187. Густов Г.А. Моделирование — эффективный метод следственной практики и криминалистики / Актуальные проблемы советской криминалистики. — М., 1980. С.68-80.
  188. Густов Г.А. Понятие и виды криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1996. С. 43-47.
  189. Деревягин Ю.Т. Пути расширения практики использования специальных бухгалтерских познаний по делам о хищениях // Проблемы предварительного следствия и дознания: Сб. научных трудов. — М., 1987. С.117.
  190. Долгинов С.Д. Обыск как средство разрешения исходной следственной ситуации // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.141-146.
  191. Домбровский Р.Г. Философские проблемы криминалистики // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в методике расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1983. С. 27-28.
  192. Драпкин Л.Я. Предмет доказывания и криминалистические характеристики преступлений // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С.11-17.
  193. Ефремов И.А. Некоторые вопросы криминалистического обеспечения доказывания по уголовным делам об организованной преступной деятельности // Информационный бюллетень №13 по материалам криминалистических чтений "Криминалистическое обеспечение борьбы с преступностью". — М., 2001. С.44-53.
  194. Жбанков В.А. Способы выдвижения и проверки версий о личности преступника // Вопросы борьбы с преступностью. Вып.39. — М., 1983. С.66-72.
  195. Занин А.В. О криминалистической характеристике выпуска недоброкачественной, нестандартной и некомплектной продукции // Актуальные вопросы советской юридической науки. Ч.2 — Саратов, 1978. С.125-126.
  196. Зуев А.А. Черновецкий Л.М. Вопросы совершенствования следственного осмотра документов по делам о хищениях // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. Вып.29. — Киев, 1984. С.53-57.
  197. Зуев Е.И. Значение криминалистической характеристики места происшествия // XXVII съезд КПСС и проблемы уголовного процесса, организации деятельности органов предварительного следствия. — Волгоград, 1982. С. 97-102.
  198. Иванов П.И. Сущность и значение оперативно-розыскного обеспечения аппаратами БЭП процесса расследования преступлений в сфере экономики // Правовые и криминалистические проблемы раскрытия и расследования преступлений: Труды Академии управления. — М., 1998. С.144-151.
  199. Ищенко Е.П. Пути совершенствования информационного обеспечения расследования // Проблемы программирования, организации и информационного обеспечения предварительного следствия: Сб. научных трудов. — Уфа, 1989. С.117-120.
  200. Кабанов П.П. О так называемом “криминалистическом” понятии преступления // Вопросы борьбы с преступностью. Вып.45 — М., 1987. С. 137-139.
  201. Карагодин В.Н. Криминалистическое понятие способа сокрытия преступления // Проблемы развития криминалистики в условиях научно-технического прогресса. Межвуз. сб. научных трудов. — Свердловск, 1982. С. 105-111.
  202. Клочков В.В. Криминалистическая характеристика преступлений: состояние и перспективы развития // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 19-25.
  203. Колесниченко А.Н. Содержание и значение криминалистической характеристики преступлений // Актуальные проблемы советской криминалистики: Сб. научных трудов. — М., 1980. С. 81-82.
  204. Комиссаров В. Предъявление для опознания // Законность, 1994, №9. С.33-35.
  205. Комиссаров В., Гаврилов М., Иванов А. Обыск с извлечением компьютерной информации // Законность, 1999, №3. С.12-15.
  206. Коновалов Е.Ф. Соотношение специальных знаний следователя и специалиста-криминалиста // Применение специальных познаний в борьбе с преступностью: Сб. научных трудов. — Свердловск, 1983. С. 26-27.
  207. Коновалова В.Е., Колесниченко А.Н. Теоретические проблемы криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.15-19.
  208. Корухов Ю.Г. Перспективы развития криминалистики в свете тенденций нового законодательства / Информационный бюллетень №13 по материалам криминалистических чтений "Криминалистическое обеспечение борьбы с преступностью". — М., 2001. С.3-5.
  209. Котин В. Фиктивные сделки в предпринимательской деятельности // Законность, 1996. №10. С.15-22.
  210. Кривенко Т., Куранова Э. Расследование преступлений в сфере экономики // Законность, 1995. №8. С.12-18.
  211. Крылов И.Ф. Криминалистическая характеристика и ее место в системе науки криминалистики и в вузовской программе // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.31-34.
  212. Лавров В.П. Исходные следственные ситуации как объект кафедрального научного исследования // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.3-10.
  213. Леви А.А. Актуальные проблемы предъявления для опознания // Вопросы совершенствования предварительного следствия: Сб. научных. трудов. — М., 1983. С.66-76.
  214. Лузгин И.М. Методика изучения, оценки и разрешения исходных следственных ситуаций // Исходные следственные ситуации и криминалистические методы их разрешения: Сб. научных трудов. — М., 1991. С.12-29.
  215. Лузгин И.М. Некоторые аспекты криминалистической характеристики и место в ней данным о сокрытии преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 25-30.
  216. Лузгин И.М. Проблемные вопросы методики расследования отдельных видов преступлений // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. Вып.4: Межвуз. научный сборник. — Саратов, 1982. С.9-20.
  217. Лузгин И.М. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений // Методика расследования преступлений. Общие положения: Материалы научно-практической конференции (Одесса 1976). — М., 1976. С. 29-30.
  218. Мирский Д.Я. Некоторые вопросы методики расследования отдельных видов преступлений в свете ленинского принципа неотвратимости наказания // Ленинский принцип неотвратимости наказания и задачи советской криминалистики. — Свердловск, 1972. С.38-45.
  219. Митричев С.П. Методика расследования отдельных видов преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. — Киев, 1973. Вып.10. С. 27-33.
  220. Нехорошев А.Б., Гортинский А.В. Криминалистические аспекты современных технологий изготовления документов // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.187-191.
  221. Образцов А.В. Криминалистическая характеристика преступлений: дискуссионные вопросы и пути решения // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С.7-15.
  222. Образцов В.А. Объекты криминалистической методики расследования преступлений // Алгоритмы и организация решений следственных задач: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1982. С.9-25.
  223. Образцов В.А., Протасевич А.А., Шиканов В.И. Основания и некоторые перспективы формирования криминалистического учения о преступлении // Повышение эффективности расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1986. С.3-12.
  224. Палий В.М. Правовая регламентация и криминалистическая характеристика документов, изготовленных в условиях АСУ // Криминалистика и судебная экспертиза. Респуб. межведомственный научно-методический сборник. Вып.33. — Киев, 1986. С. 22-28.
  225. Петров Е.И. Применение перспективных технологий в системе прокуратуры Российской Федерации // Перспективные информационные технологии в правоохранительной сфере. М., 1993. С.90-107.
  226. Петрухин И. Личный обыск и охрана прав граждан // Законность, 1984, №6. С.36-37.
  227. Полищук Д.А. Аспекты изучения личности допрашиваемого // Информационный бюллетень №9 по материалам криминалистических чтений "Использование методов естественных и технических наук в борьбе с преступностью". — М., 1999. С.34-37.
  228. Романов А., Кобакин В. Предоплата (Мошенничество под видом предпринимательства) // Записки криминалистов. Вып.3: Сб. научных трудов. — М., 1994. С.23-29
  229. Рохлин В.И.О классификации следственных ситуаций по делам о преступлениях, связанных с хозяйственной деятельностью // Следственная ситуация: Сб. научных трудов. — М., 1985.
  230. Селиванов Н.А. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Соц. законность. 1977. №2. С. 56-59.
  231. Сосенушкина М.Н. О недостатках в практике проведения технико-криминалистических экспертиз документов // Информационный бюллетень №9 по материалам криминалистических чтений "Использование методов естественных и технических наук в борьбе с преступностью". — М., 1999. С.32-33.
  232. Степанов В.В. Предварительная проверка информации о преступлениях в сфере экономики // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.95-99.
  233. Сысоева Л.А. Проблема исследования подписей на документах, изъятых по мошенничествам // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. C.74-76.
  234. Титаров Л.И. Глушенков С.А. О дополнительных возможностях криминалистического исследования документов, используемых при совершении преступлений / Информационный бюллетень СК МВД РФ №1, 1996. С.38-40.
  235. Удалова Л.Д. Влияние объективных факторов на результаты опознания // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. Вып.32. — Киев, 1986. С.33-35.
  236. Удалова Л.Д. Вопросы тактики предъявления для опознания // Криминалистика и судебная экспертиза: Сб. научных трудов. — Киев, 1984. Вып.29. С.45-48.
  237. Филиппов А.Г. О понятии и содержании криминалистической характеристики // Вопросы совершенствования методики расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Ташкент, 1984. С.3-15.
  238. Фокина А.А. Роль криминалистической характеристики преступлений в укреплении связи науки криминалистики и практики расследования // Криминалистика и судебная экспертиза. — Киев, 1990. Вып.41. С. 17-21.
  239. Хмыров А.А. Криминалистическая характеристика и предмет доказывания // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 48-54.
  240. Чурилов С.Н. О принципах разработки и построения частных криминалистических методик // Проблемы предварительного следствия. — Волгоград, 1980. Вып.10. С. 118-123.
  241. Шавер Б.М. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Соц. законность. 1938. №1. С.42-53.
  242. Шавер Б.М. Предмет и метод советской криминалистики / Соц. законность. 1938. №6. С. 56-83.
  243. Шафиков Ю.С. Использование криминалистической характеристики преступлений в следственной практике // Судебная реформа и эффективность органов суда, прокуратуры и следствия. — СПб., 1998. С.161-162.
  244. Шиканов В.И. Пространственно-временные факторы как структурный элемент криминалистической характеристики преступлений // Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в методике расследования преступлений: Сб. научных трудов. — Иркутск, 1983. С.34-41.
  245. Шиканов В.И. О междисциплинарной характеристике отдельных видов преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений: Сб. научных трудов. — М., 1984. С. 40-43.
  246. Шмидт А.А., Кагин Е.К. Криминалистическая характеристика преступлений и розыскная деятельность следователя // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений: Межвуз. сб. научных трудов. Вып.69. — Свердловск, 1978. С. 142-146.
  247. Шурыгин А.А. Из опыта расследования хищений, совершенных путем использования подложных платежных поручений // Информационный бюллетень СК МВД РФ, 1995. №4. С.52-56.
  248. Юрина Л.Г. Прослушивание телефонных и иных переговоров при расследовании преступлений в сфере экономики // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сб. научных статей. — Саратов, 1999. С.120-121.
  249. Яблоков Н.П. Криминалистическая характеристика преступления и типичные следственные ситуации как важные факторы разработки методики расследования преступлений // Вопросы борьбы с преступностью: Сб. научных трудов. — М., 1979. Вып.30. С. 110-122.
  250. Якимов И.Н. Современные мошенничества // Административный вестник НКВД РСФСР. 1925. №6. С.36-39, №7. С.27-30.
  251. Якимов И.Н. Карманные кражи // Административный вестник НКВД РСФСР. 1925. №9. С.51-56, №12. С.44-49.
  252. Алешин В.В. Теоретические проблемы и практика расследования преступлений, сопряженных с отчуждением жилья граждан. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Томск, 1999.
  253. Аббасова И.С. Время совершения преступления, как элемент его криминалистической характеристики. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Томск, 1992.
  254. Алексеев А.В. Организация и тактика предупреждения и раскрытия экономических преступлений в сфере потребительского рынка. Дисс… канд. юрид. наук. — М., 1997.
  255. Арипов Т.Э. Тактико-криминалистические приемы преодоления противодействия расследованию. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ташкент, 2000.
  256. Белкин А.Р. Теория доказывания: криминалистический и оперативно-розыскной аспекты. Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. — Воронеж, 2000.
  257. Белов М.В. Основы расследования хищений, совершенных работниками банков с использованием служебного положения. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1999.
  258. Бондаренко П.В. Криминалистическое исследование подписей, выполненных от имени вымышленных лиц. Дисс. … канд. юрид. наук. — Саратов, 2000.
  259. Борзенков Г.М. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств. Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. — М., 1971.
  260. Бородулин А.И. Методические и тактические основы расследования убийств, совершаемых наемными лицами. Дисс. ... канд. юрид наук. — М., 1996.
  261. Буланова Л.И. Криминалистическое исследование оттисков печатей и штампов, изготовленных по новым технологиям. Дисс. … канд. юрид наук. — М., 1998.
  262. Волков А.А. Диагностика в технико-криминалистическом исследовании реквизитов документов. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1999.
  263. Гвоздков А.В. Расследование мошенничеств, совершенных путем инсценировок краж или угонов застрахованных личных транспортных средств. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1991.
  264. Григорьева Л.В. Уголовная ответственность за мошенничество в условиях становления новых экономических отношений. Дисс. … канд. юрид наук. — Саратов, 1996.
  265. Давыдов А.А. Организация и тактика борьбы с мошенничеством. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1980.
  266. Домбровский Р.Г. Предмет криминалистики. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ленинград, 1974.
  267. Дьячков А.М. Применение специальных бухгалтерских познаний при расследовании хищений. Дисс. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 1996.
  268. Евдокимов С.Г. Методика расследования хищений чужого имущества в сфере предпринимательской деятельности. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1999.
  269. Ильин И.В. Виктимологическая профилактика экономического мошенничества. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Н.Новгород, 2000.
  270. Ишигеев В.С. Обстановка совершения преступления, как элемент его криминалистической характеристики. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1998.
  271. Карагодин В.Н. Основы криминалистического учения о преодолении противодействия предварительному расследованию. Дисс. … докт. юрид. наук. — Екатеринбург, 1992.
  272. Кархатьян А.К. Криминалистические основы компьютеризации расследования. Автореф. ... дисс. канд. юрид. наук. — М., 1992.
  273. Качурин Д.В. Уголовная ответственность за обман и злоупотребление доверием (мошенничество) в отношении предприятий, организаций и коммерческих структур с различными формами собственности. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1996.
  274. Колесниченко А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений. Дисс. ... докт. юрид. наук. Ч.1. — Харьков, 1967.
  275. Колмаков В.П. Методика расследования дел об убийствах с расчленением трупов. Дисс. … канд. юрид. наук. — Харьков, 1941.
  276. Костров С.А. Криминалистическое исследование документов, выполненных средствами оперативной полиграфии. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1997.
  277. Краснобаев Ю.И. Понятие предмета советской криминалистики (история и современное состояние проблемы). Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1976.
  278. Кушниренко С.П. Криминалистическая характеристика и типовые программы расследования хищений чужого имущества путем мошенничества с использованием лжепредприятий. Дисс. ... канд. юрид. наук. — СПб., 1996.
  279. Лаврухин С.В. Роль криминалистических характеристик и следственных ситуаций в расследовании умышленных убийств. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1982.
  280. Леканова Л.Г. Теоретические основы и методика решения экспертных судебно-почерковедческих идентификационных задач, связанных с исследованием кратких записей. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1984.
  281. Леоненко Р.М. Использование современных изобразительных средств в раскрытии и расследовании преступлений. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2000.
  282. Лимонов В.Н. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика мошенничества. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1998.
  283. Луценко О.А. Расследование хищений в сфере банковской деятельности. Дисс. … канд. юрид. наук. — Кубань, 1998.
  284. Лысенко А.Н. Теоретические и методические основы криминалистической идентификации исполнителей неподлинных подписей, выполненных с подражанием. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1993.
  285. Мандрик Л.И. Процессуальные и криминалистические аспекты получения образцов для сравнительного исследования. Дисс. ... канд. юрид. наук. — Минск, 1991.
  286. Марочкин Н.А. Криминалистические проблемы расследования корыстных преступлений в сфере торговли (по материалам конкретной категории уголовных дел). Дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1991.
  287. Матушкина Н.В. Криминалистическая модель преступной деятельности по уклонению от уплаты налогов и ее использование в целях выявления и раскрытия преступлений этого вида. Дисс. канд. юрид. наук. Ижевск, 1999.
  288. Миловидова М.А. Криминалистический учет по способу выполнения преступных действий и его использование в практике борьбы с преступлениями. Дисс. … канд. юрид. наук. — Н.Новгород. 1991.
  289. Мустафаев Ч.Я. Проблемы уголовно-правовой борьбы с хищениями имущества. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1996.
  290. Наймушин В.Г. Криминалистическая модель преступной деятельности в сфере наркобизнеса и ее использование в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ижевск, 1999..
  291. Николайчук И.А. Сокрытие преступлений как форма противодействия расследованию. Дисс. … докт. юрид. наук. — Краснодар, 2000. С.23
  292. Попов Ю.В. Совершенствование информационного обеспечения следственной деятельности органов внутренних дел на основе использования методов информатики. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Киев, 1989.
  293. Рашевский Ю.М. Организационно-правовые основы взаимодействия органов внутренних дел с органами налоговой полиции. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2000.
  294. Сатуев Р.С. Выявление и расследование преступлений, совершенных в финансово-кредитной системе: Дисс.., канд. юр. наук. — М., 1998.
  295. Сергеев Л.А. Расследование и предупреждение хищений, совершаемых при производстве строительных работ. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1966.
  296. Серегин В.В. Возможности судебно-почерковедческой диагностики свойств исполнителей рукописей. Автореф. ...… дисс. канд. юрид. наук. М., 1983.
  297. Стулин О.Л. Тактические основы преодоления умышленного противодействия расследованию преступлений. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — СПб., 1999.
  298. Ткачев А.В. Некоторые проблемы создания и использования автоматизированных информационно-поисковых систем в криминалистике и деятельности по расследованию преступлений. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1994.
  299. Трухачев В.В. Мотивация как элемент криминалистической характеристики преступлений. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Саратов, 1990.
  300. Фомов С.В. Криминологическая характеристика и профилактика мошенничества в сфере оборота товарно-материальных ценностей. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2000.
  301. Хвыля-Олинтер А.И. Криминалистическая характеристика преступлений в автоматизированных информационно-поисковых системах технико-криминалистического назначения. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1995.
  302. Черенков А.М. Криминалистическое исследование малообъемных записей с целью розыска и установления преступника. Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1993.
  303. Черкасов В.Н. Теория и практика решения организационно-методических проблем борьбы с экономической преступностью в условиях применения компьютерных технологий. Дисс. … докт. техн. наук. — М., 1999.
  304. Чувилев А.А. Использование следователем оперативно-розыскной информации в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного следствия. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1985.
  305. Чурилов С.Н. Криминалистическое учение об общем методе расследования преступлений. Автореф. дисс. ... док. юрид. наук. — М., 1995.
  306. Чурилов С.Н. Принципы разработки и построения частных криминалистических методик (по материалам военно-следственных органов). Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1981.
  307. Шкляева Г.А. Криминалистически неупорядоченные банки данных и их использование в деятельности по выявлению и раскрытию преступлений. Дисс. … канд. юрид. наук. — Ижевск, 1999. С.67.
  308. Шмонин А.В. Расследование уголовных дел о незаконном получении кредита. Дисс. … канд. юрид. наук — М., 1999.
  309. Шнайдер А.А. Назначение и производство технико-криминалистической экспертизы документов, подделанных химическими средствами. Дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1986.
  310. Шурухнов Н.Г. Предварительная проверка заявлений и сообщений о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела (процессуальные и организационно-методические вопросы). Дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1982.
  311. Ясенев И.Ф. Закономерные связи между элементами криминалистической характеристики краж государственного и общественного имущества и их использование в методике расследования. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Харьков, 1983.

Copyright © 1994-2016 ООО "К-Пресс"